Первое Дерево - Стивен Дональдсон

Когда глаза Линден привыкли к полумраку, она смогла внимательнее разглядеть сдвигавшиеся каменные стены. Гранит выглядел иссеченным и израненным, но не от естественных природных процессов, а словно скалы насильно разверзли для того, чтобы сделать между ними проход, и в их угрюмом молчании чувствовалось терпеливое угрожающее ожидание какого-нибудь природного катаклизма, чтобы снова сомкнуться, раздавив при этом тех, кто нагло вторгся вих недра. Линден прислушивалась к ним, и ее трясло от ярости, которую источали эти камни. Лишь их древняя бессловесность мешала ей понять истинную причину их столь великой обиды.

Скорость корабля все увеличивалась; залив становился уже, и ветер, зажатый между его высокими стенами, дул уже с необычайной силой. Капитан приказал убрать почти все паруса. Линден оглянулась и увидела в щели между утесами лишь узенькую полоску синего, все еще освещенного солнцем открытого моря. Далеко-далеко позади. Безвозвратно далеко. Но тут «Гемма» свернула за скалу, и теперь даже оглядываться было не на что. Капитан и якорь-мастер следили за тем, чтобы, невзирая на все повороты становившегося все более извилистым пролива, корабль строго держался середины, где глубина все еще была достаточной.

Каждый звук многократно отдавался эхом от закрывавших небо стен, приобретая жутковатую призрачность и интонацию безнадежного отчаяния; вихрь криков, потерявших в бесконечном отражении всякий смысл, смешиваясь с воем ветра, гнал корабль вперед, словно улюлюканье загонщиков. Даже обычно не унывающие ни от чего Великаны притихли, и все необходимые команды произносились почти шепотом. Линден почувствовала, что ее ноги и спина уже ноют от страшного напряжения. Утесы вздымались на сотни футов, и чем уже становился пролив, тем тоньше была полоска неба над головой. Скалы наверху нависали тяжелыми уступами, словно склонялись, прислушиваясь к кораблю, в ожидании нечаянно сказанного ключевого слова, которое разбудит их от векового полусна и позволит со всей яростью и злобной радостью, наконец, обрушиться.

Лига за лигой «Звездная Гемма», словно утратив свою волю, втягивалась в сгущающийся мрак пасти Хищника. Лишь далеко в вышине сверкали на солнце снежные вершины Колючей Оправы. Здесь, внизу, палуба была окутана промозглым туманом, и леденящая тишина слегка трепетала от произносимых одними губами ругательств Ковенанта; ему было необходимо дать выход копившемуся в нем раздражению. Но вот и он притих и стиснул зубы, смущенный молчаливым настороженным вниманием скал. А они все продолжали сдвигаться над головой, пока совсем не закрыли небо.

Вскоре пролив сузился настолько, что в нем невозможно было даже развернуться. Линден стало трудно дышать; сгущавшаяся злоба настолько пропитала воздух, что ощущалась почти физически. И в то же время ей казалось, что это пока лишь тень, эхо грядущих бед. Она вспомнила мрачный силуэт Голого Острова и немое предостережение, таящееся в его странной пирамидальной форме. Обессилев, она устало покорилась року (по ее воле или же без нее?), увлекающему ее навстречу неведомой, но могучей силе.

«Звездная Гемма» свернула еще за один поворот, и перед потрясенной командой открылась большая лагуна, словно естественная гавань, со всех сторон окруженная неприступными скалами. За лагуной каменные стены расступались, и между ними расстилалась небольшая долина, по которой текла впадающая в залив река со стремительным течением и берегами, густо поросшими деревьями. Это и была Коварная. Всю долину заливал солнечный свет.

Но вода в лагуне была абсолютно спокойна; весь пыл бурной реки поглощался черной пучиной, лежащей у подножия обрывистых скал.

Ветер утих, и гнетущая тревога, пронизывавшая воздух в ущелье, здесь испарилась без остатка. Линден с таким наслаждением вдыхала полной грудью свежие осенние запахи, словно благодаря этому чистому морозному воздуху неведомо как могла вырваться из-под мрачной власти Хищника. Да и Великаны, вдохнув его, словно очнулись от оцепенения, разом заговорили и заспешили по местам, готовясь к стоянке.

По команде Хоннинскрю якорь-мастер развернул корабль носом к проходу в скалах, чтобы быть всегда готовыми тронуться в обратный путь, и «Звездная Гемма» встала на якорь. Несколько Великанов начали готовить к спуску на воду небольшой баркас. Как и «Гемма», он был сделан из камня, и вот уже его гладкие пятнистые бока плавно погрузились в темную гладь лагуны. Следуя за Ковенантом на корму, Линден чувствовала, как начинает поддаваться очарованию светлой долины устья Коварной. Листва на деревьях, растущих по ее берегам, переливалась всевозможными оттенками, и после суровых, голых скал Хищника Линден испытывала почти непреодолимое желание поскорее оказаться под ее сенью.

Первая стояла на корме, глубоко вдыхая свежий воздух долины. Красавчик был в ударе и сыпал шутками направо и налево. Даже у Мечтателя лицо просветлело, словно извечная печаль, которая как мрачная туча бросала тень на его душу, временно уплыла. А Ковенант, казалось, на время стряхнул с себя груз тревог и сомнений; его глаза мерцали, как угольки в костре надежды. Лишь харучаи оставались по-прежнему бесстрастными; радостная атмосфера, воцарившаяся на борту «Геммы», их словно не затрагивала. Они не могли не заметить опьяняющего действия воздуха долины и, похоже, не особенно доверяли ему.

Хоннинскрю прижал к груди кулаки и, не отрывая глаз от реки, выдохнул:

— Ну, верите теперь? Я же говорил: обворожительно. И опасно. — Он обернулся к Первой и почти взмолился: — Не позволяй нам здесь медлить. Это как болезнь. Мы можем забыть обо всем и опоздать.

— Говори только о себе, мастер, — озорно фыркнул Красавчик. — По мне, так побыть здесь и растянуть удовольствие нам только на пользу.

Первая задумчиво кивнула, словно соглашаясь с мужем, но потом сказала капитану, не отрывая глаз от долины:

— Все так, как ты говорил. Поэтому на берег сойдут только шестеро: я, ты, Друг Великанов Ковенант, Избранная, Мечтатель и Красавчик. Еще, пожалуй, возьмем харучаев. И нужно предупредить якорь-мастера, чтобы он вел себя с любым существом, которое здесь появится, крайне осмотрительно.

Капитан согласно кивнул и уже направился к мостику, но Первая остановила его, схватив за руку.

— Тебя я тоже хочу предупредить, — тихо сказала она. — С этим народом нужно все время быть начеку и трижды подумать, прежде чем предлагать им что-нибудь. Или просить у них. Да-да, именно это я и имею в виду: никаких предложений и просьб без моего согласия.

Хоннинскрю окаменел. Его лицо стало жестким, а глаза словно вовсе спрятались под насупившимися густыми бровями. Линден показалось, что он не верит своим ушам.