Весь Эдгар Берроуз в одном томе - Эдгар Райс Берроуз

— Бедняга! — проговорил человек-обезьяна, вскакивая в седло. — Даже после смерти он вернул мне потерянное. Пусть же его грехи покоятся вместе с его костями!

Книга VI. ПРИКЛЮЧЕНИЯ ТАРЗАНА В ДЖУНГЛЯХ

Сборник рассказов о детских и юношеских годах Тарзана — приёмыша обезьяны. О приключениях его в девственных джунглях Центральной Африки, в то время, когда Тарзан не мог себе представить, что он наследник лорда Грейстока. Он живёт жизнью обезьян и воспринимает себя обезьяной, хоть и очень отличной от соплеменников…

Первая любовь Тарзана

В томной позе разлеглась Тика в тени тропического леса. Она была обольстительна и женственно прекрасна! Так, по крайней мере, казалось Тарзану — человеку-обезьяне, который сидел, притаившись на нижних сучьях дерева и не спускал с неё глаз. Если бы вы видели, как уверенно сидел он на качающемся суку гигантского дерева в девственной чаще джунглей, если бы вы видели его тёмную от загара кожу, палимую яркими лучами тропического солнца, которое светило сквозь пышную, зеленую листву, шелестевшую над ним, — его стройное, мускулистое тело, приникшее к древесному стволу, сосредоточенное выражение его склонённого вниз тонкоочерченного лица и томный блеск его умных, серых глаз — вы бы приняли его за воскресшего полубога античного мира.

Вы бы не поверили, что он младенцем сосал грудь вскормившей его отвратительной, волосатой обезьяны, и что со времени смерти его родителей в хижине на далёкой окраине джунглей, у него не было других друзей, кроме упрямых самцов и злых самок из племени гигантских обезьян Керчака. И если б вам удалось прочесть мысли, копошившиеся в его здоровом, нетронутом мозгу — те тайные желания и мечты, которые проснулись в нём при виде Тики, — вы бы сочли историю происхождения Тарзана сплошным вымыслом. Разве мог страстно полюбить обезьяну сын кроткой леди и гордого английского аристократа старинного славного рода?

Тарзан и сам не знал тайны своего происхождения. Не знал, что он Джон Клейтон, лорд Грейсток, имеющий почетное место в палате лордов. Да если б и знал, он бы этого не понял.

Как, однако, была прекрасна Тика! Конечно, Кала была прекрасна, как и все матери, но Тика была прекрасна по-своему — той особой, невыразимой прелестью, силу которой Тарзан стал смутно постигать.

Много лет Тарзан и Тика провели бок о бок. Они были товарищами в детских играх, а Тика ещё и теперь любила пошалить, тогда как её сверстники-самцы стали угрюмыми и мрачными обезьянами. Из всех былых друзей детства, только они оба — Тарзан и она — сохранили природную свою живость и игривость. Этим обстоятельством Тарзан (если б он стал размышлять) и объяснил бы своё растущее влечение к молодой самке. Но сегодня, глядя на неё сверху, с дерева, он в первый раз в жизни обратил внимание на её красоту. Никогда он об этом раньше не думал. Прежде, играя с нею в пятнашки или прятки, он, как и все обезьяны их племени, восхищался лишь её ловкостью и быстротой в беге, её уменьем прятаться в густых зарослях джунглей.

Тарзан стал почесываться, глубоко запустив пальцы в шапку своих тёмных волос, обрамлявших его красивое, молодое лицо. Он глубоко вздохнул. Только что открытая им красота Тики повергла его в уныние. С завистью глядел он на мягкую красивую шерсть, покрывавшую её тело. Свою собственную, гладкую, коричневую кожу, он ненавидел всей силой своей души. Он и ненавидел её, и презирал, и питал к ней глубокое отвращение. Долгие годы он лелеял мечту, что со временем и его гладкая кожа обрастет волосами, как у братьев его и сестер, но теперь он уже не надеялся более. И большие зубы Тики, хотя и не такие крупные, как у самцов, были во сто крат больше и красивее крохотных зубов Тарзана. А её морщинистый лоб, её широкий, плоский нос, а её рот! Тарзан собрал свой рот в комочек, затем, надув щеки, принялся быстро-быстро мигать глазами. Он, однако, ясно сознавал, что эта грубая имитация не передает и в слабой степени подкупающей красоты и грации мимики Тики.

В этот солнечный полдень, когда он любовался ею, показалась на лужайке ещё одна обезьяна: Тог — молодой самец.

Неуклюже топтался Тог по сырой траве почти на одном и том же месте. Очевидно, он отправлялся в поиски за пищей, но мимоходом стал медленно приближаться к дереву, под которым отдыхала Тика. Многие обезьяны из племени Керчака находились тут же, поблизости. Одни бесшумно бродили по траве, другие искали в тени деревьев прохлады от горячего полуденного зноя. Изредка та или иная обезьяна подходила близко к Тике, но Тарзан не обращал на это никакого внимания. Почему же он грозно сдвинул брови и судорожно напряг свои крепкие мускулы, когда Тог остановился позади молодой самки и стал затем к ней подползать?

Тарзан всегда дружил с Тогом. В детстве они играли и резвились вместе. Много часов подряд проводили они у воды, лежа рядом, готовясь схватить своими цепкими сильными пальцами Низу, рыбу, как только эта осторожная обитательница тёмной пучины показывалась на водной поверхности.

Вместе дразнили они Тублата и выводили из терпения Нуму, льва. Почему же встали дыбом короткие волосы на затылке Тарзана, как только Тог подошёл вплотную к Тике?

Правда, Тог не был уже теперь той резвой и весёлой обезьяной, что прежде. При виде его оскаленной пасти и гигантских клыков, нельзя было и предположить, что Тог когда-то играл с Тарзаном, барахтался и валялся с ним в зыбком торфе. Теперь это был огромный угрюмый самец, мрачный и вечно огрызающийся. Однако с Тарзаном он никогда не ссорился.

Тарзан в течение нескольких минут