Чеченский капкан - Андрей Савельев

Попытка совершить переворот силами организованной спецслужбами России оппозиции и наемников из числа военнослужащих российской армии против всенародно избранных президента и правительства Чеченской республики, которые выполняют волю народа, позорно провалилась. Народ не поддержал их.

Наша республика прилагала все возможные усилия для решения спорных вопросов путем переговоров. Жестом доброй воли было решение отпустить пленных российских военнослужащих, от которых даже в начале отказалось собственное правительство, принятое руководством Чеченской республики. Был назначен день переговоров. Однако за день до этого, ночью на нашу землю двинулись бронированные колонны российских войск. Небо нашей Республики заняли боевые самолеты и вертолеты. Начались бомбежки мирных городов и селений, полилась кровь населения, стариков, женщин, детей.

Уже неделю длится эта кровавая война против нашего народа. Буквально стерты с лица земли десятки населенных пунктов, значительные разрушения в столице нашей Родины городе Грозном. Число жертв превышает десятки тысяч. Фактически речь идет о геноциде чеченской нации.

Из заявлений российского руководства следует, что для них важно не решить вопрос мирным путем за столом переговоров. а как можно более жестоким и кровавым способом подавить все устремления нашего народа к свободе и самоопределению, сделать Чеченскую республику одной из губерний России, решать вопросы диктаторскими и военными методами, абсолютно игнорируя волю и чаяния нашего народа.

Разве виноват наш народ в том, что он более тысячи лет живет на прекрасной благодатной земле Кавказа, что недра нашей земли богаты нефтью, через нашу территорию проходят дороги, связывающие Закавказье с Россией и нефтепровод между Каспием и Черным морем. Почему судьбу нашего народа должны решать коррумпированные политики, которые, забыв об интересах собственного народа, стремятся захватить и использовать в своих корыстных замыслах богатства нашей страны?

Разве можно верить в демократические намерения российского правительства, На деле мы видим далеко идущие планы установления тоталитарного режима, подавления первых ростков российской демократии, стремления удержаться у власти любыми средствами, даже ценой кровавой войны, чтобы списать свои неудачи во внутренней политике и, используя состояние войны, подмять и раздавить демократические институты в России.

Первая проба применения силовых методов на их взгляд прошла удачно. Белый дом был расстрелян из танковых орудий, число жертв до сих пор неизвестно, парламент разогнан. Сейчас Белый дом опять белый, огорожен бетонной стеной, видимо от своего народа, и в нем теперь не парламент, а правительство. Протесты демократической общественности мира проигнорировали, прикрылись демократическими лозунгами. Это привело к тому, что для них нет уже сдерживающих факторов ни морального, ни политического плана, есть только свои личные амбиции и интересы. Так развилось чувство непогрешимости и безнаказанности.

Видные политики, с которыми связано само понятие демократии в России, такие как Гайдар, Явлинский и другие, понимая это, резко выступили против действий российского руководства.

Наша планета безгранично большая. Мы должны помнить историю и знать, к чему приводят тоталитаризм и имперские амбиции государств. Только в этом столетии случились две мировые войны. Недавно закончилась холодная война. Страны бывшего восточного блока стали на путь демократии. Обращаюсь ко всем людям Мира, которым дороги чаяния демократии, возвысьте свой голос в защиту нашего народа, уберегите его от уничтожения…”

Свидетельство участника боев

Господи, насмотрелись на все — и на этих “мирных” граждан, по ночам достающих пулеметы из подвалов, и на бандитских эмиссаров. Мне никто не докажет, что они за идею воевали. Были, конечно, фанатики, но мало. Для большинства один Аллах — деньги.

Помню, переговоры были с одним главарем. Он откровенно заявил: “А что война? Кому наказание, а кому — мать родная. Закончится все — мне на зарплату в сто долларов садиться? Неохота. А пока война идет — деньги идут приличные.”

Профессиональные бандиты они, и больше никто. <…>

Для тех, кто прошел Чечню, вопросов нет — давить бандитов надо было до конца. (“Правда — 5”, 1–8.11.96)

Чеченская война стала новым типом военного конфликта. Это война, которая велась без объявления военного положения и без нацеленности на победу. Это война, которую не признал ни премьер России, ни министр обороны. Первый отказался признавать войной чеченскую трагедию в интервью телепрограмме «Зеркало» (25.08.96), второй — в интервью "Красной звезде" (07.08.96).

