Лучший полицейский детектив – 2 (СИ) - Холод Инна

— Том, — обратилась она к мужчине. — Неужели развязка близко? — с горечью спросила она.

Ведь женщина знала, к чему клонил детектив Том. Она знала, что вся эта ужасная черная полоса, что произошла с ней, случилась из-за денег, которые ей завещал отец. И ее доброе сердце отказывалось верить в то, что ради денег люди действительно были способны убить человека, уничтожить чье-то здоровье, здоровый сон, беззаботную жизнь. Ей не хотелось верить, что этот мир насколько пал. Что людьми правили лишь инстинкты, но уж никак не чувства. И когда к ней пришло осознание того, что справедливость давно умерла, внутри все перевернулось. Слезы так и хлынули из глаз, и она тихо прикрыла рот рукой, чтобы на другом конце трубки не услышали ее рыданий.

— Эмма? — спросил ее Том. — Ты тут?

— Да, — ответила она ему, переводя дыхание.

— Я отправил тебе фото. Посмотри внимательно.

И тогда она открыла почту, ввела свой пароль, зашла во входящие сообщения, возле которых красовалась циферка один. И нажала на фото, которое загрузилось через несколько минут. Сначала ее глаза расширились, а руки перестали слушаться. Она выронила телефон из рук, и он с грохотом упал на пол, словно в замедленной съемке.

— Не может быть, — дрожащими руками она увеличила фотографию, прикрыв рот рукой. — Не может этого быть! — уже громче проговорила она и зарыдала.

Конечно, она знала этого человека. И она сама подпустила его к себе. Несомненно, она никак не подозревала, что он способен на убийство, и более того, как-то замешан в деле с ее мужем.

Паника завладела ею полностью — она задыхалась в слезах, не в силах унять истерику. Ее глаза покраснели, а лицо все опухло от слез. Она почувствовала, что значит узнать горькую правду, которую ты лучше бы никогда не слышал. Это было подобно тому, как вас внезапно облили ледяной водой. Сначала вы чувствуете свежесть, ваше тело содрогается от внезапности, внутри все замирает. Затем вам становится очень холодно, и хочется немедленно укутаться во что-нибудь.

В дверь настойчиво постучали.

— Ну кто там еще? — в истерике закричала женщина. — Я не в настроении принимать гостей, уходите! — завопила женщина, пытаясь найти свой телефон.

Но в дверь продолжали стучать.

Тогда, поднявшись с пола, Эмма подошла к двери, чтобы открыть ее. Когда дверь была открыта, на пороге стоял уже знакомый ей мужчина, протягивая букет цветов.

Эмма лишь попятилась назад, в панике осматриваясь по сторонам.

— Андреас? — дрожащим голосом произнесла она.

На пороге ее дома стоял человек с фото, которое ей прислал Томас десять минут назад.

Глава 8. Палата № 12

Эмма проснулась от дичайшей головной боли. Первое, что она увидела — ядовито-зеленого цвета стены и желтая, неприятно пахнущая простыня, на которой она лежала. Вокруг нее стояло несколько коек, на которых сидели люди. Воздух был пропитан медикаментами, мочой и формалином. Отовсюду было слышно чьи-то крики.

— Где я? — мрачно спросила Эмма у одной из девиц, которая забилась в углу и медленно пошатывалась, что-то бормоча себе под нос.

Ответа не последовало.

— Вы слышите меня? — Эмма привстала и схватилась за голову.

— Она тебя не слышит, — раздался голос слева, и Эмма резко обернулась.

— Кто вы? — в панике спросила та. — Почему я здесь?

— Я Ханна. Ты находишься в психбольнице, — мрачно усмехнулась ее новая знакомая.

— Что? — шокировано ответила Эмма. — В какой психбольнице? Я абсолютно здорова! — завопила Эмма.

— Успокойся, — прорычала девушка. — Я тоже так думала.

Но как она могла оказаться в этом страшном месте? Эмма подняла трясущиеся руки вверх и схватилась за голову. Ее плечи содрогнулись от нахлынувших рыданий. Она просто отказывалась верить в происходящее.

Эмма чувствовала себя подавленной. Она не хотела понимать, как она тут оказалась и почему сидит в какой-то палате с психбольными. В этот момент ей просто не хотелось жить. Эмма снова упала на кровать и заревела белугой.

