Сын поверженного короля (ЛП) - Торнтон А. С.

— Ты сказал, что знаешь что-то про даркафов, — сказала она, наконец.

— Да.

— Я слышала о джинне.

Когда-то я бы рассмеялся над этим. Но теперь я вспомнил о воде, которая появилась так, словно её надул ветер.

— О джинне, — повторил я.

То, как это слово завибрировало у меня в груди, показалось мне знакомым. И ужаснуло.

— Даркафы утверждают, что у них есть джинн?

Она крепко сжала край стола.

— Или был? Может быть, они его охраняли. Я не знаю.

То, как сморщилось её лицо, когда она произнесла эти слова, сказало мне о том, что она переживала об этом больше, чем следовало.

— Мы тщательно всё проверяем, — сказал я, пытаясь её успокоить.

Но затем я вспомнил о том, что сказали мужчины в чёрных плащах, находившиеся в храме.

Ребёнок всё ещё носит его.

— Солдаты не смогут остановить джинна, — упрямо сказала она.

Встав со стула, я сказал:

— Нет, но, если бы это было правдой, и даркафы собирались использовать джинна, чтобы свергнуть меня, разве они уже не сделали бы этого?

Я потёр руки друг о друга и отодвинул чашку от края стола.

— Спасибо за чай. Тебе надо научить Тхали готовить его, чтобы он получался именно таким.

Эмель нахмурилась и последовала за мной. А затем сказала:

— О, я совсем забыла.

Она взяла маленькую баночку со стола. Передав её мне, она сказала:

— Это тоник. Он как мазь. Альтаса сказала, что он лучше тебе поможет, но ты не хочешь его принимать. Может быть, тебе стоит попробовать?

Я взял холодную банку. Эмель была права, я не стал бы брать тоник у Альтасы. Я не привык пить что-то, что готовили для меня другие люди. Отец учил меня опасаться подарков, которые могли меня отравить или убить. Но я почему-то доверял Эмель.

— Я приму его. Спасибо.

* * *

Коридор был пуст, когда я вернулся в свою башню, мои сапоги громко скрипели по полу в этой пустоте. Где все стражники? Может быть, на кухне — или в уборных? Но лучше бы им не оставлять так много мест без присмотра.

Ступеньки почти исчезли у меня под ногами, когда я побежал вверх по лестнице.

Когда я сел за рабочий стол, у меня за спиной раздалось шуршание, которое начало быстро приближаться в мою сторону.

Я потянулся за ножом, который держал на столе, но там оказалось пусто. Я оттолкнул стул назад в надежде испугать того, кто ко мне приближался, и развернулся. Какой-то мужчина кинулся в мою сторону с моим ножом, который он неуклюже сжимал своими пальцами.

— Он здесь! — его крик эхом разнесся вокруг.

Мужчина отступил назад и выставил нож вперёд, словно пытался себя защитить.

У меня не было времени, чтобы что-то придумать. И поскольку я был безоружен, я тоже отпрянул назад по направлению к своему мечу. Поскольку у мужчины были короткие волосы, перчатки на руках и шрамы на голове, я понял, что это один из даркафов.

Он кинулся к лестнице, когда увидел, что я начал отступать. На столе, где также стоял таз с водой, лежал мой меч. Я направился к столу, не сводя глаз с мужчины, после чего сжал рукоять меча и взмахнул лезвием перед собой.

Мужчина остановился, после чего развернулся и попытался сбежать.

Я ринулся вперед, мой меч сверкнул в воздухе.

За спиной мужчины промелькнуло что-то чёрное. Я развернулся, чтобы защитить себя, но человек с капюшоном на голове пронёсся мимо нападавшего и побежал вниз по лестнице.

Мужчина и я начали ходить кругами вокруг моего стола, пока он не оказался спиной к лестнице. Я подался вперёд в надежде, что он может споткнуться и упасть на спину. Но он выбросил руку в сторону, схватил таз со стола и быстрым движением скинул его на пол. Вода и куски керамики разлетелись по полу. Деревянный стол опрокинулся следом. Мужчина развернулся и побежал вниз по лестнице.

Выпрыгнув из мокрого хаоса, я погнался за ним по коридору.

— Стой!

Где эти чёртовы стражники?

Я бежал за ним, пока он не исчез в саду.

Я нашёл стражников у входа в сад. Они прислонились к стене, выложенной плиткой, их мечи болтались на поясе.

