Ангел-мечтатель (СИ) - Буря Ирина

— И скажу Вам, — с энтузиазмом подхватил глава, — у меня на примете уже есть именно такой мастер своего дела. Пошлю за ним прямо сегодня — я слышал, что он как раз на днях закончил свою предыдущую миссию.

Сегодня — замечательно, но только после меня, поздравил я себя с глубоко интуитивным решением назначить встречу с Искателем до визита к главе. И поспешил откланяться, чтобы дожидаясь меня, Искатель не счел вызов главы более высоким приоритетом, чем разговор со мной.

Позволю себе предположить, что даже если он получил этот вызов, тот оказался в списке его приоритетов определенно ниже инструкций Гения — он встретил меня в его апартаментах, как и обещал мне кто-то из Неприкасаемых.

Я огласил ему официальную версию ситуации, сообщил ему данные Олега … фамилию еле вспомнил, максимально подробно описал его внешность и манеру поведения … с привычками и увлечениями было хуже — я о них понятия не имел — Искатель смотрел на меня своим пресловутым цепким взглядом, не издавая ни звука.

— Дальше, — коротко скомандовал он, когда я умолк в изнеможении. — Пока не вижу предмета разговора — возможно, у этой задачи есть второе дно.

— Есть, — проглотил я одно из самых забористых выражений карающего меча, — но строго конфиденциально.

— Не вижу здесь посторонних ушей, — пренебрежительно бросил Искатель.

— Рядом с этим человеком находится еще один объект, — старательно пустил я в обход сознания и его замечание, и еще целую гроздь словесных шедевров, — которому, собственно, и предстоит стать Вашей главной заботой. Причем, настолько скрытно, чтобы даже она не догадалась.

— Данные, — все также бесстрастно подтолкнул он меня к продолжению.

Разумеется, о моей дочери я мог рассказать ему намного больше, чем об Олеге, но почему-то уложился в намного меньшее число слов — никакие описания не могли даже близко передать ее обаяние и неотразимость. Лишний раз убедившись в этом, под конец я просто оттранслировал ему ее образ.

Он чуть подался вперед, еще сильнее прищурился, нахмурился, буквально считывая каждую ее черточку глазами.

— Кто это? — перевел он на меня взгляд, под которым я почувствовал себя тем самым сокровищем, которое он прямо сейчас будет откапывать, не особенно рассчитывая силу удара лопаты.

— Она — одна из двух, — решительно сбросил я с себя наваждение, — которых Гений называет свежей кровью и на которых он возлагает очень большие надежды. Ее приятель защищен довольно надежно, и мы с Гением хотели бы, чтобы то же самое можно было сказать и о ней.

— Вы с … ним? — насмешливо дернулся у него уголок рта.

— Кроме того, — обратился я напрямую к его бесцеремонным манерам, — она — моя дочь, так что будьте любезны вести себя достойно.

Насмешка исчезла из его глаз — они снова прищурились, ощупывая меня оценивающим, для разнообразия, взглядом.

— Я понял, — едва заметно кивнул он. — Можете за нее больше не волноваться.

— Как с Вами связаться, если что? — охотно приветствовал я переход к более цивилизованной беседе.

— Не надо, — не поддержал он меня. — Я свое дело знаю. В самом крайнем случае — как сегодня.

Я вскипел, не стану скрывать. Хоть я и не мог, в отличие от него, похвастаться полным отсутствием провалов в своей карьере, но мог пересчитать их по пальцам одной руки — и не привык к такому обращению и не собирался мириться с ним даже по прямому указанию Гения. Тем более, что ко мне вдруг вернулась мысль и о его — редчайшей, но все же не так давно проявленной — беспечности.

— А Вы за задачи только с двойным дном беретесь? — процедил я сквозь зубы. — С тройным — никак?

— Уже интереснее, — чуть откинул он голову. — Данные.

Так же, как и в случае с моей дочерью, я кратко сообщил ему основную информацию о Марине и швырнул затем прямо ему в лицо ее изображение.

К концу этого, с позволения сказать, разговора у меня уже не осталось особых ожиданий, но этот результат превзошел даже те, которые были у меня в самом его начале.

