Южный поток – forever! - Максим Шахов

Шаги мгновенно стихли. Некоторое время оперативники что-то осматривали, потом один из них произнес фразу опять на английском, но на этот раз Логинов разобрал только одно слово: «след». Несколько секунд спустя оперативники вернулись в котельное отделение. Двигались они со всеми мерами предосторожности, и Логинов понял, что сегодня не его день.

Судя по всему, перед входом в котельное отделение он вступил в темноте в какую-то смазку, потому что оперативники двинулись к паровому котлу. Поначалу Логинов действительно хотел спрятаться в нем, однако обнаружил внутри целое озеро натекшего из форсунки мазута.

Ситуация становилась критической. Логинов понимал, что теперь котельное отделение подвергнут самому тщательному осмотру. Причем скорее всего с привлечением дополнительных сил. И Виктор решил, что пора действовать.

Осторожно подавшись в сторону, он приподнял и аккуратно отложил крышку смотрового лючка. После этого Виктор просунулся в отверстие вниз головой и выглянул из-под бойлера.

За время сидения в темноте его зрение обострилось до предела. И Виктор по отблескам инфракрасных очков уяснил, что происходит. Пара англоговорящих оперативников готовилась заглянуть в топку котла. Подойдя с двух сторон к расположенной над самым полом дверце размером с экран двадцативосьмидюймового телевизора, они замерли. Потом тот, что стоял слева, наклонился, открыл защелку и резко распахнул дверцу, отпрыгнув в сторону.

В этот самый миг Логинов нажал на спуск сигнальной ракетницы из комплекта НЗ мотошлюпки «Гераклиса». Зеленая ракета с шипением вылетела из-под днища бойлера и в долю секунды оказалась в топке котла.

– Б-бух!!! – рванули пары мазута.

Машинная палуба «Гераклиса» содрогнулась, котел брызнул во все стороны кусками теплозащитной обмазки и клочками теплоизоляционных матов, из топки в котельное отделение вырвался огненный шар раскаленных газов.

Крики рухнувших на пол оперативников утонули в грохоте. Логинов успел податься в бойлер и практически не пострадал. Но, как только взрывная волна прошла, он тут же ужом выскользнул на палубу и вынырнул из-под бойлера.

Котел, ставший похожим на скелет водонапорной башни, полыхал изнутри разгоравшимся мазутом. Светло было, как днем, и Виктор мгновенно оценил ситуацию. Оперативники серьезных осколочных травм не получили, поскольку удары разлетавшихся кусков обмазки были смягчены теплоизоляционными матами.

При этом оба на ощупь отползали от котла по палубе, так как были ослеплены при взрыве. Инфракрасные очки – хорошая вещь, только не при внезапных вспышках. Левый оперативник все же услышал Логинова и попытался нашарить рукой упавший на палубу пистолет. Логинов метнулся к нему и вырубил ударом рукоятки ракетницы по голове.

В этот момент над котлом что-то зашипело. Виктор быстро оглянулся. Воздух прочертила горящая струя. Она вырывалась из лопнувшей металлической трубки, которая тянулась к подвешенному на стенке баку. Из надписи следовало, что в нем находится соляра для растопки котла…

99

Апостолакис рассчитывал, что болевой шок от укуса в плечо взбодрит его организм, но этого не случилось. И тут Фанис вдруг вспомнил об аутотренинге. В принципе эта система была ключом к глубинным ресурсам организма, просто Апостолакису было недосуг в это вникать, и он использовал аутотренинг на самом примитивном уровне – вроде дикаря, который забивает микроскопом гвозди.

– Так! – решился Фанис и быстро перевернулся на спину.

Для того чтобы как можно скорее войти в состояние транса, желательно было сохранять неподвижность. Однако Фанис опасался, что вот-вот пойдет камнем на дно, поэтому решил использовать не традиционную, а ускоренную методику расслабления. Едва перевернувшись, он представил, что часто-часто, в бешеном темпе, сжимает кистями обеих рук теннисный мячик.

И это сработало. Годы тренировок дали себя знать, и организм отреагировал почти мгновенно. Кисти рук, скрючившиеся в ледяной воде заиндевевшими ветками, вдруг, словно по волшебству, начали наливаться теплом. Это тепло быстро нарастало, превратившись в настоящий жар, и этот жар, словно бы в поисках выхода, устремился вверх по предплечьям, потом наполнил собой плечи и дальше прошел приятной волной по всему телу. Ноги отреагировали с небольшим опозданием, но по той же схеме.

Минуту спустя Фанис Апостолакис уже безмятежно покачивался в ледяной воде, практически не ощущая холода. Между ним и водой словно бы образовался теплозащитный кокон. На самом деле никакого кокона, конечно, не было и в помине. Просто его роль выполняли миллионы максимально расширившихся капилляров кожных покровов. Едва согревшись, Фанис по той же ускоренной схеме нормализовал пульс и дыхание, после чего приступил к самому главному.