— Ну ты что? — с сочувствием спросила Ханна, присев рядом. — Я тоже так отреагировала. Скоро ты привыкнешь. — Она погладила Эмму по голове, словно она была маленьким и беззащитным ребенком, который требовал поддержки. Она и вправду сейчас чувствовала себя беспомощным ребенком. Она в психушке. Атмосфера здесь удручающая. Эмма оглянулась вокруг — в палате стояло шесть кроватей. Одна из девушек была лысой. Она лежала на кровати в смирительной рубашке и широко улыбалась, что-то напевая про себя. Другая сидела, забившись в угол, и просто выла. Третья нервно расхаживала по комнате, с кем-то разговаривая. Четвертая безжизненно лежала в постели, иногда поворачивая голову на источник шума. И лишь пятая ее знакомая, Ханна, оказалась самой нормальной.

— Почему ты здесь? — тихо спросила Эмма, с ожиданием глядя на Ханну. — Ты не похожа на этих людей.

— Меня спихнули сюда принудительно. Я абсолютно здорова, но просто оказалась жертвой ситуации. Я нахожусь здесь уже год, — грустно ответила Ханна. — Столько всего повидала.

Эмма лишь снова разрыдалась.

— Тшш. Успокойся, — Ханна обняла ее.

Не успела Эмма опомниться, как в комнату вошла медсестра. Она безразлично посмотрела по сторонам, подойдя к девушке, которая тихо лежала на кровати. По всей видимости, она была инвалидом. Следом за той медработницей другая привезла инвалидную коляску. Вместе они переложили девушку на неё.

Медсестра недовольно выдохнула, заметив грязные простыни.

— Как всегда, ходит под себя, — недовольно подметила она. — Только стирай за ней, да убирай. — Девушка в коляске посмотрела на нее безразличным взглядом. Из ее глаз потекли слезы.

Медсестра кинула простыни в корзину и небрежно застелила новые. Они были старыми, цвет их был желтым, а в некоторых местах и вовсе красовались дырки.

Все это очень сильно поразило Эмму. Она молча наблюдала за ситуацией, и ей было невероятно жаль эту молодую девушку, которой было лет двадцать. Неужели это лекарства сделали ее инвалидом? Эмма не раз слыхала, что эти лекарства, которыми пичкают людей в психушках, убивают или делают инвалидами.

Медсестра обернулась в ее сторону:

— А ты что, новенькая? — усмехнулась та. Она была полненькая, низкого роста, с рыжим цветом волос.

— Да… — дрожащим голосом ответила ей Эмма.

— Направь ее на анализы, — холодно сказала женщина.

— Нет, мне не нужно на анализы! — завопила Эмма. — Я нормальная. Я здесь по ошибке, понимаете?

Медсестра рассмеялась. Ее смех громом раскатился по всей палате.

— Все вы здесь нормальные, — снисходительно улыбнулась та. Другая женщина взяла Эмму под руки и повела ее из палаты.

— Сейчас ты пойдешь в душ, — строго сказала она. — Я буду ждать под дверью. Дальше я скажу, что будешь делать.

Она вела ее по коридорам психбольницы. Выглядели они достаточно ужасающе: бежевые, выгорелые стены и длиннющий коридор с множеством палат. Некоторые пациенты просто стояли возле своих палат, недоверчиво оглядываясь по сторонам. В некоторых палатах слышались крики или неестественный смех, мольбы и рыдания. Впервые Эмме стало себя очень жаль. Она ни за что не заслужила оказаться в таких условиях без причины. Она ведь была здоровой.

Скоро они спустились в подвал. Здесь пахло сыростью.

— Раздевайся, — скомандовала женщина.

Эмма непонимающе посмотрела на нее.

— Тебе нужно повторять? — она одернула ее за рукав сорочки. — Я сказала, живо! — закричала та.

Всхлипнув, Эмма медленно сняла с себя всю одежду, оставаясь нагой. Вокруг на лавочках лежали вещи, видимо, других женщин.

Они прошли в просторную душевую, которая находилась за большой металлической дверью. Войдя внутрь, Эмма была шокирована.

Это был общий женский душ. Все женщины просто стояли босиком на холодном бетонном полу. Вокруг не было никаких перегородок! Лишь несколько кранов, из которых лилась вода, и все просто теснились вокруг них. И хоть комната была большой, она была наполнена облаком пара, от которого на плитках оставались капли воды. В подвале находилось одно окно, на котором стояла решетка.