Частная магическая практика. Сны и явь - Елена Малиновская

Ночами я долго не могла уснуть. Лежала и любовалась его лицом, подмечала каждую морщинку, каждое невольное движение. Когда он хмурился — я хмурилась тоже, гадая, какие мысли его терзают, когда улыбался — радовалась, что ему снится что-то приятное. А утром он вставал раньше меня, чтобы приготовить завтрак. Правда, кофе мне запретили, как, впрочем, и все остальные напитки, кроме этого странного зеленого лечебного отвара. Благо что на вкус он был вполне приятный, а легкая кислинка моментально унимала даже самую сильную тошноту.

Вашарию даже удалось убедить Карраяра, что одного целителя для наблюдения за моим самочувствием вполне хватит и не надо сгонять к моей постели целую толпу. Брат долго недовольно вздыхал, сопел, бурчал, что для сестры ему ничего не жалко, но потом был вынужден согласиться. И я остановила свой выбор на рыжем вихрастом мужчине, которого, как оказалось, звали Гильомом. Мы с ним вполне поладили. Он не докучал мне сверх положенного, я не особо капризничала, выполняя его предписания.

В общем, жизнь потихоньку налаживалась. Вашарий ждал лишь разрешения Гильома, чтобы вернуться со мной в Нерий. Тот еще осторожничал, поскольку хотел, чтобы угроза выкидыша окончательно миновала. Мол, кто знает, как на нерожденного ребенка подействует энергия переброса. При каждом таком разговоре я мрачнела, вспоминая предупреждение Итируса. Да, я являлась носителем божественной силы очень мало времени, но все-таки. Неужели это могло затронуть ауру ребенка? И если да — то каким образом?

Втайне от Вашария и остальных я погрузилась в сложные вычисления. Исписывала кипы бумаги, пытаясь найти ответ на этот вопрос, даже упросила Гильома притащить мне из дворцовой библиотеки справочник по магическим коэффициентам и постоянным. Целитель удивился, но выполнил мою просьбу. Мало ли какие прихоти бывают у беременных. Кто-то страдает по экзотическим фруктам, а кого-то тянет на науку.

Спустя еще неделю после начала прогулок Гильом все же дал разрешение на межпространственный переход. Вашарий вздохнул с явным облегчением — я видела, что в последние дни он сильно нервничает, проводя часы напролет за переговорами по мыслевизору. Видимо, Тицион злился, требуя его немедленного возвращения. Как-никак Дольшер получил разрешение на отпуск, а Вашарий покинул Нерий незапланированно и не собирался возвращаться без меня, что граничило уже с оскорблением его королевского величества. Но малейшие мои попытки заговорить на эту тему с ним и убедить, что он может вернуться по делам службы и раньше, а обо мне прекрасно позаботятся Дольшер и Зальфия, заканчивались ничем. Вашарий обрывал меня в самом начале, с улыбкой говоря, что все контролирует и ничего страшного не происходит. Мол, Нерий не превратится в руины, если он пару недель побудет рядом с невестой, которая плохо себя чувствует.

Накануне отъезда я долго разговаривала с Тиорой. Точнее — по обыкновению говорила она, в тысячный, наверное, раз рассказывая про свою встречу с моим отцом, а я внимательно слушала. Наблюдала, как шевелятся ее губы, как то и дело она словно невзначай поправляет безукоризненную прическу.

— Как ты узнала, что я тебя ищу? — неожиданно спросила я, перебив ее.

— Твой отец — Дальрон — всегда отличался неумением хранить секреты, — ни капли не удивившись резкой перемене темы беседы, с готовностью ответила она. — Впрочем, ты и сама об этом знаешь. Ведь разболтал он случайной любовнице про универсалов и амулет, скрывающий их способности. Всего-то и надо было, что внимательно слушать и задавать нужные вопросы. В этом Карраяр полностью пошел в него. Киота, весь дворец был в курсе, что ты меня ищешь. Мне не составило особого труда разузнать подробности и сделать определенные выводы.

— Мне это знакомо, — с легкой улыбкой перебила я, радостная, что хоть что-то общее в нас отыскалось. Замялась на миг, но все же попросила: — Расскажи мне про бабушку. Ольфия… Почему она предпочла отказаться от меня?

Лицо Тиоры моментально помрачнело. Она отвернулась и несколько раз сжала и разжала кулаки. Я с некоторым изумлением наблюдала за ее реакцией на простой, казалось бы, вопрос. Ого! Сдается, Тиора не простила то предательство.

— Моя мать всегда была очень сложной в общении женщиной, — наконец глухо проговорила она. — Она старой закалки человек, чрезвычайно гордая и упрямая. Я… я предала ее надежды. Она прочила мне блестящее будущее и успех в светском обществе, а я посмела так обмануть ее ожидания. И более того — вернуться домой с вечным напоминанием об оплошности. Для нее на первом месте всегда стояла честь рода и безупречная репутация. Она не могла позволить, чтобы соседи и знакомые начали шептаться, обсуждая на все лады рождение внебрачного ребенка. И поэтому приняла решение вообще забыть о твоем существовании, а для этого надлежало отдать тебя в приют.

