Достоевский. Энциклопедия - Николай Николаевич Наседкин

всё чаще собираюсь начать мою жизнь. Мне скоро пятьдесят лет, а я всё ещё никак не могу распознать: оканчиваю ли я мою жизнь или только лишь её начинаю. Вот главная черта моего характера; может быть, и деятельности…» Любопытно, что на момент этой записи Достоевскому было отнюдь не «скоро пятьдесят», а уже давно «за» — 51 год и 3 месяца.

Комаров Виссарион Виссарионович

(1838–1907)

Издатель-редактор газеты «Санкт-Петербургские ведомости», один из лидеров Славянского благотворительного общества. О личных встречах Достоевского с ним подробностей не сохранилось, но именно Комаров после кончины писателя предложил вдове похоронить его в Александро-Невской лавре, и, когда вопрос этот решился, именно ему поручила Анна Григорьевна выбрать место: «Я была очень довольна, и так как лавра предоставляла выбрать могильное место на любом из её кладбищ, то я просила В. В. Комарова выбрать место на Тихвинском кладбище, ближе к могилам Карамзина и Жуковского, произведения которых Фёдор Михайлович так любил. По счастливой случайности свободное место оказалось рядом с памятником поэта Жуковского, и оно было избрано местом вечного упокоения моего незабвенного мужа…» [Достоевская, с. 405]

Комаровская Анна Егоровна

(1831–1906)

Графиня, гофмейстерина при дворе Великой княгини Александры Иосифовны, вдовы Великого князя Константина Николаевича. Достоевский познакомился с ней 15 января 1880 г., будучи приглашённым к ней на вечер. После этого он, по крайней мере, ещё дважды бывал у графини Комаровской по её приглашению. В последнем из сохранившихся писем-ответов писателя графине от 27 декабря 1880 г. Достоевский писал: «Глубокоуважаемая графиня Анна Егоровна. Непременно буду иметь честь явиться к Вам во вторник в 5-м часу. До сих пор был страшно занят. Иначе бы и в эти дни успел исполнить чрезвычайное желание моё…»

А. Г. Достоевская вспоминала, как дорожил её муж подобными знакомствами: «У графини С. А. Толстой Фёдор Михайлович встречался со многими дамами из великосветского общества: с графиней А. А. Толстой (родственницей графа Л. Толстого), с Е. А. Нарышкиной, графиней А. Е. Комаровской, с Ю. Ф. Абаза, княгиней Волконской, Е. Ф. Ванлярской, певицей Лавровской (княгиней Цертелевой) и др. Все эти дамы относились чрезвычайно дружелюбно к Фёдору Михайловичу; некоторые из них были искренними поклонницами его таланта, и Фёдор Михайлович, так часто раздражаемый в мужском обществе литературными и политическими спорами, очень ценил всегда сдержанную и деликатную женскую беседу…» [Достоевская, с. 378]

Кони Анатолий Фёдорович

(1844–1927)

Юрист, общественный деятель, литератор, автор мемуарной книги «На жизненном пути». Прославился после процесса над В. И. Засулич (1878), на котором суд под его председательством оправдал подсудимую. Кони был одним из самых высокообразованных людей эпохи, дружил с Н. А. Некрасовым, Л. Н. Толстым. И. С. Тургеневым и др. известнейшими писателями. Но особенно и ещё с юности Кони полюбил творчество Достоевского, считал, к примеру, «Преступление и наказание» не только великим произведением, но и своеобразным путеводителем для юристов в мир психологии преступника. Будучи уже прокурором Петербургского окружного суда, в 1874 г. Кони лично познакомился с Достоевским, когда писателя привлекли к суду за публикацию в редактируемом им «Гражданине» статьи «Киргизские депутаты в С.-Петербурге» без разрешения министра двора и приговорили помимо денежного штрафа в 25 рублей ещё и к двум суткам ареста на гауптвахте. Прокурор попросил передать писателю, что тот может отбыть наказание в любое удобное для себя время. Достоевский в феврале 1874 г. поблагодарил Кони и уточнил: «В настоящее время я, кроме всего, езжу каждодневно лечиться сжатым воздухом, но полагаю, что к марту, может быть, и кончу лечение. А потому, если не станет это вразрез с Вашими соображениями, я, кажется, совершенно (и во всяком случае) буду готов исполнить приговор в самых первых числах марта.

А. Ф. Кони

Впрочем, если по каким-нибудь соображениям надо будет и ранее — то я, без сомнения, всегда готов. И того слишком довольно, что я теперь, на эти несколько дней, избавлен Вашими стараниями, за что ещё раз позвольте отблагодарить Вас…»

Вскоре после этого они встретились и стали добрыми друзьями. Кони организовал посещение Достоевским в декабре 1875 г. колонии малолетних преступников, впечатления от которого отразились в «Дневнике писателя» (1876, янв.), в рассказе «Мальчик у Христа на ёлке» и «Подростке». Кроме того, и рассказы Кони из судебной практики нередко помогали Достоевскому в его творчестве. К примеру, от Кони писатель услышал подробности дела о подлоге завещания капитана гвардии Седкова (1875 г.), которые отразились в «Кроткой». Достоевский присутствовал на процессе по делу Засулич. В последний раз Кони и Достоевский виделись на Пушкинских торжествах в Москве. После смерти писателя Кони написал несколько очерков о нём, которые вошли затем в книгу «На жизненном пути», и поддерживал отношения с А. Г. Достоевской.

Констант Варвара Дмитриевна

(1826–1866/?/)

Младшая сестра первой жены писателя М. Д. Достоевской. В 1850-х гг. жила с отцом в Астрахани. Достоевский с ней общался, когда она жила в Петербурге в начале 1860-х гг. В марте 1864 г. Констант приехала в Москву, помогала писателю ухаживать за умирающей Марией Дмитриевной. Сохранилось 8 писем Достоевского к свояченице (1857–1864), как правило, с доверительными просьбами, которые, судя по всему, она охотно исполняла. К примеру, в последнем письме к Констант от 10 января 1864 г. из Москвы Достоевский писал: «Любезнейший друг Варвара Дмитриевна, спешу Вам написать несколько строк с Пашей [П. А. Исаевым], который высылается в Петербург обратно несколько раньше, чем, может быть, сам рассчитывал. Он не произвёл здесь того эффекта, на который, видимо, надеялся. Случилось то, что я предвидел и ему предсказывал, а именно: он был довольно несносен Марье Дмитриевне. Легкомыслен он чрезвычайно, и, разумеется, неуменье вести себя с очень больною Марьей Дмитриевной (при всех его стараниях) тому причиною. Впрочем, Марья Дмитриевна от болезни стала раздражительна до последней степени. Ей несравненно хуже, чем как было в ноябре, так что я серьёзно опасаюсь за весну. Жалко её мне ужасно, и вообще, жизнь моя здесь не красна. Но, кажется, я необходим для неё и потому остаюсь. В Петербург я приеду в начале февраля. Ради Бога, голубчик, Варвара Дмитриевна, хоть очень изредка, нисколько не утруждая себя, наблюдайте отчасти с Пашей. Денег ему выдано столько, сколько надо, и, я думаю, он нуждаться не будет. Но если я запоздаю, то не оставьте его. Впрочем, этого, может быть, не случится. Я к своему времени ворочусь.

Здесь нашлось у меня кой-какое знакомство. Стараюсь по возможности меньше себя развлекать, чтоб больше работать. У Марьи Дмитриевны поминутно смерть на уме: грустит и приходит в отчаянье. Такие минуты очень тяжелы для неё. Нервы у ней раздражены в высшей степени. Грудь плоха, и иссохла она