'Я - кто?! Сенсей?' 2: Изменяющий судьбыю Том II. Часть 1. - Kerr Riggert

После этого я загнал сенбон еще в одну точку.

Спасибо Виктору за науку. Не то чтобы я в прошлом сам всего это не знал, просто до того, как мне стала доступна память двух жизней, я считал, что пытки — это мерзко и низко, а еще раньше — что грязно и мерзко. А теперь я смирился с новой реальностью и понимаю их необходимость. Будучи Ирукой, я не хотел мараться, а как Игнат не мог себе представить ситуацию, где бы мне пригодились подобные знания. Удивительно, но при всем этом некоторые вещи известные мне по прошлому миру даже по меркам Ируки были слишком жестоки. Л — любознательность. Тот же "кровавый орел" — очень больно для жертвы, но совершенно неэффективно, а Корень не любит бесполезного позерства. Да и калечить женщин ради невнятных сказок о ведьмах… ну глупо же! Излишняя жестокость при отсутствии практической пользы. АНБУ НЕ — киллеры, а не профессиональные палачи, выполняющие прихоти больной фантазии садистов во власти, так что арсенал пыток у них сугубо утилитарный. У нас, в смысле.

Достав шестой сенбон, я сказал Якумо:

— А теперь можешь убрать кляп, кажется, оно созрело для разговора и что-то хочет нам поведать.

Я сам поддел кляп, не дождавшись реакции Якумо, вынимая его из кабаньих клыков Хання.

— Что ты делаешь, Якумо?! Он твой враг, убей его! — проорала свою позицию тварюшка, строя жалобную моську. С агрессивным оскалом в улыбке от уха до уха у нее это плохо получалось.

— Якумо, ставь кляп обратно. — самому у меня бы не вышло воткнуть тряпичный шарик обратно. — Продолжим.

Девочка кивнула, и кляп снова, как по волшебству, закрыл зубастую пасть, а я продолжил свою лекцию.

Еще через десяток игл демон завыл и забился.

— Ты будешь говорить? — тихо, не повышая голоса, спросил я, глядя ему прямо в глубоко посаженные глаза, две светящиеся потусторонним зелено-голубым светом точки, словно в голову монстру вставили диоды.

Тварюшка усиленно закивала, и вся ее жутковатость просто испарилась от нелепого испуга на морде и лебезящего, заискивающего мычания.

— Ты пойми, — с фальшивым дружелюбием сказал я, — нам от тебя нужна только информация. Будешь орать, вырываться, устраивать сцены — мы продолжим. Я очень многому могу научить Якумо в искусстве допроса. В этом плане у меня богатый опыт.

Снова кивки и быстрый взгляд на строгое, бесстрастное лицо Якумо. Она смирилась, частично закрывшись от новых «впечатлений».

— Не слышу ответа. — с нажимом проговорил, сжав подбородок тварюшки.

Та замычала сквозь кляп что-то похожее на «хай» (Да).

— Ну и хорошо. — я похлопал демона по плечу с добродушной улыбкой, — Якумо, будь так любезна, убери пока кляп.

— Что ты хочешь знать, собрат? И почему ты помогаешь этой смертной, а не мне?!

Лицо словно окаменело, застыв маской легкой брезгливости, граничащей с безразличием.

— Якумо, ставь кляп обратно. Оно пытается настроить нас против друг друга. Простейшая манипуляция. В качестве рычага давления может выступать угроза жизни твоим близким, или напарнику, даже если враг его в лицо ни разу не видел и ничего о нем не знает — шпарил, как по написанному. — Враг может рассказывать какие угодно небылицы, чтобы спастись. Или пытаясь потянуть время, если у него есть союзники или ему необходима передышка. Так что, — загнал еще сенбон, под мычание монстра, — не давай ему расслабляться, если чувствуешь, что враг почти раскололся. Но осторожнее, люди весьма хрупки, могут умереть от болевого шока. Исключая ситуацию, когда у тебя под боком ирьенин. С ирьенином вместе пытать намного проще, — улыбнулся я, будто рассказываю хитрости походной жизни, — можно не осторожничать.

От такого тона демона пробила крупная дрожь, а горло задергалось в попытке судорожно сглотнуть.

Попаданцы, конечно, те еще демоны, но что-то я у себя в прошлом не помню, ни рогов, ни улыбки как у классического орка.

Но тварь не лжет. Оно в самом деле считает меня собратом. Хотя учитывая ее природу и наше местонахождение, вполне возможно меня дурят, а моя эмпатия тут не работает из-за статуса «гостя».

Загнав еще один сенбон под коготь отчаянно мычащей твари, продолжил урок.

— Верить врагам нельзя. Просто потому что это враги. Они попытаются обмануть, запутать, так или иначе использовать тебя, внести раскол в команду, зародить в тебе сомнения. Даже если им это удалось, и ты в чем-то засомневалась, отложи все вопросы до окончания миссии и возвращения домой, где можно спокойно все уточнить и разобраться во взаимоотношениях. На миссии у вас должно быть чувство локтя и всеобъемлющее взаимопонимание с командой до ее окончания. Ну, а после, хоть морды друг другу бейте, чтобы решить назревшие проблемы. В общем, проверяй, перепроверяй, изучи тактики допроса, у Морино Ибики всегда недобор квалифицированных кадров.

Еще через пять сенбонов я пояснил демону, попробовав внушить ему чувство ужаса.

— Попытки обмануть нас или настроить нас друг против друга мне не нравятся. Ты будешь подробно и полно отвечать на всем мои вопросы. Понятно?

— Я.... я все понял. Я все скажу!

— Хорошо. Как давно и как ты здесь оказался? Что ты такое? Чем ты питался?

Как следовало из спутанных ответов демона, срывавшихся на испуганное повизгивание, когда начинал демонстративно крутить очередным сенбоном, ситуация была скверная.

Подселил его действительно Ункай. Он же мог его контролировать через некий артефакт—статуэтку. Так он имитировал покушение на себя пару дней назад. Он, демон, питался энергией, эмоциями и воспоминаниями Якумо. Родителей девочки он не убивал, он тогда был слишком слаб, просто отвлек Муракумо и Уроко странным поведением дочери, а убили их другие. Люди в масках.

— Покажи их. — потребовал я.

— Как? — опешил демон. — Я не умею!

— Покажи эти воспоминания нам в виде картины на одной из стен. Отошли их Якумо, придумай что-нибудь еще. Это в твоих интересах.

Спустя какое-то время мы смотрели плохонькое кино, как у Якумо вдруг началось что-то вроде эпилептического припадка, обеспокоенные родители склонились над дочерью, и на них напали люди в форме АНБУ.

— Моих родителей убили АНБУ?! — в голосе Якумо была такая сложная смесь эмоций. Неверие, ужас, непонимание и одновременно радость. Ведь она считала себя виновной в их смерти.

— Скорее, люди в форме АНБУ. Видишь вот того, справа, в маске гиены? Так вот маска эта была закреплена в те годы за