Если останемся живы... - Андрей Быстров

Арлон поклонился и попятился, притворив дверь.

24

У Коллинза рябило в глазах от нескончаемых строчек докладов, донесений, оперативной информации, компьютерного досье, перехваченных данных конкурирующих спецслужб, распечатанных на сероватой бумаге бледным шрифтом. Он с трудом воспринимал половину прочитанного, но основное усвоил прочно: никто ничего не понимал в происходящем и не имелось ни одного мало-мальски ценного свидетеля. Полковник возлагал большие надежды на допрос арестованного Кориным и Шенноном террориста, но его доставка в Лэнгли почему-то затягивалась.

Мигнула сигнальная лампочка, запищал вызов селектора, и кабинет Коллинза заполнил густой голос генерала Стюарта.

— Вы все прочли, Фрэнк?

— Какое там, — безнадежно отозвался Коллинз. — Едва две трети.

— А документы под литерой «Z»?

— Это в первую очередь.

— Тогда отложите остальное и ко мне, — распорядился генерал.

— Есть, сэр.

Стюарт находился в незавидном расположении духа. Как обычно в трудные минуты, он стоял у окна, изучал знакомый до веточки на деревьях пейзаж. Коллинзу он предложил виски, от чего тот не отказался, и втиснулся за стол, заваленный документами.

— Не считаете ли вы, Фрэнк, что история с «Элиминейтором» и есть то самое громкое преступление, о котором вы говорили?

— Не уверен, сэр, — подумав, откликнулся Коллинз.

— Нет? — по тону Стюарта трудно было понять, удивлен он ответом полковника или просто хочет услышать обоснования.

— Или я чего-то не понимаю, или преступление сверхстранное — почему пока никто нам ни о чем не заявил, ничего не потребовал?

— Вот эта тишина и настораживает больше всего, — признался полковник, без разрешения наливая себе вторую рюмку «Баллантайна». — Я прямо-таки ощущаю, что мы угодили в глаз урагана.

— Нет, Фрэнк, мы имеем дело не с маньяком и не с дилетантами. Чего-то они добиваются, а расследование не дает результатов…

— А что, сэр, по утечке информации?

— Вы не читали?

— Не успел.

Стюарт сверился с документом на столе, извлеченным из-под пухлой стопки бумаг.

— Работа идет. Медленнее, чем хотелось бы, но все-таки идет. Приходится действовать в основном методом исключения, что, как вы понимаете, не самый быстрый путь к победе. Проверены почти все высокопоставленные сотрудники администрации и спецслужб, имевшие или способные получить доступ как к сведениям о наших людях, так и к пентагоновским спутниковым кодам…

— Значит, — перебил Коллинз, — вы убеждены в связи двух преступлений, сэр?

— Это одна из версий, Фрэнк… Список подозреваемых сузился до одиннадцати человек. Вот, взгляните.

Полковник принял из рук генерала бледносерый лист, где от руки были написаны одиннадцать фамилий одна под другой. Коллинз присвистнул. Ни одного скромного незаметного имени.

— А какие данные поступают по серии убийств, сэр? — спросил Коллинз. — Не может же быть, чтобы ни в одной стране ни один полицейский или наш человек не наткнулся хоть на что-то примечательное.

— Да, трудно поверить… Тем не менее это так или почти так. Детектив Шарп продвинулся дальше всех, если не считать Корина и Шеннона с их трофеем. Ну и кое-что по мелочи, но там совсем пустяки. Да, вот еще что, Фрэнк…

Полковник насторожился. Сейчас будет сказано главное, из-за чего Стюарт его и пригласил.

В Лэнгли стала легендой эта манера генерала сообщать основное под занавес, как бы между прочим, словно высказанная мысль только что посетила его.

— Как вы посмотрите на то, если я назначу вас руководителем координирующей группы по делу одиннадцати?

Фрэнк Коллинз едва не застонал.

— Как посмотрю? Посмотрел бы положительно, если бы эти одиннадцать были засевшими в крепости вооруженными до зубов террористами, а я бы по чистому полю шел на них в одиночку и без оружия. Но вы хотите утопить меня в вашингтонском болоте, сэр.

— Выплывете, — грубовато-добродушно буркнул Стюарт. — Приказ о предоставлении вам самых широких полномочий уже подписан.

— Значит, все решено без меня?

Стюарт промолчал.

— У меня личная просьба, сэр, — вздохнув, сказал Коллинз, понявший, что ничего изменить нельзя.

— Да.

— Два часа сна.

— Приказываю спать четыре часа, — отчеканил Стюарт. — И не примите это за великодушие. Может статься, пару следующих суток вам не придется спать вообще.