Используя наработанные формулы, он вбил в подсознание мысль, что обязательно доплывет. Доплывет во что бы то ни стало. Доплывет, и все. В аутотренинге это называлось установкой. То же самое делает гипнотизер, когда на концерте приказывает самому обычному человеку из зала замереть колом, улегшись на спинке стула.

Несколько раз повторив магическую формулу, в которой на самом деле не было ничего магического, Фанис Апостолакис на выдохе вышел из состояния транса и тут же перевернулся. Стояночные огни спасительного катера не стали ближе, но теперь Фанис был уверен, что обязательно до них доберется. И он, широко загребая согревшимися руками, устремился к цели.

Теперь Фанис должен был продолжать плыть даже в полуобморочном состоянии, вроде зомби. Страх и холод, еще несколько минут назад едва не сковавшие его своими ледяными объятиями и не отправившие на дно, отступили. Однако Фанис Апостолакис понимал, что нужно торопиться. Ресурсы организма удивительны, но не беспредельны. Да и Фанис был не настолько подготовлен, как йог высшей ступени, который может даже ввести свой организм в состояние замерзшей до весны лягушки.

Теперь Фанис плыл уже без опаски. Яхта словно бы растворилась в темноте, и только ее стояночные огни указывали на то, что плавучий штаб «17 ноября» все еще находится поблизости. Спасительный катер между тем становился все ближе и ближе. Фанис Апостолакис уже начал смутно различать его сплюснутый силуэт.

И в этот момент вдруг произошло то, чего Фанис подсознательно все это время опасался. Слева-сзади донесся звук внезапно заработавшего мощного мотора. Следом Фанис раслышал приглушенные крики. Быстро оглянувшись через плечо, он понял, что его хватились.

Яхта была ярко освещена. По палубе метались люди. Несмотря на расстояние, Фанис разглядел, как какой-то человек выскочил из рубки, свесился вниз, а потом заскочил в нее снова.

– Черт! – выдохнул Фанис и заработал руками и ногами изо всех сил.

Судя по увиденному, его пока что лихорадочно искали на яхте, видимо, не очень веря в то, что Фанис мог рискнуть пуститься вплавь в столь холодной воде. Однако сумятица на борту не могла продолжаться слишком долго. Члены «17 ноября» были достаточно профессиональны, чтобы быстро оценить ситуацию и организовать погоню.

Все это мигом пронеслось в голове Фаниса, и он поплыл еще быстрее. Спасительный катер быстро приближался. Несколькими сумасшедшими гребками Фанис оказался у его борта и ухватился за него. И только тут его появление заметили. Из небольшой надстройки выглянул насмерть перепуганный толстый мужчина. Он был абсолютно голым и прикрывал низ живота курточкой.

– Какого черта?! – вскрикнул мужчина.

– Все в порядке! – высунулся над бортом Фанис. – Я просто случайно упал со своего судна, не могли бы вы меня быстро подбросить до берега? Я заплачу, сколько скажете!

– С какого судна?! – подозрительно спросил толстяк, окидывая горизонт быстрым взглядом.

– Что там, Такис? – послышалось изнутри.

– Да какой-то человек упал с парохода… – проговорил толстяк, быстро оглядываясь.

Он так и торчал в двери, не делая попытки помочь Фанису выбраться на катер. И только тут Фанис по его странному поведению догадался, что невольно прервал гомосексуальные утехи двоих добропорядочных граждан.

– Я буду вам очень признателен, если вы мне поможете… – проговорил обессиленный Фанис, пытаясь закинуть на борт ногу.

В этот самый момент из надстройки вынырнул успевший наспех одеться половой партнер толстяка. Фанис рассмотрел на его лице усы.

– Дай-ка я сам посмотрю! – проговорил усатый, задвигая в надстойку толстяка, и включил фонарь.

– Выключите! – невольно вскрикнул Фанис.

– Черт! Это же эта чертова ищейка из «Афинс ревю»! – одновременно с Апостолакисом заорал усатый и подскочил к Фанису: – Где камера, ублюдок?! А?!

– Какая камера, это недоразуме… – успел проговорить Фанис, и в этот миг усатый ударил его по голове ногой:

– Тогда пошел прочь, мерзавец!

100

Логинова вдруг осенило. Натекший в топку котла мазут гореть мог долго, но распространиться на большую площадь не мог никак. Почти рядом с баком, наполненным солярой, располагался пожарный щит. Логинов метнулся к нему, сорвал небольшой топорик и дважды ударил им по баку, пробив металл.