Птица-пересмешник - Даррелл Джеральд

Он допил стакан, вытащил из рукава шелковый носовой платок и изящным жестом вытер рот.

– Не сомневаюсь, вы догадались, о чем я поведу речь,— продолжил Лужа.— Об удивительном открытии, сделанном вами и мисс Дэмиэн.

– А тебя-то это почему волнует? — спросил Питер, притворившись, будто не понимает, о чем пойдет речь.

– О, это действительно уникальное открытие в биологии,— продолжал Лужа,— которое делает честь вам обоим. Но тем не менее позвольте заметить, что это палка о двух концах.

– Что ты имеешь в виду? — спросил Питер.

– Между нами, вы ведь светский молодой человек, а мисс Дэмиэн — высокоинтеллектуальная молодая леди. Мы знаем, что, каким бы важным с биологической точки зрения ни было это открытие, оно не будет иметь такого значения для благополучия острова, как аэродром. Стало быть, смешно предполагать, что мы позволим этому открытию помешать развитию острова, которое, при любых обстоятельствах, столь важно для народа Зенкали.

– Ты имеешь в виду — с финансовой точки зрения? — спросил Питер.

– Естественно,— сказал Лужа, и его черные глазки блеснули.— Аэродром принесет острову богатство.

– А тебе — в первую очередь,— сказал Питер.

Лужа откинулся в кресле, продолжая сжимать свой стакан крохотными ручонками.

– Я не собираюсь вводить вас в заблуждение, мистер Флокс,— хмуро сказал Лужа.— Я и в самом деле хочу заработать детишкам на молочишко, но ведь выиграют и сотни других зенкалийцев! Даже такие чудаки, как вы, в конечном счете выиграют.

Лужа наблюдал за Питером поверх края своего стакана. Не дав оппоненту вставить слово, он продолжил:

– Как вам известно, у нас на острове имеется особое совещание. Скажу вам честно, старина: я не знаю, как там развернутся события. Все просто впали в истерику и стали

сверхчувствительными, а в столь напряженной атмосфере даже особое совещание может допустить ошибку и поставить на проекте крест. Это будет огромным несчастьем, полным крахом для острова! При сложившемся положении вещей никто не хочет взглянуть дальше собственного носа, и более чем вероятно, что, исключительно в результате ошибки, может быть избран неверный путь. Так что, по-вашему, следует делать?

Вопрос носил явно риторический характер, ибо не успел Питер выступить с каким-либо предложением, как Лужа возобновил свой монолог.

– Мне представляется,— сказал Лужа, стараясь казаться дружелюбным,— мне думается, старина, что самое простое — это устранить стоящее на нашем пути препятствие. Устраним — и дела с постройкой аэродрома пойдут как по маслу.

На секунду воцарилась тишина.

– Ясное дело,— сказал Питер.— И как же ты предлагаешь это осуществить?

– Вот в том-то все и дело,— сказал Лужа и обнажил в улыбке свои крохотные белые щенячьи зубки.— Я ничего не могу добиться без сотрудничества с вами и мисс Дэмиэн, поскольку мне неизвестно местонахождение долины, о которой идет речь. Но я ни в коей мере не желаю утруждать вас. Если бы я просто получил информацию, то все остальное я бы взял на себя.

– Если я тебя правильно понял,— сказал Питер,— ты хочешь, чтобы мы с мисс Дэмиэн сообщили тебе координаты Долины пересмешников, а устранение препятствия — или как это там у тебя называется — ты берешь на себя?

– Точно так,— сказал Лужа.

– Каким образом? — спросил Питер.

Лужа изящно пожал плечами и стряхнул с коленки невидимую глазу пылинку.

– Есть разные пути,— осторожно сказал он.

– Конкретнее,— настаивал Питер.

– Наиболее убедительным средством будут огонь и ружья,— сказал Лужа,— и к тому же все происшедшее можно будет свалить на бандитов из племени гинка, которые будто бы устроили налет. Свидетельства — это я тоже беру на себя.

– А я-то что с этого буду иметь? — спросил Питер. Глазки Лужи заблестели, словно у рыбака, почувствовавшего первую поклевку рыбы на крючке.

– Я, конечно, понимаю, что за услуги нужно платить,— шелковым голосом сказал Лужа.— Мне понятно ваше желание, чтобы я оплатил наличными ваше открытие. Уверяю вас, вы не сочтете меня скрягой, мистер Флокс.