Прозвучал сигнал внутреннего телефона. Генерал снял трубку, молча слушал около минуты. До Коллинза доносилось только монотонное бормотание, слов он не разбирал, но видел, как меняется выражение лица генерала. Стюарт припечатал трубку к аппарату так, что она едва не переломилась пополам, и угрюмо воззрился на Коллинза.

— Плохие новости, полковник. Ваш террорист сбежал.

На голову Коллинза словно опрокинули ведро ледяной воды.

— Как?

— Мэлли погиб. — Генерал перевел взгляд с мигом осунувшегося лица полковника на окно, что служило признаком крайнего разочарования. — И пилот вертолета, на котором его везли. И еще какой-то парень… Надеюсь, ваши орлы догадались взять у этого бандита отпечатки пальцев?!

— Кто же будет думать об отпечатках, когда в руках живой человек, — пробормотал Коллинз. — Но отпечатки найдутся. Не мог же он нигде не наследить.

— Связывайтесь с Парижем. Отпечатки должны быть сегодня. Это обойдется вам в лишний час сна.

— Есть, сэр, — сказал Коллинз и вышел.

25

Дождь в Вашингтоне лил с раннего утра, но в четыре часа пополудни свежий ветер с юго-востока разогнал тучи, проглянуло клонящееся к закату солнце. Мир выглядел привлекательным, будто был создан Творцом только вчера, а когда в желудке у тебя болтается двести граммов дешевого виски и больше ничего — тем более.

Чернокожий Сэм Джексон вышел из бара «Голден Чейн», насвистывая песенку своего знаменитого однофамильца Майкла. Он сидел бы в баре и дольше, потому что альтернативного времяпрепровождения не признавал принципиально, но из карманов улетел последний доллар. Запас следовало пополнить незамедлительно. Будучи мелким жуликом, Сэм Джексон поправлял свои финансовые дела не слишком разнообразными методами. Направляясь к универмагу, где он не без оснований рассчитывал что-нибудь стянуть, Сэм сменил песню на более подходящую к случаю. «У меня нет девушки, потому что нет машины, — напевал он «Потерянного в Америке» из репертуара Элиса Купера, — у меня нет машины, потому что нет работы, а работы нет, потому что машины нет…»

Вдруг Сэм оборвал на полуслове сетования по поводу работы и машины и остановился как вкопанный. В конце квартала маячила фигура его злейшего врага — полицейского сержанта Донахью. Сэм инстинктивно качнулся к ближайшей подворотне, надеясь, что сержант не видит его Но Донахью уже поманил его согнутым указательным пальцем.

— Добрый день, мистер Донахью! — лучезарно заулыбался Сэм еще метра за три до полицейского. — Как я рад! Иду, смотрю — ба, да это же самый уважаемый полицейский нашего квартала! Дай, думаю, поприветствую. Как дела, мистер Донахью?

Ваша семья в порядке?

— Пойдем-ка в участок, Сэм, — оборвал сержант излияния своего лучшего друга. — Потолковать надо.

— О чем, мистер Донахью? — изумился Сэм так искренне, будто за все свои двадцать семь лет и не подозревал о существовании полицейских участков. — Да каждая собака знает, что человека честнее Сэма Джексона еще не родилось на свете.

— Да? А кто позаимствовал приемник из машины мистера Уайта на прошлой неделе?

— Не я, сэр. Чем угодно клянусь, — быстро соврал Сэм.

— Тебя же видели, — укоризненно покачал головой сержант. — Ну, пошли, пошли.

Сэм уныло поплелся за Донахью.

В полицейском участке все настолько пропахло табачным дымом, что единственным способом проветривания было бы снести его целиком. По дороге в свою отгороженную клетушку сержант Донахью здоровался с сослуживцами, подначивавшими его насчет вечного противоборства с Сэмом.

— Эй, сержант, опять Джексона поймал? Смотри не упусти. Слушай, а ты не пробовал его отмыть?

Это же скрывающийся Борман.

Донахью привычно отшучивался. В клетушке он усадил Сэма перед столом, на котором под толстым стеклом были разложены фотографии, и повел разговор насчет приемника мистера Уайта и пагубности воровства вообще. Довольно скоро Сэм догадался, что его берут на пушку, свидетелей нет, и заметно повеселел. Сержант ругал его, стоя лицом к окну.

— Ты ведь молодой, здоровый мужик, — увещевал Донахью. — В мастерской Билла Реймса требуется механик, вот бы ты…

— Эй, сержант, — перебил Сэм. Донахью недовольно обернулся. Грязный палец Джексона упирался в лежащий под стеклом фоторобот, полученный от Теда Шарпа из Сент-Питерсберга.