Женщина фюрера, или Как Ева Браун погубила Третий рейх - Ольга Грейгъ

Мысли о «еврейском вопросе», прописанные в трудах фюрера, посвященным вместе с тем и многим иным вопросам бытия, вовсе не были озвучены им, как первооткрывателем. Книги, полные антисемитской морали, стали появляться в массовом количестве в конце XIX — начале ХХ века в Российской империи (тот же Шмаков и др.), в Германии (тот же Дюринг и др.), в США (Г. Форд и др.) и многих других странах. И, значит, подобная негативная оценка могла быть знакома и понятна тем, кто готов был ее принять и безапелляционно поверить. Современный читатель знает: на роль козла отпущения можно поставить любого, хоть еврея, хоть русского, хоть дядю Сэма. Ведь тот же Гитлер, понося и уничтожая несчастных евреев, не забывал проводить с ними выгодные сделки; нацистский гешефт состоял в том, что, несмотря на всеобщий байкот, немецкая пресса все же публиковала хвалебные статьи евреям-патриотам, а в 1937 г. Третий рейх даже вышел на первое место по торговле с палестинскими евреями (в честь чего была отчеканена памятная медаль: на одной стороне свастика, на второй — звезда Давида); да и судьбой всех вкупе юдэ на захваченных фашистами территориях занимался небезызвестный преступник немецкий еврей Эйхман…

Агентами влияния и «учителями» в окружении Гитлера создавались все условия для возмущения несправедливостью Версальского договора; ему интенсивно внушалась мысль, что немецкий народ действительно и скоро может стать жертвой неких еврейских империалистических сил и превратиться в нечто чудовищно-деградирующее, подобное тому, что было сотворено с русским народом. К слову: в ныне известном секретном договоре между НКВД и гестапо накануне войны, отдельными, подробно прописанными пунктами шла борьба с дегенератами и процессами дегенерации. Впрочем, вот как об этом рассказал публицист Герман Назаров, обнаруживший секретный документ в отечественных закрытых архивах. «…Генеральное соглашение о сотрудничестве, взаимопомощи, совместной деятельности, подписанное 11 ноября 1938 года в Москве Генрихом Мюллером от гестапо и Лаврентием Берия от НКВД. Из девяти параграфов этого пятистраничного документа наиболее интересными для понимания предвоенных событий представляются четыре — первый, второй, третий и шестой. В § 1 формулируется цель соглашения: установить тесное сотрудничество спецслужб СССР и Германии «во имя безопасности и процветания обеих стран, укрепления добрососедских отношений, дружбы русского и немецкого народов, совместной деятельности, направленной на ведение беспощадной борьбы с общими врагами, ведущими планомерную политику по разжиганию войн, международных конфликтов и порабощению человечества». Вопрос о том, кто эти враги, конкретизируется в § 2, где указывается, что НКВД и гестапо поведут совместную борьбу с двумя основными общими врагами: «международным еврейством, его международной финансовой системой, иудаизмом и иудейским мировоззрением» и «дегенерацией человечества во имя оздоровления белой расы и создания евгенических механизмов расовой гигиены». Виды и формы дегенерации стороны определили дополнительным протоколом.» К слову: а теперь вспомните уже упоминаемое в книге сходство символики в НКВД и таинственном эсэсовском подразделении — «Аненэрбе»… Опять же, не зря же ставленник международного закули-сья и первый в списке виновников невиданного, небывалого прежде в Истории человечества геноцида над русским народом Лейба Троцкий накануне Второй мировой выступил в журнале «Liberty» с пространной статьей, в которой заклеймил СССР как военного союзника Германии.

Все более начинаешь верить, что в сознании Адольфа Гитлера — под мощным специальным воздействием технологий, разработанных в структуре партийной разведки — впечатывался необходимый образ мессии, который способен спасти и Германию, и другие народы от некоей иудео-большевистской власти. И особых усилий предпринимать ведь не надо: эта программа легко ложится на подготовленное сознание «патриота-фюрера», давно и охотно воспринимавшего угрозу немецкому народу со стороныjude— пришлого и крепко осевшего на земле Германии народа.

