Звёздный всадник - Дмитрий Митюшин

Генерал испуганно моргал, не в силах вымолвить ни слова.

– Молчишь. А что ты можешь сказать? – Император направился к двери.

– Мой повелитель, применение аннигилятора наверняка отразится или уже отразилось на Шооре.

Император резко обернулся.

– Плевать. Главное, чтобы Радо-Гор передал оружие мне. Пошли в центр управления, генерал.

Они вошли в центр управления. Офицеры встали, приветствуя вошедших. Командир станции отрапортовал Императору.

– Вольно, адмирал. Немедленно атаковать все выявленные базы повстанцев. Радо-Гора взять живым. Никого, кроме него, в плен не брать. Я буду в резиденции.

– Слушаюсь, мой повелитель.

Император растворился в воздухе.

Он сошёл с ума, мелькнула мысль в голове генерала.

: Я не сошёл с ума, генерал, – раздался в голове Зарка ан Сарка голос Императора. – Просто ты не всё понимаешь.

Генерал окончательно приуныл.

Находясь внутри схлопнувшейся зоны перехода, три отряда повстанцев ощутили, что пространство вокруг колыхнулось, в телах отдалась вибрирующая кратковременная боль, а Семён и Ли ощутили в едином импульсе массовый крик невыносимой боли множества живых существ.

: Они уничтожили Хун’гом? – задал мысленный вопрос Семён.

: Похоже на то. В Тригоне возможны большие проблемы, – ответил Ли.

– Что это было, милорд? – раздался позади Семёна голос полковника Косиди.

– Сёмка, что это? – Света испуганно прижалась к Шубину.

– Ничего страшного, милая. Это Ли уничтожил устройство перехода, – он посмотрел на Ли, тот согласно кивнул, и, уже обращаясь к Косиди, по-тригонски добавил, – Скорее всего того мира, откуда мы только что вышли, больше не существует.

– Как это?!

– Императором лично или по его приказу, каким-то образом уничтожен Хун’гом и, похоже, полностью.

– В-вы уверены, – полковник побледнел. Те, кто это слышал, недоумённо переглянулись, и страшная весть полетела дальше. – Но, как такое возможно, милорд?

– К несчастью, это возможно, полковник, – Семён грустно улыбнулся.

– Но ведь так он может уничтожить и весь Тригон!

– Это вряд ли. Чем он тогда будет править? Одного Шоора ему мало.

Но, похоже, этот аргумент не очень убедил полковника. Семён прекрасно понимает, что эти люди верят в него, как в мессию, но, что он, чёрт возьми, может сделать? Он всего лишь обычный человек. Правда он – Ас-Сангар. Но не совсем. На какую-то часть он – землянин, выходец из совсем другого мира, непохожего на этот, настолько непохожего, что туда тяжело пройти. Хотя чувствует себя в Тригоне великолепно, для обычного землянина, как, например, для Светы, выход в Тригон смертелен. Света! Нужно срочно переправлять её в Энроф, на Землю. Семён вдруг поймал себя на мысли, что за всё время, что отсутствовал на Земле, так ни разу не вспомнил о своей родной планете. О Свете думал и очень часто, о Земле – нет.

– Ли, проводи Свету на Землю.

Он заглянул в глаза женщине, кого любил больше всех на свете и с кем ему предстояло расстаться, может быть, насовсем, и разделять их будут не километры, а… даже трудно выразить словами, что.

: Семён, вполне возможно, что когда станешь демиургом, ты не сможешь вернуться на Землю.

Шубин ошарашено посмотрел на Ли.

– Что значит, не смогу? – спросил он. Ли слегка укоризненно качнул головой. Подводит ещё ученика выдержка. – Ты это о чём?

: Потом поговорим.

: Ли, в чём дело? Ты пугаешь меня.

: Простись с ней, Всадник, – посыл довольно жёсткий, – и делай то, что должен, а там как Бог даст, – немного смягчил «тон» Кантор.

: Чёрта с два!! Я должен вернуться.

: Но ты должен сделать то, для чего прибыл сюда!

: А что мне мешает сделать и то и другое?

Л и ничего не ответил.

Мысленный диалог продолжался доли секунды, но Семёну показалось, что прошла вечность.

– Сёмка, о чём ты? – попыталась улыбнуться Света.

– Так, кое-что забыл, но уже вспомнил, – улыбнулся он. – Давай простимся, родная моя.

– Почему «простимся»? – глаза девушки наполнились слезами. – Ты… ты не вернёшься? – последние слова она произнесла почти шёпотом.

– Вернусь, куда я денусь, просто идёт война, и неизвестно, что нас ждёт впереди. Если ты вернёшься домой, у меня будут развязаны руки. В наш мир они не сунутся. мне обещали это демиурги Энрофа. Так что там ты будешь в безопасности.

