Шаловливый дедушка - Дарья Калинина

Мариша потрясла пьянчужку, но тот только отмахнулся и захрапел громче прежнего. Девушки толкнули тяжелую дверь и вошли в кабинет врача.

— Прием по одному! — распорядилась пожилая медсестра.

— Мы с ней, — заторопилась Юля. — Мы ее подруги. Она сама может упасть.

— Проходите, — разрешила медсестра.

Совсем уже старенький врач в это время закончил копаться в бумажках и поднял голову.

— Как фамилия? — спросил он.

Выяснив чуть ли не всю биографию Инны, где родилась, когда и с кем жила, он наконец-то соизволил поинтересоваться, что же с ней случилось. Мариша с Юлей принялись сбивчиво рассказывать, перебивая друг друга.

— Ага, сотрясение мозга! — обрадовался врач. — И может быть, даже трещина.

Чувствовалось, что это его порадовало до глубины души. Он что-то чиркнул в бумажке и всучил ее подругам.

— На третий этаж, на рентген, — сказал он им. — В тридцать первый кабинет. Там стрелки, не заблудитесь.

Снабженные подробной инструкцией, подруги принялись карабкаться на третий этаж. Лифта в здании либо не было вовсе, либо он был ловко замаскирован.

— И кому пришла в голову мысль устроить рентгеновский кабинет на третьем этаже? — удивлялась Мариша. — Это какая-то особая форма врачебного садизма по отношению к своим пациентам. В какую поликлинику ни придешь, везде рентген обязательно на самом верхнем этаже, и лифт не работает. Ладно мы, а представьте себе бабку с переломом шейки бедра. Как ей-то на верхотуру добраться?

Рентген работал, Инне сделали снимок. Минуты полторы спустя его выдали, велев нести очень аккуратно. Ничего на нем не размазать, потому что еще сырой. Подруги спустились вниз и всучили рентген доктору. Тот внимательно изучил снимок и расстроился.

— Ничего у вас, милочка, нет, — сказал он Инне. — В рубашке родились. Никаких трещин, и кость не пробита. Удар по косой прошелся. Так, ссадина и легкое сотрясение мозга. В глазах двоится?

— Нет, — покачала головой Инна. — Только подташнивает немного, когда двигаюсь.

— Полежите пару дней в постели, — сказал доктор. — Если хотите, я вам дам направление в больницу?

— Нет, — отказалась Инна, и подруги ушли.

По пути домой они решили отпраздновать спасение Инны. И купили в ночном супермаркете несколько бутылок шампанского, банку с консервированным языком, банку с икрой и прочие деликатесы.

Вернувшись домой к Юле, они увидели двух братьев — Сашу с Мишей, — сидящих под дверями с очень печальным видом. Братья были густо заляпаны крупными и мелкими пятнами белой краски.

— Ремонт в квартире закончили, — доложил Миша. — Все обои поклеили, потолки побелили и плинтуса поменяли. Конечно, проводку тоже. Жильцы побежали за всех нас свечки в храм ставить. У них, оказывается, ремонт с войны не делали. Мы уж не стали спрашивать, с какой именно.

— Молодцы, — похвалила их Мариша. — Проходите, сейчас ужинать будем и праздновать спасение Инны.

И подруги рассказали, что им пришлось пережить за день, пока братья исправляли повреждения. Услышав, что Инна чуть было не отправилась на тот свет, пока он ковырялся в проводке, Миша побледнел.

— Никогда себе не прощу, что оставил тебя одну, — с виноватым видом сказал он.

— Да ладно тебе, — махнула рукой Инна. — Ведь все закончилось не так уж и плохо. Я жива. Полежу денек в постели, и все пройдет.

— Но если бы я был рядом, то и этого бы не случилось, — настаивал Миша.

Лишь после третьего бокала и изрядной порции закуски он немного отошел от своих переживаний.

— А теперь хорошо бы горяченького! — сказал Саша, когда с закусками было покончено.

— Горячего нет, — растерялись девушки.

— Нет горячего? — не поверил своим ушам Саша.

Но в этот момент в дверь раздался звонок. Юля пошла открывать. Вернулась она с пакетом, откуда плыл изумительный запах чего-то жареного.

— Даша купила уже готовую курицу, — пояснила она.

— Кура-гриль! — восхитился Саша. — Давай ее сюда. И Дашка пусть поторопится, чего она там в ванне возится?

В общем, когда я пришла к столу с чисто вымытыми руками, эта компания уже прикончила первую курицу. Вторая оказалась не менее восхитительной.

Она была еще горячей благодаря тому, что продавец завернул ее в фирменный пакет, с фольгой внутри.

Я поделилась с друзьями информацией, которой, в свою очередь, поделился со мной Дима. Попутно мы запихивали в себя огромные куски истекающей соком курятины.

— Где купила? — поинтересовалась Юля. — Вкусно очень.

