Весь Эдгар Берроуз в одном томе - Эдгар Райс Берроуз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тарзан недоумевал, зачем им понадобилась клетка и почему они тотчас же, как справились с работой, повернулись к ней спиной и ушли по направлению к своему селению.
Незадолго перед тем Тарзан был в деревне чернокожих и с высоты огромного дерева, находившегося у частокола, наблюдал за жизнью своих врагов, убивших Калу.
Хотя он и ненавидел чернокожих, он все же сильно интересовался их времяпровождением. Особенно занятны были их пляски, когда яркое пламя костров освещало их нагие тела и они прыгали и бесновались, соблюдая в пляске какой-то дикий ритм. Следуя за ними теперь по пятам, он надеялся снова увидеть нечто в этом роде, но ошибся в своих расчетах, так как в эту ночь черные воины не плясали.
Тарзан забрался на верхушку дерева и стал смотреть вниз. Чернокожие воины расположились группами вокруг маленьких костров и обсуждали происшествия минувшего дня. В уединенных уголках селения гуляли парочки, смеясь и болтая друг с другом. Тарзан видел, что каждая пара состояла из молодого мужчины, гулявшего с молодой женщиной.
Тарзан склонил голову набок и задумался. Устраиваясь на ночлег в разветвлении ближайшего дерева, он снова вспомнил о Тике. Мысль о ней преследовала его и во сне — всю ночь ему снилась она и молодые чернокожие воины, гулявшие и болтавшие с молодыми женщинами своего племени.
Тог отправился на охоту и отошёл в сторону от обычного пристанища племени Керчака. Медленно бродил он по следу слона, как вдруг густой кустарник преградил ему путь. Тог с годами стал свирепой и быстро раздражающейся обезьяной. При виде препятствия, становившегося ему поперек дороги, он, очертя голову, бросался на него, рассчитывая одной грубой силой и слепой яростью сломить и уничтожить досадную помеху. Так и сейчас. Увидев, что путь ему прегражден, он с бешенством ринулся вперёд, в густую листву, и в ту же секунду очутился в странной норе; он почувствовал, что дальше ему идти некуда, несмотря на отчаянные усилия пробиться вперёд.
Тог стал грызть и царапать решётку клетки и, убедившись в безуспешности своих попыток, пришёл в дикую ярость; наконец, он понял, что ему надо отступить и обойти это препятствие.
Но каково было его изумление, когда он увидел, что позади него выросла другая решётка в то время, как он тщетно боролся с первой, преграждавшей ему продвижение вперёд! Тог был пойман. С исступлением бросился он на решётку, стараясь пробиться на волю. Он довел себя до полного изнеможения, но все его попытки кончились ничем.
Рано поутру партия черных воинов из селения Мбонги отправилась в лес, к ловушке, расставленной ими накануне. Вслед за ними кралась по ветвям деревьев фигура юного нагого гиганта, с любопытством ожидавшего результата непонятных поступков чернокожих.
Мартышка Ману бойко затараторила и сердито заворчала, увидев Тарзана. Хотя Ману нисколько не испугалась хорошо ей знакомой фигуры мальчика-обезьяны, она все же прижалась ближе к маленькому коричневому тельцу своей подруги. Тарзан видел это и засмеялся; все же еле заметная тень огорченная пробежала по его лицу, и он глубоко вздохнул.
Немного дальше порхала крохотная птичка, расправив свои яркие перья перед восхищенным взором своей более тёмной самки. Тарзану казалось в ту минуту, что природа и джунгли задались целью показать ему значение понесенной им, в лице Тики, утраты; он, однако, ежедневно наблюдал подобные сцены, но не обращал на них прежде особого внимания.
Когда чернокожие приблизились к расставленной ими западне, Тог пришёл в сильное волнение. Схватив лапами прутья своей темницы, он стал судорожно трясти их, оглашая воздух ужасающим рёвом и бешеным рычанием. Чернокожие торжествовали; хотя они поставили свой капкан вовсе не на этого волосатого лесного жителя, но все же были в восторге от своей добычи.
Тарзан прислушался к раздавшемуся вдали крику громадной обезьяны. Затем, прыгая с дерева на дерево, он очутился как раз над тем местом, где находилась западня.
Он нюхал воздух, желая узнать, кто из его племени попался в ловушку. Вскоре его чуткие ноздри уловили знакомый запах. Тарзану не нужно было видеть пойманную обезьяну, чтобы удостовериться в том, что это Тог. Да, это был Тог: это именно он находился в клетке. Тарзан усмехнулся при мысли о том, что сделают чернокожие с пленником. Без сомнения, они сразу же убьют его. Тарзан снова рассмеялся. Теперь Тика будет принадлежать одному ему; некому будет оспаривать её.
Тем временем чернокожие очистили клетку от листьев, привязали к прутьям решётки верёвки и потащили клетку в деревню. Тог с бешеным рёвом яростно тряс решётку клетки.
Тарзан остался на дереве, пока его соперник не исчез окончательно из виду. Затем он повернулся в противоположную сторону и бросился на поиски своих соплеменников, а главное — Тики.
По дороге он набрел на Шиту, которая отдыхала на лужайке в кругу своей семьи. Огромный зверь лежал, вытянувшись на земле, в то время, когда его самка, положив лапу на свирепое лицо своего владыки, лизала ему мягкую пушистую шею.
Тарзан торопился. Он быстро мчался по лесу и в скором времени очутился среди своих соплеменников. Он увидел их прежде, чем они увидали его. Ни один зверь в джунглях не сумел бы так бесшумно подкрасться, как сделал это Тарзан. Он увидел Камму и её самца, которые сидели рядом на лугу, плотно прижавшись своими волосатыми телами друг к другу. Он увидел также и Тику, которая бродила в одиночестве. Недолго будет она гулять одна, подумал Тарзан и, спрыгнув с дерева, очутился среди обезьян.
Его встретил недовольный хор сердитых голосов. Тарзан испугал их. При внезапном появлении Тарзана они каждый раз испытывали нечто большее, чем простую нервную встряску… Исполинские обезьяны долго стояли встревоженные с ощетинившейся шерстью даже после того, как они узнали Тарзана.
Тарзан заметил это. И прежде ему часто приходилось наблюдать странное действие, производимое его