Может быть именно благодаря позиции высшего руководства страны мятежников, поставивших своей целью отторжение от России части ее территории, называли "чеченской стороной", главарей преступных банд — "полевыми командирами", головорезов именовали "генерал Дудаев", "генерал Масхадов", "полковник Радуев", территорию Российской Федерации — "самопровозглашенной республикой Ичкерия". Может быть поэтому и войну за суверенитет над этой территорией считали «бессмысленной», войну за ее отторжение — чуть ли не «священной» (А.Минкин, “Новая газета” № 30, 1996)…

Но самый главный отличительный признак этой "странной войны" — огонь по своим, действия облеченных властью и влиянием лиц, которые нельзя именовать иначе, чем предательством. Это ярко продемонстрировали кровавые события в Грозном.

Штурм Грозного совпал с началом командно-штабных учений, в результате которых из города были выведены наиболее боеспособные части МВД, включая чеченский ОМОН. Боевики без серьезного сопротивления взяли город под контроль. Лишь в центре Грозного неожиданно упорное сопротивление оказала разрозненные группы общей численностью около 300 человек, брошенные руководством на произвол судьбы. Войска мятежников, имеющие чуть ли не десятикратное превосходство, подбирались к правительственным зданиям вплотную, но взять их не могли.

Наши ребята сражались при недостатке боеприпасов, продовольствия, медикаментов. У раненных началась гангрена. А начальство по радиосвязи все сомневалось, идет ли бой или героизм только имитируется. Им воспроизводилась установка из Москвы — не замечать войны и прикидываться, что все идет к миру. Истекающим кровью бойцам в эфире рекомендовали "не паниковать", и никакой помощи не обещали.

Федеральные силы, оглядываясь на Москву, в течение пяти дней всерьез не вступали в бой. Подразделения МВД, отдельные армейские группы, блокированные в райотделах милиции, комендатурах и правительственных зданиях, истекали кровью. Да еще по центру Грозного тяжелая артиллерия «федералов» провела получасовую артподготовку, накрыв залпами своих.

Основные потери понесли именно армейские подразделения, которые без плана и порядка двинулись в Грозный и попали в засаду. Танки и БТРы горели как спичечные коробки, весь город был усеян обгорелыми трупами русских солдат. Запасенные заранее боеприпасы боевики не жалели. Наших же солдат в атаку гнали, позволив им залить глаза водкой.

"Наркомовскими ста граммами" тут дело не ограничивалось. Очевидцы свидетельствуют, что пьяных солдат было безобразно много. Когда федеральные войска прорвались в центр города, ослепленные водкой, они устроили ожесточенную перестрелку между собой.

Генералы, принимающие огонь по своим за норму, списывающие разложение армии только на недостаточное финансирование и недомыслие политиков, не могущие подать своим подчиненным пример чести и профессионализма, не должны руководить армией. У нас, похоже, это правило не действовало.

Полтора года военные и промышленные генералы видели, что наша техника в бою ни к черту не годится, что тактика ведения войны губительна, что финансирование мятежников ведется из зарубежных и московских источников — и ничего не предпринимали! Только потерпев окончательное поражение в августе 1996 г., генералы заговорили о единоначалии — будто ради открытия всем известного азбучного военного правила нужно потерять тысячи солдат!

Может быть оттого и стал так грозен генерал Пуликовский, что ждал пять дней, не реагируя на гибель блокированных в грозном бойцов, а потом завел свои части в засаду? Может потому он объявил 48-часовой ультиматум населению, которое должно было покинуть город перед неизбежной артподготовкой, что окончательное решение по этому поводу было за вернувшимся из краткосрочного отпуска генералом Тихомировым и получившим чрезвычайные полномочия Александром Лебедем?

А на каком это языке заговорил министр обороны Родионов, сказавший: "Я раскритиковал Пуликовского"? Он не сказал "я отменил его приказ", "я отстранил его от должности" или "я ему доверяю, он действует по обстановке". Может быть в этом «раскритиковал» проявилась зависимость от пугающего своим голосом и взглядом экс-генерала Лебедя? Если наши генералы так пугливы, то где им справиться с хорошо вооруженными и умело воюющими бандитами!