– Но ведь если ты войдёшь в этот чёртов схрон, – Света едва сдерживала рыдания, – ты ведь больше не будешь человеком, ты будешь демиургом, а это скорее призрак, чем человек, пусть вездесущий, но ПРИЗРАК…

Семён закрыл её рот поцелуем. Когда он перестал её целовать, а Светлана не в силах была что-либо вымолвить, он тихо сказал ей на ухо:

– Не знаю, что будет после, но я верю, что смогу вернуться, в крайнем случае, попрошу помощи у родителей, – он поцеловал её в мокрые от слёз глаза, совсем позабыв, что всё это происходит на глазах почти трёх сотен повстанцев.

– Верю, надеюсь, люблю, – тихо прошептала девушка. – До встречи, любимый.

– До встречи, любовь моя.

Л и о чём-то говорил с полковником Косиди. Затем полковник подошёл к ним и, приложив руку к сердцу и слегка поклонившись, что-то сказал по-тригонски. Модуль перевода, что Семён заметил у него на груди, перевёл, имитируя голос полковника:

– Миледи, клянусь честью рода Косиди, мы сделаем всё, чтобы милорд вернулся к Вам, какие бы расстояния и миры Вас не разделяли. Я говорю это от имени всех обитателей Тригона, кому ещё дорог наш мир.

Он снова поклонился.

– Как мне поблагодарить его на его языке?

Семён шепнул ей на ухо.

– И что это значит?

Семён заметил, что слёзы у девушки пропали. «Совсем как ребёнок, которому показали новую игрушку», – с любовью подумал Шубин.

– Большое спасибо, полковник Косиди.

– Это слишком официально. Как его имя?

– Грэн, – секунду помедлив, ответил Семён.

– Повтори, пожалуйста, ещё раз, как это будет на его языке.

Семён медленно и тихо повторил ей на ухо.

– Боюсь, не получится. Сугэ-Джатхэ, Грэн-суа.

– У Вас великолепно получилось, миледи, – улыбнулся полковник и с поклоном отошёл.

– Ступай с Ли, он тебя проводит.

Л и взял девушку за руку, и Семён увидел, как у неё по щеке бежит слеза. У мужчины сжалось сердце.

– Я вернусь, – прошептал он одними губами. Света с грустной улыбкой кивнула. И они с корейцем исчезли. Больше всего в этот момент Семёну хотелось послать всё к чёртовой матери, броситься за ними и никогда больше не возвращаться сюда. Но он чувствовал, что не может этого сделать.

Глава 4

Зона перехода открылась прямо в квартире Светланы. Ли незаметно продиагностировал состояние здоровья девушки и с удовлетворением нашёл его великолепным. Затем просканировал своими чувствами дом, улицу, район, город и область и не нашёл угрозы для Светланы.

В окна лился солнечный свет. Стоял прекрасный зимний полдень.

– Можно позвонить? – спросил Ли у хозяйки.

– Конечно, звони, – Света устало опустилась в кресло. Она всё ещё не могла поверить, что уже дома. Ей казалось, что ещё спит, что ничего не было. Противное ощущение.

Л и подошёл к телефону и набрал номер. Кода абонент взял трубку, Ли проговорил:

– Самые тёмное время бывает перед рассветом, – добавляя в кодовую фразу визуальные и слуховые мыслеобразы, которые вызвали у абонента определённые ассоциации. Простое произнесение фразы не сыграло бы ту роль, для которой она предназначалась.

Абонент на другом конце провода, а это уже забытый нами господин Павловский Владимир Сергеевич, освободился от внедрённой в него программы.

– Вы свободны, Владимир Сергеевич. Спасибо за помощь и прощайте.

– За что «спасибо»? – Ли почувствовал горечь в голосе собеседника. – Я ведь не смог помочь.

– За то, что сделали всё, что могли.

– Скажите, – Павловский запнулся, – скажите, Вы нашли Свету.

– Да. Она дома. – Ли посмотрел на Свету, та жестами показала, что не желает общаться с Павловским. – Если хотите, позвоните завтра. Она очень устала, ей нужно отдохнуть. Прощайте Владимир Сергеевич.

– Прощайте. И спасибо Вам, – Павловский положил трубку.

– Зачем ты ему звонил? – сердито спросила Света.

– Надо было снять с него программу, что я поставил перед уходом. Помнишь?

– Угу. Какой сейчас месяц?

– Уже январь, двадцать третье.

– Как январь?! Я же пробыла ТАМ две или три недели!

– Там другой ход времени, однако твоя беременность развивалась по земному времени.

Они немого помолчали.

– Мне пора возвращаться, – сказал Ли. Он не стал говорить, что почувствовал опасность, угрожающую другу.

В это время раздался звонок в дверь.