Николай Кровавый. Трилогия (СИ) - Аббакумов Игорь Николаевич

Замечание это я счел дельным. А потому приказал Ежевскому, чтобы тот нацелил наших оппозиционеров на кампанию клеветы. Естественно, что первейшим идиотом в России должен стать я. В остальном, все шло согласно моему плану. А с этажерками Ренненкампфу пришлось смириться. Конечно, ранее с аэропланами он дела не имел, но ведь и дураком не был. К тому же, в помощь ему я направил группу офицеров‑авиаторов, задачей которых являлось организация взаимодействия между КМГ и авиаторами. Восстановленные Первый и Второй полки связи, получили все необходимое для успешной поддержки войск с воздуха. Оставалось только начать операцию. День "Д" я решил привязать к началу румынского наступления. А до этого дня КМГ официально считалась резервом командира Финского корпуса, который был переименован в Пятую армию. И это день настал. 5 сентября 1910 года, Вторая румынская армия приступила к штурму Варны, а генерал Авереску нанес удар по нашей Пятой армии.

В этот раз, все было иначе. Немецкие и австрийские советники не даром торчали в румынских штабах. С их подачи, были сформированы новые дивизионы тяжелой артиллерии и налажена поставка боеприпасов. И сейчас эта артиллерия старалась разрушить полевые укрепления, возведенные в течении последнего времени. Насколько удачно? Результат конечно был. Болгарским солдатам теперь приходилось вместо сна, целыми ночами восстанавливать то, что румыны разрушили днем. Были потери среди личного состава, хотя и не такие, которые можно было предполагать. Все‑таки и наши советники не даром ели свой хлеб. То, что наработано было на Лужском полигоне, сейчас проходило проверку практикой. Теряли мы и вооружение. Но это было не критично, особенно в районе Варны. Во время затишья, нами был создан запас орудий, пулеметов, средств связи и инженерного имущества, которым быстро поступал в войска взамен поврежденного. Да и работу полевых ремонтных мастерских удалось наладить. Поэтому толку от многодневной артподготовки было мало. Гораздо больше было толку от воздушных бомбежек. Они приносили мало урона, но зато их психологическое воздействие было огромным. В числе санитарных потерь появились сошедшие с ума. Но все рано или поздно заканчивается. Закончился и этот кошмар. И как раз в этот момент, румыны и их советники допустили крупную ошибку. Называлась она "артиллерия разрушает, пехота занимает". Такую ошибку многие допустили еще во время войны в Америке. Артподготовка была зрелищной и именно это сбивало с толку. Казалось, что болгарские позиции разрушены окончательно и в живых там никто не остался. А значит – "В атаку! Виват!"

И эту атаку я лично наблюдал со своего НП в районе Варны. Стоило замолчать артиллерии, как танки и пехота поднялись в атаку. В ответ, ожили наши батареи и атакующим пришлось прорываться через первую линию заградительного огня. Было бы большее умение, можно было поставить и подвижный заградительный огонь. Но чего не было, того не было. Прорвавшись через первый рубеж ведения заградительного огня, танки и пехота продолжила атаку, а вновь заговорившая румынская артиллерия попыталась вести контрбатарейную борьбу. Безуспешно. Позиции большинства вражеских батарей нам были известны. А потому, наша тяжелая артиллерия быстро переключилась на новую задачу и начала последовательно обрабатывать огнем одну позицию за другой. В этом деле я воспользовался методом, который в мое время применили войска Ленинградского фронта.

Там, в условиях блокады, для артиллерии фронта был установлен лимит: расходовать не более десяти снарядов в сутки. Вести контрбатарейную борьбу с такой нормой расхода было бесполезным занятием. Все изменилось после того, как фронтом стал командовать генерал‑лейтенант Говоров. Он и продемонстрировал, как можно давить вражескую артиллерию с таким мизером. Были организованы корректировочные посты, имевшие связь со всеми батареями, которые находились в его зоне ответственности. А это примерно три сотни стволов. Стоило немецкой батарее подать голос, как в ответ следовал залп из всех имеющихся стволов. Засечь координаты вражеских огневых позиций, в условиях позиционной войны было не трудно. Теперь представьте себе, что творилось на немецких огневых, когда одновременно прилетает три сотни снарядов. Как правило, нашим хватало одного залпа, чтобы подавить огонь четырехорудийной немецкой батареи. Десять залпов – подавлено десять батарей. И это на одном участке. Здесь, под Варной, у меня было меньше орудий, но зато не было проблем со снарядами. А потому, хватало и восьми десятков стволов на один корректировочный пункт.