– Тем не менее позволь поинтересоваться, на что способна твоя щедрая рука,— мягко сказал Питер.

– Ну, допустим… пять тысяч фунтов,— предложил Лужа.

Питер взглянул на него и рассмеялся.

– И это… при всем том, что ты будешь иметь с аэропорта? — насмешливо сказал он.— Ну, милый Лужа, это же несерьезно! Ну, а мисс Дэмиэн что с этого будет иметь?

– Ну, положим, шесть тысяч фунтов,— сказал Лужа, и глаза его заблестели с новой силой.— По шесть тысяч на брата. Идет?

– Послушайте, Лужа, вы ведь собираетесь заработать на этом аэродроме не одну сотню тысяч фунтов. Не так ли? — спросил Питер.

Лужа пожал плечами.

– Ну, будем считать, что я буду хорошо обеспечен, если дело выгорит,— сказал он,— но, право же, мистер Флокс, разве мое предложение недостаточно щедро? Я ведь беру на себя весь риск.

Питер сел в кресло и посмотрел на противника в упор. Лужа сиял, как игрок в покер, который знает, что у него в руке четыре туза. Он аккуратно поставил стакан на стол рядом со своим локтем, а затем льстиво наклонился вперед.

– Ну, ну, Флокс, ну, старина,— я не из тех, кто ходит вокруг да около, когда чего-то уж больно хочется. Никто никогда не называл меня скрягой. А если я предложу вам и, конечно, мисс Дэмиэн по двадцать пять тысяч фунтов за этот маленький секрет? Тогда вы не скажете, что это мало, а? И главное, кто знает — если дело выгорит, как мы задумали, может, можно будет рассчитывать на небольшое вознаграждение в будущем, а? Что скажете, старина?

Он энергично наклонился вперед. Его седые волосы сияли, черные глазки блестели, указательный палец отбивал дробь по коленке — видно было, что он не сомневался, какой ответ даст Питер.

Питер допил стакан и встал.

– Все дело в том, Лужа,— мягко сказал он,— что ты всего-навсего расфуфыренный арапчонок с бухгалтерской книгой вместо мозгов. По себе о людях судишь, дружище! Вот и решил, что всякий человек покупается и продается. Так заруби себе на носу, старина, что я не сообщу тебе координаты Долины пересмешников и за двадцать пять миллионов, не говоря уже о двадцати пяти тысячах!

Обмякнув, Лужа откинулся в кресле. Его лицо сделалось желтым, как у покойника. Глаза потускнели.

– Более того, признаюсь тебе, ты даже не представляешь, как я тебя ненавижу,— перешел в контратаку Питер.— У меня в голове не укладывается, в каких смертных грехах повинны бедные зенкалийцы, что Бог лишил их разума и они наделили такого жалкого карлика властью. Тебя следовало бы младенцем задушить в колыбели. Заверяю тебя, я сделаю все возможное, чтобы идея со строительством аэродрома не прошла. Мне доставит огромное удовольствие перевернуть твою тележку с яблоками. А теперь оставь нас, пожалуйста. У нас с мисс Дэмиэн свое представление о том, кого брать в компанию, а кого нет. Ты нам надоел хуже горькой редьки.

Лужа встал и побрел к выходу. Дойдя до порога, он обернулся. Его лицо было по-прежнему мертвенно-бледным, и блеск в глазах, казалось, погас навсегда. Они, как и прежде, были лишены всякого выражения.

– Ты об этом пожалеешь, Флокс, ты еще раскаешься в том, что оскорблял меня! Никто никогда не смел говорить со мной таким тоном. И помни, я не потерплю, чтобы кто-нибудь стоял у меня на пути. Тем более такой ублюдок, как ты!

Он вышел, на прощанье хлопнув дверью. Питер снова развалился в кресле.

– Ну,— сказала Одри,— ты-то уж точно знаешь, как завоевывать друзей и оказывать влияние на людей.

– Точно. Я сразу понял, что он меня в грош не ставит,— с улыбкой сказал Питер.

– Да, но его нельзя недооценивать как противника. Я серьезно,— сказала Одри.— Как ты думаешь, что он предпримет?

– Ну, пока ему не известно местоположение долины, он ничего предпринять не сможет,— сказал Питер.

В этом он жестоко ошибался.