Сильная и независимая для котика (СИ) - Вада Маричка

— Я могу, — испуганно подтвердил Морган. — Я прогрессивен, очень.

— Ну, так поэтому я здеся, а не тама!

Наконец до Моргана всё полностью дошло. Глаза его забегали по лицу нянни, ладони сами прикоснулись друг другу и начали быстро-быстро, но тихо-тихо хлопать от неожиданно свалившегося на голову счастья — хотя ещё недавно он смеялся над таким проявлением чувств и у Клары, и у Мурси. Катар поймал себя на мысли, что вот-вот начнёт в прямом смысле слова прыгать от радости, стучать ногами, бежать на месте, и поэтому поспешил загасить возрастающую потребность скакать и кувыркаться объятиями.

— Муся! — смог он пробулькать и крепко-крепко прижал к себе нянни. — Муся!

Капитан рассмеялась такой трогательной реакции, подождала немного, попыталась вырваться, но Морган всё не разжимал объятий и только повторял её имя. «Муся, Муся, Муся!» Каждый раз тужась сказать ещё что-нибудь, и каждый раз не находя конкретики. Ему хотелось вывалить на нянни всё и сразу! И от того путались даже мысли. Скатывались в один большой комок восторга и гоняли радостным мячом по стенкам моментально опустевшего черепа. Наконец, его попустило. Он отстранился и прошептал:

— Я… Я не знаю, что следует говорить. Даже не представляю. Невероятно! Невозможно… Возможно, сейчас ещё не готов произнести самые важные слова, но однажды, не сомневайтесь, мы обязательно поженимся! Наверное! Как хотите! Если хотите! Вы хотите? Муся…

— Чего? — прыснула со смеху Мурси, хотела всё же вырваться окончательно из его объятий и пойти прочь, но Морган никак не разжимал сведенных в параличе счастья рук. — Ты сильно расстроился да? Тебе не дали инструкций, что необходимо делать в этом случае? А, какова я? Никто не думал и не гадал, шо смогу отшить приставучего наставника с его Вселенской любовью. Даже мистер Смит! Круто?

— Муся! — повторил Морган с усталой обреченностью. Хотел немного поругаться, отстоять свою честь, но вдруг ощутил, как и эта радость выпила из него последние силы и, наверное, кроме имени нянни он уже сегодня ничего и не скажет.

— Моричка, в погоде. Если тебе не нужно уже притворяться влюблённым, моргни два раза. Я же не изверг. Насильно мил не будешь.

— Нет, нет, я просто завис. Совсем не ожидал, что так вот всё обернется. Может, я и не умею красноречиво и мудро выражаться, как ваш наставник, но уверяю вас, придёт время, и я вам обязательно признаюсь в любви. Обязательно! Несомненно! Потому что вы — клёвая!

— Клёвая? — переспросила Мурси.

— Ага, очень клёвая.

— Ладно, — смущенно пожала плечами капитан. — Побуду клёвой. Морик, всё в порядке, правда! Просто сейчас сделайте вид, что всё еще мой котик. Ну, для красоты. Пусть не думает, шо я опять буду страдать в одиночестве. Пусть понервничает. А как мы окажемся на нашем корабле, среди своих, так и бросим это дело.

— Муся! — строго проворчал Морган.

— Пойдём, пойдём, дорогой. Вон, я вижу, корабль приземлился, наверняка Жовани. Ща начнётся свистопляска.

***

Лена с недоумением смотрела как сестра, в каком-то болезненном помешательстве, дала жёсткий от ворот поворот мужчине, о котором так долго проедала ей плешь, а потом прошла мимо неё, даже будто не заметив. Подхватила под руку своего обожаемого Котика и начала спускаться вниз в торжественной тишине, где беснующаяся толпа и хотела поднять её на руки, потащить куда-нибудь на импровизированный трон и боялась потревожить, создать неудобство. А только расступалась в благоговейном восхищении. Лорд Банник подошла к не менее потрясенному Джесу.

— И ты не будешь её преследовать? Позволишь уйти вот так, с катаром?

— А какое мне дело до её капрала? — опустошенно, больше по привычки, ответил Христов. Потом вроде нашёлся, даже легко улыбнулся, но внезапно злость прорвалась во взгляде из-под густых бровей, пальцы опять сжали эфес меча, и снова расслабился, едва заметно покачал головой, словно только что пришёл в согласие с собственными мыслями. — Мила в какой-то степени права. Нам обоим нужно освоить новые правила взаимоотношений. Научиться понимать друг друга. Следующая ступень, расширенные возможности, но и не приобретённые пока навыки.