Тем временем, вражеское войско дошло до второго рубежа заградительного огня. Ожила болгарская дивизионная артиллерия и тщательно замаскированные зенитки. Румынская пехота и этот рубеж преодолела, а вот танки не смогли. Снабженные бронебойными снарядами зенитки, легко, как на полигоне расстреляли неповоротливые туши осадно‑штурмовых машин. На этом танковые войска у румынов закончились. Но пехота еще не потеряла задор и сумела прорваться к третьей линии заградительного огня. Тут вступила в дело полковая артиллерия и пулеметы. А помимо них – новинка: 87‑мм и 63‑мм "горные орудия". Именно под таким названием поступали в болгарскую армию минометы. Именно на третьем рубеже и захлебнулась румынская атака.

Но на этом ничего не закончилось. Штурм Варны продолжался несколько дней и стоил противнику очень дорого. Несколько раз румыны доходили до болгарских окопов и дело заканчивалось рукопашной. И все‑равно только зря людей положили.

– Тысяч двадцать они явно потеряли, – так оценивал вражеские потери командарм‑2.

– А мы сколько?

– Нужно уточнять, но 3–3.5 тысячи будет.

На самом деле, как мы узнали позже, румыны потеряли убитыми в полтора раза меньше. А вот болгары, после уточнения – в районе пяти тысяч.

Но эти данные меня совсем не устраивали. Весь мир должен знать, что болгары потеряли больше. Потому что в отличии от румын, воевать умеют хуже. И все их успехи на поле боя оплачены неимоверным чилом трупов. Для того, чтобы мир так и думал, у меня была сформирована команда "липачей". Именно они составляли поименные списки погибших, которые публиковались в ведущих болгарских газетах. Но составляли они их своеобразно. Фамилии реально погибших людей разбавлялись фамилиями людей, никогда не существовавших. В итоге, численность безвозвратных потерь болгарской армии "составила аж 15 тысяч человек. Против такой практики начал протестовать Радко‑Дмитриев:

– Ваше величество, но это никуда не годится! Это произведет гнетущее впечатление на нашу общественность!

– А вы отвечайте, что настоящая общественность сейчас на фронте защищает свое Отечество. А недужные вопли исходят от трусов, окопавшихся в тылу на теплых местах. Кстати, таковые обязательно должны быть. И как правило, они нечисты на руку. Думаю, что стоит провести парочку судебных процессов в отношении этих господ. И вред, наносимый ими, скрывать от общества не стоит. Чтобы народ ясно понимал, кто бьет в спину вашим героям, помогая тем самым врагу.

Одних только списков погибших было недостаточно. Есть ведь и другие источники информации, из которых можно узнать истинное положение дел. На этот случай у меня была наготове другая команда "липачей". Они скрывались под вывеской якобы французской независимой аналитической фирмы "Геопресс", которая начала выпускать свой журнал "Независимое военное обозрение". Журнал этот печатал добротно подготовленные аналитические статьи. Но тут и таился подвох. В эти времена, даже лучшие разведки мира, не снисходили до анализа первичных источников информации. Притом, совершенно не секретной. Слишком много рутины в подобной работе. В этом вопросе мы пошли навстречу всем шпионам этого мира. Итак, сотрудники "Геопресс" всегда готовы были подтвердить свои выводы железными доказательствами, в роли которых выступали несерьезные с виду бумажки. Это были разного рода ведомости на получение обмундирования, продовольствия, амуниции, отчеты портовых служб и железной дороги о перевалке грузов. Акты на списание разного рода имущества… Подобного рода "документы" наши "липачи" плодили во множестве, а потом данные из них размещали в виде красивых табличек в "Независимом военном обозрении". А шелкоперы на основании этих табличек подводили читателя к нужным выводам. И нужно сказать, присутствующие на фронте разного рода иностранные военные агенты, охотно кушали эту "дезу". Главное, что она была доказательна. Что экономило шпионам время и деньги.