Он снова дернулся, только теперь назад, глаза у него широко распахнулись, и он уставился на ее образ так, как будто ему кто-то предусмотрительно откопал искомое сокровище. Затем он несколько раз потряс головой — то ли отгоняя привидение, то ли резкость на него наводя — и громко сглотнул.

— Где Вы ее нашли? — хрипло выдохнул он, все также глядя в пространство перед собой.

Судя по всему, подумал я, это — один из тех сторонников Гения, которых он к своим воспоминаниям приобщил — потому и его просьбу беспрекословно согласился исполнить, и к главе никакого пиетета не испытывает.

— На земле, разумеется, — напомнил я ему о проклятии, наложенном на Марину светлоликими. — Она не слишком часто с Вашими главными объектами общается, но у нее вообще никого нет — кроме хранителя, если того можно в расчет брать — так что по возможности, хоть одним глазом присмотрите, пожалуйста.

— Это понятно, — подтвердил он мою догадку. — Но Вы хотите сказать, что она все это время находилась рядом с возрожденной точкой сборки, и никто …? Я пошел.

Он стремительно выскочил из апартаментов Гения и, по всей видимости, ринулся прямо к главе, а оттуда, похоже, сразу на землю. По крайней мере, на следующий день моя дочь сообщила мне, что возле Олега ощущается невидимое присутствие — причем, крайне деликатное и ненавязчивое.

Но если этот невежа решил, что отделался от меня имитаций приличных манер, то я дал ему неделю, чтобы освоиться на месте, после чего был твердо намерен потребовать от него регулярных отчетов о положении дел на земле — если понадобится, от имени Гения и хотя бы через Неприкасаемых.

Вызвать их мне пришлось существенно раньше и по совершенно другому поводу — карающий меч то ли гордыню свою усмирил и решил посмотреть, что его псов может ожидать, то ли искал повод подвергнуть их — ввиду предстоящих сражений — еще более жесткой муштре.

Как не трудно догадаться, он облек свою, казалось бы, просьбу в типично светлоликую приказную форму: выдержав неприлично долгую паузу в размышлениях, достойно ли его никчемного внимания предложение помощи величайшего ума всех времен, и соизволив, в конечном итоге, снизойти до него, он потребовал его реализации прямо здесь и сейчас.

Мне пришлось неоднократно напоминать себе о возложенных на меня Гением обязательствах, чтобы удержаться в рамках вежливости, объясняя ему, что это невозможно. К моему величайшему удивлению, он довольно быстро признал неоспоримость моих аргументов: поскольку миссия была доверена Гением Неприкасаемым, для которых ближайшие окрестности офиса были запретной зоной — так же, как и для карающего меча наша цитадель — ее следовало провести на нейтральной территории. Более того, простая учтивость требовала согласования времени ее проведения с другой стороной, а не менее элементарная предосторожность подсказывала, что ее нужно совместить с очередной проверкой карающего меча боеготовности своих псов, чтобы его внезапное отсутствие не вызвало вопросов у Татьяны с ее горе-хранителем и, главное, у подкидыша.

Меня серьезно беспокоило, как в отсутствие Гения Неприкасаемые преодолеют Путь, чтобы выбраться за пределы нашей цитадели — как выяснилось, было довольно глупо с моей стороны предположить, что, входя в его ближайшее окружение, они не владеют тайной телепортации.

В конечном итоге, местом встречи была выбрана та поляна у ручья, куда меня самого совсем недавно мгновенно переправил приказ Гения — оказалось, что Неприкасаемым она также прекрасно знакома как его излюбленное место уединения. Старательно подавив чувство крайней неловкости, я обратился к ним с просьбой проявить высочайшую бдительность во время общения с главной и прекрасно натасканной ищейкой светлоликих и, по окончании встречи, сообщить мне, не случилось ли на ней каких-то инцидентов — чем, по-моему, я безгранично удивил их.

Эти полдня показались мне бесконечно длинными. Не добавила мне спокойствия и явная нервозность горе-хранителя, и еще больше — его громогласное заявление перед самым перерывом, что бывшие сослуживцы вручили ему накануне необычно большой пакет документов, и ему придется пропустить время отдыха, чтобы внести их на свой сканер.