— Ты же в курсе, что я больше не стану помогать тебе в вопросах с ней?

— Мне больше и не потребуется. Самое главное я узнал. Мила любит меня, остальное не к спеху. Любит безвозвратно, глубоко, неугасимо, как и положено наречённой. Другого мне не желается. Более того, я же стал практически святым в глазах её, когда отказался от трона и власти. От того и осерчала, что выбора не оставил. Прочувствовала на себе, каково это.

— В каком это смысле? Что ты имеешь в виду?

— Мила хотела лицезреть, как я стремлюсь к могуществу через ученицу. Хотела найти во мне негодяя. Хотя бы капельку. А увидела только ответственность, долг и любовь. Всё что делал я — всё во благо ей. Пусть и не всегда безболезненно давались нам обоим решения эти. Она смирится, примет мою точку зрения, осознает безысходность, в которой пребывал я, и вернётся. А пока выполню её поручение. Возьмусь за реформы в СШГ, в Ордене, пристрою Моту, дам малышке образование. Возможно, слегка посублимирую, чтобы сбросить накал собственных страстей. Найти успокоение.

— Ну как знаешь. Просто… — Лена на миг заколебалась, но продолжила: — Ты уверен, что Мо не спрятала от тебя других своих чувств? Например, к тому же катару?

— Пыталась, — усмехнулся Джес. — Но против меня она никогда не умела выставлять блоки. Катар ей близок, однако же, всего лишь хороший друг, приятный собеседник, отважный компаньон и собрат по безумным играм. Ко всему прочему, Морик Морган — обыкновенный капрал, смертный. Не мне тебе рассказывать, чего следует ожидать от этих ушлепков, на какие предательства они способны. Хотя, полагаю я, Мила вернётся ко мне гораздо раньше, чем катар успеет ранить её. Всем известно, что женщины дружить не приспособлены. Скоро надоест ей такой формат отношений и из чудной, гениальной головки моей малышки исчезнут подобные стремления.

Лена постаралась скрыть раздражение, какое вызвали последние, совершенно неуместные в контексте «нового мира» слова Христова. Хотела даже возразить, возмутиться, шокнуть в конце концов. Но внезапно передумала. Она очень приторно, мило, под стать сестре улыбнулась и снисходительно махнула головой.

— В этом ты прав, конечно. Дружба — не удел женщин. А уж наша Мо вообще никогда не стремилась к такому. Что ж, поживем-увидим. Пойду всё же узнаю, где она точно намеревается жить. Вон, кстати, коммодор Флинт приземлился.

— Мила будет жить в СШГ. Рядом со мной, — безапелляционно отчеканил Христов. — Я ни одну реформу не запущу без одобрения её.

— Мне Империю тоже возрождать из руин придётся! И я хотела бы получать от Мо консультации. К тому же на Белисе квартира, там Палпатин скучает. Ты как знаешь, но мы хоть и союзники с тобой, однако равные. Не забывайте, новый верховный канцлер.

***

Сестру Лена застала с остальным отрядом возле Гидроса. Они уже созвонились с Яном, показали ему очаги поражения, а теперь вместе включились в спор, где каждый участник считал своим прямым долгом внести предложение по улучшению ситуации. Лорд Банник усмехнулась. Маленькая кучка смертных во главе с непокорной ученицей развернули полномасштабную операцию по спасению незадачливого держателя Силы, к тому же ещё и канцлера, учителя, боевого храмовника, в обязанности которого входило как раз таки охранять покой и сон этих самых смертных и учеников. Ни дать ни взять — ирония судьбы, жестокая насмешка Разума Вселенского. Да, с чувством юмора у Божества всегда было в порядке. Сам Гидрос дышал хорошо, ровно, без натуги, но говорить, к сожалению, не мог, поэтому узнать, понимает ли он всю комичность ситуации оставалось невозможным.

Мурси взяла на себя страшную обязанность сообщить новость его жене. Как подруга подруге. У неё нашлось достаточно теплоты и сострадания, чтобы поддержат Бет. Возможно, тому поспособствовали личные переживания, и теперь Мо обличала персональные чувства в длинные заковыристые предложения, проговаривала через диалог с близкой персоной слова утешения самой себе. Лена горестно вздохнула. Она сейчас с удовольствием бы выслушала всё, абсолютно всё из уст своей сестры, приголубила бы её, пожалела, взяла бы часть разочарования в наставнике на себя. И просила бы без устали прощение за предательство. Но ведь не пойдёт Мо на такое, не захочет даже вскользь упомянуть. Прикинется, что всё в порядке. Как всегда.