И в самом деле, золотисто-коричневая кожица хрустела на зубах. Мясо было нежнейшим и сочным.

Специй было как раз в меру. Словом, мы, постанывая от удовольствия, слопали три куриные тушки, обглодали косточки и почувствовали, что жизнь стоящая штука.

— Специально в «Менахем» за ними ездили, — сказала я.

— «Менахем»? — переспросила Мариша. — Знакомое что-то. Где я могла слышать?.. Ах, черт! Это же универмаг возле дома твоей бабушки. Мы там были как-то. Ну и что? Зачем ты сегодня туда поперлась?

— Затем, что убийца Людмилы разгуливал с их фирменным пакетом. Белым с красными буквами.

Этот пакет и здоровенного мужика несколько человек видели.

— Да? И что ты узнала? Есть у них в универсаме фирменные пакеты?

— В универсаме кассирши выдают по требованию покупателей только вот такие ярко-желтые с красной надписью «Менахем» и фирменным логотипом в виде стилизованной звезды Давида и сидящего на ней Водолея, — пояснила я. — И мне в такой же пакет моих кур положили. Так что вроде бы все ясно и просто. Пакет, если он у убийцы Людмилы был из универсама, должен быть желтым, а не белым. Но вы же понимаете, я не могла так просто успокоиться. Я проникла в администрацию. И там мне вежливо и на чисто русском языке объяснили, что у них еще есть сеть небольших магазинчиков. Так вот туда завезли недавно небольшую партию пакетов тоже с фирменным знаком, но белые. Собственно говоря, это был брак. Пакеты должны быть желтыми. Поэтому в универсаме бракованные пакеты в торговлю не пустили, чтобы держать марку, а сплавили в один из магазинчиков на окраине.

— Адрес магазинчика узнала? — спросила Мариша.

— Конечно, — обиделась я. — Это на площади Мужества. Возле парка Политехнического института.

Сегодня мне туда было уже не успеть. Магазин работает с девяти и до девяти. Но завтра можно съездить и потолковать с продавцами. Хотя, честно говоря, не знаю, что это нам даст. Разве что тот мужчина постоянный покупатель магазинчика и мы его там встретим.

— Да, и как мы его узнаем? — спросила Мариша. — Кто его видел?

— Видел тот сосед из дома Платона, который всю ночь выгуливал собаку. Помните, когда мы туда ночью приехали, мы его встретили в скверике напротив дома.

— И как мы его уговорим поехать с нами? — спросила Юля. — У него свои дела. Не станет он с нами сшиваться целый день перед магазином в надежде, что туда за покупками явится убийца.

— Думаю, что с ним можно будет договориться, — неожиданно подал голос Саша. — Мы это с братом возьмем на себя. У нас дар убеждать людей.

— Спасибо, — искренне обрадовались мы.

— Нам обязательно нужно как можно скорее вывести этого убийцу Людмилы из игры, — добавила Мариша. — Мало того, что он уже убил женщину, он еще охотится за нашими сокровищами. Мало нам одной Вероники было, так теперь и этот хмырь появился.

— Ничего удивительного, Вероника должна была кого-нибудь нанять, — сказала Юля. — Она большая любительница загребать жар чужими руками. А этот мужик нам и в самом деле здорово мешает. Того и гляди доберется до сокровищ раньше нас. Нужно его во что бы то ни стало выловить. Пусть этим милиция и займется. А то арестовали Платона и рады-радешеньки.

— Кстати, у нас есть еще одна новость, — сказал Саша. — Мы нашли сумочку убитой, как ты ее назвала, Даша, — Людмила? Ну, в общем, сумочку убитой женщины.

— Где? — хором спросили мы.

— В коридоре на вешалке висела, никто из ментов ее и не заметил, — принялся рассказывать Саша. — Понимаете, сначала мы нашли паспорт Людмилы под этой самой вешалкой. И отдали паспорт менту.

Тот страшно обрадовался и умчался из квартиры.

А мы, когда продолжили ремонт, старые обои стали со стены сдирать. Ну, немножко увлеклись и своротили вешалку этого старого алкоголика Петра Семеновича. Но он не рассердился, у него там, кроме двух заскорузлых от грязи ватников и женской сумочки из змеиной кожи, ничего не висело. Мы с братом сразу догадались, что сумочка никак не Петра Семеновича.

И никто из жильцов ее не опознал. А следовательно, сумочка принадлежала убитой. Паспорт из нее просто выпал, а сама сумочка осталась висеть. Мы заглянули туда и первым делом наткнулись в сумочке на мобильник и записную книжку. Потом там еще была куча элитной косметики, упаковка барбитуратов и вот этот пистолетик.

И Саша достал из кармана маленький, словно игрушечный, пистолетик. Юля нахмурилась, пытаясь припомнить, где она могла видеть похожий. Вроде бы совсем недавно видела.