Спасти шпиона - Данил Корецкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А ты помнишь ту корягу? – спросил он. – Ну, что Бруно заснял? Что это было, по-твоему?
– Самострел, что еще, – отозвался Миша. Голос у него стал сонный, глухой. – Или камера наблюдения… Но это вряд ли. Самострел скорее всего…
– Там что-то вроде платформы было, – сказал Леший. – Угол изменился, когда Бруно заорал и стал отступать… Эта штука повернулась вслед за ним.
– Ага… Автоматическое наведение на цель, – кратко прокомментировал Миша.
– И что нам с этим делать? – спросил Леший.
– Найдем какую-нибудь лазейку, обязательно найдем… – Еще один длинный зевок послышался из-за стенки… – Кто ищет, тот всегда…
Слова сменились богатырским храпом.
* * *По своим пропускам они беспрепятственно прошли через Спасские ворота Кремля, прогулялись по безупречно чистым аллеям, на которые осенние листья либо боялись падать, либо все же падали, но их немедленно убирали: по одному, не дожидаясь, пока свалится следующий, как вражеских парашютистов. По эту сторону кремлевской стены плотность населения была в тысячи раз ниже, чем в остальном центре Москвы, и на огромном обозримом пространстве не было видно ни одной живой души. Удивительно чистый воздух насыщен ароматом хвои, дорогу то и дело перебегали серо-рыжие белки.
Подтянутый высокий полковник в ловко подогнанной форме и молодой старший лейтенант с острыми чертами лица будто оказались в другом мире. Здесь царила атмосфера дисциплины, порядка и возвышенности. Даже пожелтевшие газоны имели вид торжественно-строгий и не вызывали унылых ассоциаций. Только вороны вели себя развязно и бесшабашно, как везде: громко каркали, хлопая крыльями, взлетали на вершины двадцатиметровых голубых елей и тут же пикировали обратно в жесткую высохшую траву, будто обнаружив что-то для себя очень важное – может, сверкающее бриллиантами кольцо, а может – жирного дождевого червяка. Но ни червяков, ни колец здесь не было, это точно. Однако очень важное было, и военные знали это с абсолютной точностью, то есть на все сто процентов.
Полковник Мигунов и старший лейтенант Бабин оставили в стороне Царь-пушку и Царь-колокол, по узкой, немощеной, но засыпанной красным песком дорожке, прошли сквозь строй близко посаженных молодых елочек и приблизились к холмику-цветнику, ощетинившемуся стеблями увядших и замерзших астр, которые садовники почему-то не торопились состричь или выкорчевать. Может быть, потому, что, несмотря на обыденный вид, в особо секретных документах холмик именовался «колодцем № 1», но о его второй сущности можно было догадаться, только если заглянуть с другой стороны и увидеть бетонированное устье входа, ведущие круто вниз ступени, железную дверь, выкрашенную обычной для военных объектов темно-зеленой краской, и двух розовощеких сержантов из комендантского полка, с автоматами наперевес.
Рядом степенно ждал немолодой человек в старомодном плаще с пристегивающейся утепленной подкладкой, потерявшем яркость цветов мохеровом шарфе и напоминающей котелок, вытертой велюровой шляпе. Все эти вещи когда-то продавались в спецраспределителе для кремлевской обслуги. А манеры номенклатурного работника были явно приобретены за десятилетия службы внутри кремлевской стены. Причем стандартное незапоминающееся лицо человека, пронзительные голубые глаза и жесткие складки у рта не вызывали сомнений, в какой именно службе он провел эти годы.
– Здравствуйте, Михаил Иванович! Не замерзли? – улыбаясь, спросил Мигунов, приглаживая усы.
– Подмерз слегонца, Сережа, да что делать, – улыбнулся в ответ Михаил Иванович. – Пока доверяют пенсионеру, надо оправдывать. Отдохнуть еще успеем – в могиле… Как ты-то?
– Да еще не выгнали…
Они обменялись рукопожатиями, и Михаил Иванович перестал улыбаться.
– Предъявите-ка документики, товарищи офицеры. Я вас, конечно, знаю и сомнений никаких не имею, но порядок есть порядок!
Он как всегда тщательно проверил удостоверения личности, наряд на работы и допуск, оформленный час назад и действующий ровно три часа.
– Все в порядке, товарищи, будьте здоровы, счастливо поработать. Отмеченный наряд можете сдать старшему сержанту, чтобы в комендатуру зря не топать. Не положено, конечно, но за это нас сильно не накажут!