— Понятно… — протянула я, пораженная болью, притаившейся в голубых глазах матери.

— Девочка моя… — Тиора печально улыбнулась, потянулась было погладить меня по щеке, но не осмелилась. Ее рука поникла, так и не дотронувшись до меня. — Я понимаю, что ты, наверное, злишься на меня. Пусть не явно, пусть в глубине души, но таишь обиду за годы вынужденной разлуки. Ты знаешь, что я спасала твою жизнь, пряталась, стараясь, чтобы никто и никогда не отыскал меня и не узнал, где ты. Даже Зальфия, с которой я делилась всеми своими переживаниями, не догадывалась, кто именно твой отец и почему я была вынуждена оставить тебя. Смогу ли я когда-нибудь искупить свою вину перед тобой?

— Я не злюсь, — возразила я. — Просто… Никак не могу привыкнуть. Тиора… Прости, мне, наверное, надо называть тебя мамой, но пока никак не могу себя заставить. Тиора, дай мне немного времени, прошу. Пойми, так сложно принять за самого близкого человека того, кого увидел впервые совсем недавно.

— Я понимаю, — тихо ответила Тиора. Помолчала немного и грустно спросила: — Надеюсь, хоть на свою свадьбу ты меня пригласишь?

— Конечно! — воскликнула я, пораженная тем, что она думала иначе. — Вне всякого сомнения. И знаешь — я хочу, чтобы именно ты подвела меня к алтарю. Хорошо?

Голубые глаза Тиоры просияли. Она кивнула, соглашаясь. И именно тогда я почувствовала, что у нас есть будущее. Когда-нибудь я обязательно научусь называть ее мамой.

В день отъезда Карраяр и Дайра вызвались нас проводить до самого здания пространственных перемещений. Наверное, результатом заботы о безопасности короля и можно было объяснить пугающую тишину и пустоту улиц Хайтеса. Но вероятнее всего постарался Вашарий, подняв все свое ведомство на уши в стремлении обеспечить мне должную безопасность. Он явно не желал повторения загадочной попытки покушения при нашем приезде сюда.

Я притаилась в карете, разглядывая в крохотную щелочку между занавесками опустевший величественный город. В очередной раз подивилась громадным статуям, изображающим аборигенов этих мест — прямоходящих ящеров. Интересно, что они будут делать, лишившись своего божества? Неужто в самом деле обленятся донельзя, занимаясь лишь поглощением плодов драконьего дерева?

— Милая, не стоит. — Вашарий, обеспокоенный чем-то, перехватил меня за руку и задернул занавеску. — Не высовывайся, прошу.

— Иногда у меня такое чувство, что после прибытия домой ты посадишь меня в самый надежный карцер, лишь бы со мной ничего не случилось, — пробурчала я, недовольная тем, что меня лишили последнего развлечения. — Вашарий, что ты будешь делать в Нерии? Хочешь или нет, но тебе придется выйти на работу, и я целыми днями буду предоставлена самой себе.

— Я думаю, тебе не стоит возвращаться в свою квартиру, — после секундной паузы проговорил Вашарий. — Тебе нужны покой и тишина, а не постоянные скандалы Зальфии и Дольшера. И потом, они вольно или невольно, но будут смущать тебя, пытаясь уединиться для своих извечных шалостей. Поэтому я решил, что ты переедешь ко мне. Зальфия вряд ли уедет в Микарон, так как на нее свалятся хлопоты по подготовке сразу двух свадеб. Она сама предложила свою помощь, поскольку тебе в твоем положении негоже таскаться по магазинам и вообще заниматься этими вопросами. Особенно с учетом того, что Рашшар ошивается где-то рядом.

— Дольшер мог бы снять или купить собственное жилье, — вредно заявила я. — Я вполне понимаю причины, по которым он не желает привести Зальфию в дом своей матери, но выгонять меня из собственной квартиры… Мне кажется, это уж слишком!

— Я попросил его не особенно усердствовать в поисках. — Вашарий слабо улыбнулся. — Чтобы у тебя не было соблазна отказаться от моего предложения. И он любезно согласился.

— Ну знаешь ли! — возмущенно воскликнула я. — Кое-кто переходит всяческие границы! Ты мне еще не муж, чтобы указывать.

— Киота, поверь, — спокойно начал Вашарий, не желая со мной ссориться, — как только Рашшар и Фарн окажутся за решеткой, я дам тебе полную свободу действий. Обещаю! Даже позволю вернуться к практике вещевика, правда, сначала лично оборудую твою халупу щитами безопасности и проконсультируюсь у целителя, а лучше двух-трех, не будет ли это угрожать твоей беременности. Если они разрешат — то и у меня исчезнут малейшие возражения. Но пока этот упырь на свободе — лучше не спорь, милая! Поверь, если начнешь упрямиться, я даже сфабрикую против тебя какое-нибудь обвинение и действительно упеку за решетку. Впрочем, кое в чем тебя можно обвинить хоть сейчас без всяких усилий. Например, в покушении на жизнь начальника магического департамента. И достаточный повод для этого имеется — ты узнала о его измене и воспылала жаждой мести.