Клинки Керитона 1 часть (СИ) - Андрей Голышков

-- Шод? -- изумилась девушка.

-- Шод Лас-Орубб, -- подмигнул ей вартарец.

-- Какая прелесть, -- прыснула она, -- Лаппа Лапушка и Шод Лесоруб, как это романтично.

-- Что есть, то есть. В этом мы схожи, детка, -- он поскрёб небритый подбородок и сменил тон: -- Что сиита пить будет? Иди, Ктырь, -- махнул он всё ещё стоящему у стола онталару, -- иди. Завтра поговорим.

-- Как скажешь, Лесоруб, как скажешь.

***

Вейзо прильнул лбом к холодному стеклу окна. "Спят, как хорьки. Къяльсо, мать их". Он просунул нож в щель, пытаясь зацепить крючок, но неожиданно створки раскрылись сами, легко и бесшумно. Он ждал скрипа, но, хвала Великим, петли смолчали. С осторожностью мышкующего лиса Вейзо потянул правую створку на себя. Отведя её до упора, он уже было собрался протиснуться внутрь, но та под напором ветра угрожающе закачалась.

Вейзо мысленно выругался, шаря по карманам в поисках бечёвы.

Ничего, способного заменить верёвку, не было.

Всего мгновение понадобилось ему, чтобы принять решение, -- отработанным до автоматизма движением он извлёк из прошивки ворота стальную нитку удавки. Крепко стянув между собой ручку-кольцо и перекладину приставной лестницы, оглянулся по сторонам и ловко перевалил через подоконник.

Запустив руки крест-накрест под плащ, Вейзо, не издав ни малейшего звука, выдернул шесть (хитро? меж собой по три сцепленных) хищно сверкнувших в свете Оллата ножей, зажатых меж пальцев.

"Спите-спите, ребятки? Ну-ну".

Он мрачно улыбнулся и, широко разведя ощетинившиеся стальными когтями-сургами кулаки, мягко шагнул в темноту...

...На всё про всё у него ушло не более четверти часа. Теперь предстояло проделать тот же трюк со своими подопечными, и тогда они с Лесорубом останутся вдвоём.

"Свалю всё на карла, благо, разговоров по Двум Пням гуляло хоть отбавляй: о двух убитых в "Лисе и Ягнёнке" къяльсо, о внезапном исчезновении феа, молодого сиурта и его друга. Погоди-ка, -- шикнуло в его голове, -- не так скоро. Хорошо бы и Лаппу-потаскушку прибрать. Отправлю деваху ребяткам Лесорубовым вдогонку, будет им с кем в Нижнем мире покувыркаться. Такие, как она, больно на язычок слабоваты -- будь у меня выбор, ни за что б не доверился".

Всего-то ничего оставалось Вейзо, чтобы скрыться за поворотом, как вдруг он услышал звуки крадущихся шагов. Боковым зрением уловил скользившее движение у себя за спиной, развернулся и с лёгкостью, отработанной годами, схватил нападавшего за запястье занесённой для удара руки. Тут же перехватив и вторую руку, опрокинулся назад, увлекая его за собой. Уперев обе ноги в живот, Ктырь сильным толчком перекинул грабителя через себя. Перелетев через Вейзо, тот ударился о стену и сполз по ней ногами кверху, головой вниз. Лицо его исказила гримаса ужаса, он не пытался подняться или кричать, лишь вскинул ладони, прикрываясь ими. Ноги его по-прежнему были задраны вверх и опирались о стену.

Ктырь вскочил -- в каждой руке он держал по мётке. Два неуловимых движения -- два броска, и ноги разбойника оказались надёжно пришпилены к брёвнам через ткань штанин.

-- Я не хотел делать ничего такого, -- тихо верещал парнишка, понимая, что шуметь ему не следует, -- хотел заработать несколько монет.

-- Это понятно.

-- Я ничего не видел, -- парнишка нервно облизнул губы.

-- А вот это ты зря сказал, -- спокойно заметил Ктырь. Он медленно подошел к поверженному противнику, склонился над ним и, отведя руку за спину, достал третий, более длинный нож с хищным иззубренным клинком.

-- Я никому не скажу. Отпустите меня!

-- Конечно, не скажешь.

Закричал петух. Вейзо напряжённо замер. "Как неумолимо летит время, когда-то и я был таким же молодым и глупым".

-- Пора мне, дружок, не серчай, -- мысленно выругав себя за малодушие, Ктырь привычным движением вонзил клинок жертве под рёбра...

...Скорченные трупы, распластавшиеся в заполнившей всё пространство комнаты луже крови, нашла жена трактирщика Фюта. На неудачливого парнишку-грабителя случайно наткнулся кузнец -- Гиар Барси. Но прежде, чем явился прибывший ещё ранее из Узуна благородный сиорий Тримо Игрис с охраной, заголосили в "Лисе и Ягнёнке", где обнаружились ещё три тела: двоих заезжих брилнов весьма сомнительного вида и местного лекаря градда Масалла. А уже после, ближе к вечеру, ударились в слёзы и местные жрицы любви, наткнувшиеся на придушенную у себя в каморке товарку.

Жуткий, давящий, выворачивающий внутренности ужас повис над Двумя Пнями...

Глава 11. Паук

Н.Д. Начало осени. 1164 год от рождения пророка Аравы

Сови-Тава

Халога сидел на камне в нескольких шагах от тропы и, щурясь на Лайс, наблюдал, как мимо него бредут уставшие пленницы. Стоял на редкость чудный денёк. Отряд шёл на запад, где далеко впереди, в просветах меж деревьев, виднелись изрезанные ущельями горы.

"Осклизлый перевал? -- терялась в догадках Сурра. -- Зачем мы туда идём? Есть же более короткий и безопасный путь по Лощине Двух Старцев!"

Осклизлый перевал караулили призраки, по крайней мере, так утверждала молва, и Сурра в душе надеялась, что оно и на самом деле так. Призраков она не боялась, а вот "бесстрашные" верэнги все как один дрожали при одном упоминании о бестелесных созданиях.

Сурра окинула вершины гор взглядом: "Значит, Осклизлый перевал. Хорошо... А что это там движется? Или почудилось? Так и есть, показалось".

Времени на побег оставалось всё меньше и меньше, так что Сурра давно уже зорко поглядывала по сторонам, рассматривая деревья и камни, внимательно наблюдая за происходившим: прислушиваясь к словам похитителей, приглядываясь к каждому движению, изучая повадки воинов, узнавая их слабые стороны.

Изучив в отдельности каждого верэнга в отряде Халога, она окончательно уверовала в правильности принятого решения, потому и не спешила, решив действовать наверняка. Ей не хотелось бежать и снова быть пойманной, более того, она прекрасно понимала, что второго шанса у них не будет. В глубине души она надеялась, что старый Рэпэк не забыл о ней и спешит на помощь, и что в любой момент она может услышать условный посвист. Надеялась, что отряд наткнётся на Каменных Листьев, и уж коли те враждуют с Древесными Червями и Перьями Воронами, то, конечно же, убьют всех, а пленниц освободят. Она предпочитала не думать, что может ждать их потом, в конце концов, многие из Каменных Листьев её знали. К тому же Сурра поведала бы о коварных планах Воронов и Червей, из чего она делала вывод, что может надеяться на снисхождение. Главную же надежду Сурра возлагала, естественно, на себя. "Действуй, пока жива!" -- будоражил её сознание голос Рэпэка, и она готова была биться об заклад, что когда-нибудь верэнги допустят ошибку и у неё появится та единственная возможность -- действовать.