Михаил Иванович подмигнул, доброжелательно попрощался и неспешной шаркающей походкой двинулся по красной дорожке. Не дожидаясь дальнейших команд, старший караула большим ключом отпер зеленую дверь, и офицеры Службы правительственной связи нырнули в низкий черный проем, навстречу легкому ветерку избыточного давления, которое поддерживалось на случай химического, биологического и радиоактивного заражения местности.
Спустившись по крутым ступеням на два метра, они оказались перед следующей дверью – герметичной, из блестящей стали, без видимых запоров и замочных скважин – только посередине ровно горел красный светодиод. Мигунов приложил к светящейся точке круглый, как печатка, универсальный электронный ключ-идентификатор. Послышался гул скрытых механизмов, и дверь медленно отъехала в сторону, открывая проход во владения Службы правительственной связи. Сюда не имели доступа ни военнослужащие кремлевской комендатуры, ни даже сотрудники кремлевской охраны, например Михаил Иванович. А полковник Мигунов и старший лейтенант Бабин как многократно проверенные и облеченные высоким доверием люди – имели.
Тяжелая герметичная дверь закрылась, отсекая дневной свет, карканье ворон, звон ключей румяного сержанта и все другие приметы надземного мира. Наступила мертвенная тишина.
Спецсвязисты по узким железным лестницам спустились на второй уровень – минус восемь метров от поверхности. Ультразвуковые датчики срабатывали на движение и включали свет. Мертвенные ртутные лампы освещали гофрированные стены выходящего из темноты и уходящего в темноту металлического тоннеля, тени идущих удлинялись, потом со щелчком включалось освещение следующего участка, и тени пропадали, чтобы через некоторое время появиться вновь. Здесь было довольно прохладно, хорошо работала вентиляция, но лицо Бабина покрывали крупные капли пота? – он явно чувствовал себя не в своей тарелке.
– Товарищ полковник, а правда, что здесь везде автоматические пулеметы спрятаны – облизывая пересохшие губы, спросил он. – И эти, глушилки, от которых уши лопаются…
– Меньше слушай всякую ерунду! Тебе еще про маленьких человечков расскажут! – Мигунов усмехнулся. – Здесь ничего такого нет, мы же под Кремлем! Чудо-юдо ты, сюда же исключен несанкционированный доступ! Ис-клю-чен! Там, за периметром, – другое дело, там средства автоматического пресечения действительно есть…
Бабин немного приободрился, вытер лицо, и больше оно не потело.
– Про этих, маленьких, я тоже слышал… Вроде они крыс едят, потому здесь крысы и не водятся…
– Чушь собачья…
– Как же чушь, товарищ полковник? Я сам прочел в газете, что в Африке нашли кости особых существ – низкорослых, но не простых карликов. Они вроде промежуточное звено между обезьяной и человеком, жили в пещерах, хорошо видели в темноте… Археологи их в шутку хоббитами назвали, как в книжках Толкиена. Не читали?
– Некогда мне сказки читать, Петя. Ну, ты сам подумай, как эти твои полуобезьяны из Африки под Кремль попали?
– Но крыс-то здесь действительно нет!
– Вот это чистая правда! Но она вовсе не подтверждает существование маленьких человечков. Скорей дело в более реальных вещах: электромагнитных полях, акустическом резонансе…
Мигунов дружески похлопал молодого офицера по плечу.
– Выбрось глупости из головы. Лучше запоминай дорогу в третий отсек. Да обдумывай диагностику. Чтобы не лазить при каждом сбое в подземелья. Для этого техники есть! А твое дело – определить причину и грамотно выписать наряд-задание!
Они прошли метров двести, хотя старлею казалось, что позади уже несколько километров. Он запутался в поворотах, развилках, пересечениях. Металлический круглый тоннель кончился, сейчас они двигались по сухому бетонному коридору квадратного сечения, который имел заметный уклон вниз. Пахло пылью, нагретым металлом и озоном. Вдоль стен тянулись десятки бесконечных проводов и кабелей – разного диаметра и цвета, в полихлорвиниловой, резиновой, свинцовой, металлической оплетке. Постепенно, подчиняясь какой-то скрытой логике, они соединялись в жгуты и ныряли в коммуникационные короба. Но постигнуть эту логику или хотя бы разобраться в хитросплетениях проводов, старший лейтенант не мог. Он с восхищением наблюдал за начальником, который уверенно ориентировался в подземных лабиринтах и, конечно же, прекрасно знал назначение каждой линии специальной связи.
– Товарищ полковник, а долго надо всему этому учиться? – спросил он, чтобы нарушить давящее молчание. – Чтоб вот так свободно, как вы, тут ходить?