Право – язык и масштаб свободы - Роман Ромашов

Аналогичным образом можно оценить закрепленное в той же ч. 2 ст. 19 Конституции РФ равенство прав независимо от должностного положения. Интересно, что этот принцип фактически отрицается не только в специальном законодательстве, но и в других нормах самой же Конституции, например: Президент Российской Федерации обладает неприкосновенностью (ст. 91); депутаты Государственной Думы не могут находиться на государственной службе, заниматься другой оплачиваемой деятельностью, кроме преподавательской, научной и иной творческой деятельности (ч.3 ст. 97) и т. п.

Таким образом, в современном обществе ценность правового равенства настолько высока, что оно нормативно закрепляется в преувеличенном виде: равенство распространяется даже на те сферы отношений, где оно не может быть обеспечено не только фактически, но и формально-юридически. Побочным эффектом такой избыточности является снижение общей легитимности права, поскольку либо равенство как общий принцип выглядит как голословная и потому бесполезная декларация, либо исключения из этого принципа – как злоупотребление со стороны законодателя.

2.5. Иерархия и равенство как факторы государственного устройства России

В предыдущем разделе мы дали характеристику равенства в качестве важнейшей конституционно-правовой ценности, с юридическим закреплением и практическим воплощением которой связывается идеальная модель правового государства. На вопрос какая из категорий в большей степени соответствует правовому порядку – равенство или неравенство, абсолютное большинство опрошенных отвечают: «Конечно равенство». Соответственно, равенство представляет позитивную правовую категорию, а неравенство – негативную. Вместе с тем, мы подчеркивали то, что в реальности складывается обратная ситуация. Неравенство изначально заложено в систему общественных отношений и представляет собой объективное явление, в то время как равенство существует лишь как идеал, целеполагание, не достижимое в практической жизнедеятельности.

Если рассматривать категории «равенство» и «неравенство» применительно к механизмам государственного устройства России на различных этапах ее исторического развития, следует прежде всего выделить три этапа (цикла) отечественной политической истории: имперский, советский, постсоветский[203].

Государственное устройство Российской империи основано на узаконенной иерархии (неравенстве), не только не воспринимаемой в качестве ограничения либо нарушения правового статуса субъектов общественных отношений, но являющейся базовой ценностью государства, «краеугольным камнем» сложившегося порядка имперского общежития.

Империя представляет собой специфическую форму административно-территориального устройства, которая не может быть сведена ни к унитарному, ни к федеративному государству. С одной стороны, основной административной единицей Российской Империи являлись губернии и области, формировавшиеся по политико-территориальному принципу и не обладавшие сколько ни будь значительной автономией и самостоятельностью. Губернско-областное структурирование территории государства, позволяет говорить о России «единой и неделимой». С другой стороны в состав Империи входили: Европейская Россия, Привисленский край (Царство Польское), Кавказский край, Сибирь, Степные и Среднеазиатские области, Великое княжество Финляндское. Перечисленные территориальные образования обладали различной степенью автономности и национально-правовой идентичности (так, к примеру, в Финляндии и Польше действовали национальные конституции). Анализируя территориальное устройство Российской империи можно говорить о центральных и окраинных регионах, но ни в коем случае, о метрополии и колониальных владениях. «Россия никогда не была «колониальной державой» в общепринятом смысле и тем качественно отличалась от западноевропейских империй. У нее никогда не было метрополии как таковой: исторический центр был, а метрополии не было. Российская территориальная экспансия носила главным образом стратегический характер, диктовалась потребностями военной и государственной безопасности»[204].

Социальную основу империи составляли возглавляемая императором царствующая династия и подданные, которые в свою очередь разделялись по сословному принципу, предполагающему выделение элитарных (дворянство, духовенство) и простых (буржуазия, купечество, крестьянство, пролетариат) сословий, принадлежность к которым была важной социально-правовой характеристикой населения страны. Переход из одного сословия в другое регламентировался сложным сводом правил и представлял самостоятельную сферу правового регулирования. Сословное неравенство, в частности, проявлялось в межличностных отношениях. К представителям низжих сословий обращались «на ты», те в свою очередь при обращении к «благородным» использовали «вы».

Российская Империя представляла собой «русское» государство, в котором сосуществовали и в целом мирно соуживались «русские» и «инородцы». При этом, важно подчеркнуть, что «национальный вопрос», в современном его понимании, в Империи не стоял. Отношение к русским/инородцам, определялось не столько фактом принадлежности к той или иной национально-языковой группе, сколько вероисповеданием. Русский в Российской Империи – это носитель Православной веры. «Русскими нас сделала Православная вера… Православная государственность превратилась в нашу отличительную черту, в то, что отличало нас от других народов»[205]. «В народном восприятии Святая Русь сливались с Вселенским Православием. Святая Русь есть везде, где есть православная вера»[206]. В процитированных тезисах содержатся очень важные положения.

Прежде всего не следует отождествлять «Святую Православную Русь» и государство Россию. Русь – это народ объединенный Православной верой. Государство Россия – это формализованная структура характеризующаяся обособленной территорией, административным/государственно – бюрократическим устройством, стратифицированным населением (российским обществом/нацией). В таком понимании можно и нужно говорить о более чем тысячелетней истории Руси, но не имеет смысла говорить о столь же значительном отрезке государственной истории России, получившей статус централизованного суверенного государства не ранее XVI века.

Говоря о Российской Империи как о русском государстве следует разделять два типа русских людей: «державных» и «имперских»[207]. «Державные русские» – это представители Православной веры и основные адепты идеи России как «Святой Руси». «Имперские русские» – все иные жители России, признающие ее в качестве государства устанавливающего общий имперский порядок и присягающие ей на верность, т. е. становящиеся «верноподданными» Российской Империи. При таком понимании инородцы/иноверцы (имперские русские), не являясь равными православным (державным русским), вместе с тем, не рассматривались в качестве «лиц второго сорта», ущемленных в своих субъективных правах. Переход «инородца» в статус «державного» русского – это вопрос принятия им Православной веры[208]. По сути, процесс тождественный, в современных условиях, принятию российского гражданства. Сегодня, Россию, наряду с полноправными гражданами, населяют иностранцы и лица без гражданства, которые в своем правовом статусе ограничены в отношении определенных правомочий (в частности не имеют права заниматься перечисленными в законодательных актах видами деятельности, замещать должности в аппарате государственной власти и др.). Принятие российского гражданства, такие ограничения устраняет. То же самое происходило в Российской Империи, когда человек принимал Православие. Так, для того, что бы стать русской императрицей, принцесса Алиса Виктория Елена Луиза Беатрис Гессен-Дармштадтская, немка по рождению и лютеранка по вероисповеданию, приняла православие и русское имя – Александра Федоровна, «восприняла русскую веру, принципы и устои царской власти»[209].

Православие в Российской Империи имело официальный статус государственной религии. Император носил титул защитника Русской православной церкви (РПЦ), государство выделяло средства на её содержание, признавало за церковными праздниками статус государственных, православные священники были представлены в школах и в армии. Другие традиционные вероисповедания составляли «признанные терпимые», представленные значительной частью населения империи: католики, протестанты, мусульмане, иудеи и буддисты. Они имели право свободно отправлять культ, вести религиозное обучение, владеть имуществом.

Наряду с государственной и признаваемыми религиями, в Российской Империи выделялись не признаваемые государством конфессии, которые именовались сектами и разделялись по степени их «вредности» на «вреднейшие», «вредные», и «менее вредные»[210].