— Даркафы проникли во дворец! — закричал я им.

Они услышали мой хриплый голос, мою взволнованность, зов своего короля, и их глаза тревожно округлились. Они пронеслись мимо меня, не сказав ни слова, забежали во дворец и, разделившись, начали прочёсывать помещения.

Я остался стоять один — моя грудь вздымалась, пока я пытался понять, как это произошло. Но через мгновение двое стражников выбежали из дворца и присоединились ко мне.

— Король Саалим, — крикнул Тамам, его обычно спокойный тон голоса был омрачён досадой. — Мы их ищем. Оставайтесь здесь.

По тому, как он посмотрел на дворец, я понял, что он предпочёл бы находиться внутри и искать даркафов.

— Где были стражники? Я не увидел ни одного, когда проходил по дворцу прямо перед нападением.

Я уже кричал. Другой стражник отошёл от меня на один шаг.

— Амир созвал собрание…

— Это не может повториться! Стражники не могут вести себя так расслаблено, не могут находиться в другом месте.

Я провёл руками по волосам.

— Наш дом — наша свобода и наши жизни — будут поставлены на кон, если у меня заберут трон!

Я не мог потерять корону.

Хвала Вахиру, что здесь не было Елены. Что если бы с ней что-то случилось? Я вспомнил о своей матери, которая погибла от мечей нападавших. Я не мог снова подвести своих людей.

Дворец прочесали очень быстро. Даркафы сбежали. Единственное, что напоминало теперь о нападении — разбитый таз, разлитая вода и перевёрнутый деревянный столик.

Азим встретил меня в гостиной. Лёгкие занавески, которые вздымались на окнах, были слишком нежными, слишком спокойными. Моё сердце колотилось, руки были так крепко сжаты в кулаки, что начали болеть. Мне хотелось сорвать эти занавески.

— Твоя мать была бы разочарована, если бы ты уничтожил её дом.

Он указал на занавески.

— Моей матери было бы всё равно.

Я грустно рассмеялся.

Азим покачал головой.

— Не стоит этого делать, Саалим.

Он был прав, я вёл себя как ребёнок. Но я был в ярости.

— Где была стража?

Азим покачал головой и уставился на свои руки. Тяжёлое раскаяние вдавило его в стул.

— Это мой недосмотр. Не понимаю, как я мог допустить такую ошибку.

Он сжимал и разжимал пальцы. Он взглянул на меня лишь однажды, когда признал свою ошибку. А затем опустил взгляд на руки и растеряно нахмурил лоб.

Такая небрежность была ему совсем несвойственна.

— О чём ты только думал?

— Я… — он встретился со мной взглядом. — Не думал.

Пламя моего гнева поутихло, когда он сделал это признание. Несмотря на то, что ему было несвойственно быть таким беспечным, я видел, что точно такие же мысли крутились и в его голове.

— Дворец надо закрыть полностью, — сказал я, наконец.

Обычно дворец был открыт для жителей Алмулихи, которые вели здесь дела. Но сейчас это было небезопасно. Никому нельзя было доверять.

Он кивнул.

— Я немедленно распоряжусь.

Я вернулся в свой кабинет, когда Азим ушёл, всё ещё озадаченно потирая лоб. Столик поставили на место, а разбитый таз убрали. Мой нож лежал на письменном столе. Я осмотрел всю комнату, но ничего не пропало. Как и в моей спальне. Всё выглядело так, словно внутри этих комнат не было никого кроме меня и слуг.

В ванной комнате на полке стоял кувшин моей матери, наполненный водой, там, где я его и оставил. Вокруг него лежали засохшие чёрные хлопья краски с перчаток даркафов. Что они делали в моей ванной комнате? Движимый остаточным гневом, я поднял кувшин и бросил его в стену. Вода и куски керамики снова разлетелись во все стороны.

Я тут же пожалел об этом. Особенно после того, как мне пришлось объяснять испуганному охраннику, что всё было в порядке. Ещё одна часть моей матери была безвозвратно утеряна.

Вернувшись в кабинет, я осмотрел полки. Игрушечный солдатик из моего детства лежал на боку за вазой. Вырезанный из дерева человечек стоял по стойке смирно с прямым мечом на боку. Большинство мужчин носили ятаганы, но не люди во дворце. Не мой отец. Наши мечи были прямыми, как у этого солдатика. Я взял человечка, но заметил, что от него остались только ноги. Его меч, туловище и голова пропали. Когда он сломался?