И это была та красная тряпка для коричневого быка, которая покажет путь для ударов вермахта — для ударного кулака и авангарда Красной армии Сталина. Под прикрытием лозунга «Бей jude, спасай человечество!» можно было идти в любую страну мира… И Адольф Гитлер выполнил поставленную задачу, ринулся оккупировать «капиталистические» страны, чтобы потом, неожиданно для многих, неожиданно для своего друга и учителя товарища Сталина, обратить свой взор на Восток.

— Германский народ, национал-социалисты! После тяжелых размышлений, когда я был вынужден молчать в течение долгих месяцев, наконец наступил момент, когда я могу говорить с полной откровенностью. Москва предательски нарушила условия, которые составляли предмет нашего договора о дружбе. Сейчас приблизительно 160 русских дивизий находятся на нашей границе. Теперь наступил час, когда нам необходимо выступить против иудейско-англосаксон-ских поджигателей войны и их помощников, а также евреев из московского большевистского центра.

Было 6 часов утра, июнь 1941 года, когда Адольф Гитлер выступил по радио, чтобы рассказать о причинах, повлекших коварный удар войск вермахта по советскому приграничью. В этот ранний час ошеломляющее признание фюрера слушали многочисленные иностранные корреспонденты, приглашенные в министерство иностранных дел к Риббентропу на пресс-конференцию.

Глава 16 КОГДА ПРАВДА СТАНОВИТСЯ ВЫМЫСЛОМ, А ВЫМЫСЕЛ — ПРАВДОЙ

И вновь мы забежали вперед, так что вернемся к нашему повествованию, приостановленному жаркой крымской дремотой, в тиши которой за закрытыми дверями дворцовых покоев вершилась никому не известная История.

Поток речи немецкого гостя был пылок и аргументирован; Гитлер спешил высказаться, рассказать свои тайные мысли лидеру, которому давно открыто симпатизировал, как могучей авторитарной личности. (К слову: личный переводчик фюрера оставил запись о том, «с каким восторгом, почти с восхищением Гитлер всегда говорил о Сталине»; да, — указывают многие историки, — Адольф Гитлер выказывал симпатию Сталину, считал его великим политиком и ни в грош не ставил Черчилля, де Голля и др.) Воспользовавшись короткой паузой, товарищ Сталин напомнил, что патриотизм — это дело похвальное, но при первом личном знакомстве не следует так горячо распространяться на подобные темы, особенно когда не знаешь, как на самом деле мыслит собеседник. Гитлер внял совету, послушно кивнув, и тогда Сталин сказал, что всякий долг платежом красен.

«Мы вам обеспечили победу, и мы вам хотим предложить создать достаточно сильную армию. По возвращении в Германию вам нужно наладить отношения, которые, по нашему мнению, не так уж и плохи, с румынским правительством. А мы со своей стороны вам поможем. Вы ведь убедились в том, что мы не подводим. Румынская нефть станет вашей, что очень важно для ваших замыслов, которые мы поддерживаем. Но имейте в виду — главный враг не Франция, ближайшим врагом Германии будет Британия. А там посмотрим. Вы понимаете, что если мы сумели вас привести к власти, то наши возможности в Германии неограниченны. Поэтому, коль речь зашла о долге, то… не могли бы вы дать согласие на то, чтобы мы способствовали развитию новых технологий в вашей стране?» — сделав паузу, Сталин ждал ответа.

Гость, мгновенно проанализировав и уяснив, что к чему, отреагировал: «Мы согласны, румынская нефть окажет существенную помощь в развитии нашей экономики. И мы согласны с тем, что вы готовы поделиться с нами новыми технологиями. Но все это требует больших капиталовложений». — «Не беспокойтесь. Наши общие друзья вам помогут.»

Скрытый в полумраке поодаль от говоривших Митрополитов, синхронно переводивший их разговор, уловил перемену, произошедшую с гостем. Гитлер больше не горячился, не убеждал, а лишь внимал тихому, гипнотизирующе-спокойному, не терпящему никаких возражений голосу с характерным акцентом. Именно так эту встречу описал Олег Грейгъ, по его словам, получивший эти сведения от своего непосредственного босса — Митрополитова; думаю, он даже видел пленки из сверхсекретных архивов партийной разведки.