Хроники Сиалы: Крадущийся в тени. Джанга с тенями. Вьюга теней - Алексей Пехов

На секунду ему показалось, что Смерть откажет, но она задумчиво сорвала лепесток с нарцисса и бесшумно отошла назад, к воротам.

«Я подожду, но недолго».

Он скорее почувствовал, чем услышал ее слова, и, еще крепче стиснув рукоять меча, зарычал, предвкушая грядущий бой. Орки перестали совещаться, и один из них отозвал лучников.

— Последний раз предлагаем тебе сдаться, крыса!

Крыса? Что ж, он и в самом деле был Крысой и удостоился чести носить ее на своем гербе. «Не загоняйте крысу в угол» — вот его родовой девиз. Ей нечего терять, и она дорого продает свою жизнь.

— Вперед, Первые! Я покажу, на что способны крысы!

И эти слова решили дело. Враги вступили на мост и, не торопясь, начали приближаться.

Первым шел высокий орк, вооруженный ятаганом и круглым щитом. Хорошее оружие, но у врага нет даже кольчуги, лишь куртка из толстой грубой кожи и легкий полушлем. Алистан Маркауз пошел навстречу. Лучше всего встретиться на середине моста, будет куда отступить.

Отчего-то в этот момент милорду вспомнилось детство. В пять лет он впервые взялся за меч, но наука фехтования юному графу не давалась. Он не мог почувствовать ритм, музыку, пляску клинка. Это продолжалось до тех пор, пока учитель не догадался принести на оружейный двор флейту.

Старый воин хорошо играл, флейта пела в его руках, и музыка, разносящаяся по оружейному двору, помогла мальчонке почувствовать оружие. Музыка флейты вела его и меч за собой, подсказывала, когда следует ударить, когда сменить стойку или закрыться от атаки. Старый Мастер был доволен сыном своего сюзерена.

Шли годы, на могиле первого учителя Алистана Маркауза уже давно выросли цветы, но песня флейты навсегда осталась в сердце графа. Стоило лишь взяться за рукоять меча, и она просыпалась, пела в его ушах, помогая и в боях, и в турнирных поединках. Наверное, благодаря ей он в конце концов и стал одним из лучших мечей Валиостра.

Вот и сейчас флейта пела ему, в последний раз. Веселая, удалая мелодия подхватила Алистана Маркауза и бросила в бой.

Пой, флейта! Пой!

Он встретил первого орка и, не дожидаясь нападения, ударил. Противник, на свою беду, находился в левосторонней стойке, удерживая щит перед собой. Его левая нога оказалась лакомым кусочком, и батарный клинок, сверкнув розовым росчерком, стремительно рухнул, перерубая плоть и кость. Орк закричал и упал. Милорд Алистан нанес несколько быстрых и сильных ударов по вражескому шлему.

Пой, флейта! Пой!

Второй орк, несмотря на смерть своего товарища, бросился вперед. «Правосторонний бык», быстрый укол, орк закрывается щитом и тут же наносит стремительный ответный удар. Ятаган с неприятным шелестом вспарывает воздух и натыкается на «корону». Клинок графа плашмя принимает удар, отталкивает ятаган от себя, бьет в лицо, смещается и ухает в щит.

Пой, флейта! Пой!

Орк отшатывается, спотыкается о труп товарища и тут же расстается с ятаганом и правым предплечьем.

Пой, флейта! Пой!

Добить Первого не удается. Очередной орк перепрыгивает через раненого товарища и бросается в яростную атаку. У него в руках ятаган и длинный кинжал. Другие Первые уносят лишившегося руки воина подальше от кипящей схватки. На этот раз графу попался опытный противник, причем отсутствие щита не делало его более уязвимым. Ятаган и кинжал плели сложный серебристый узор, через который невозможно было пробиться.

Сшибка. Еще одна. И еще. Каждый раз, встречаясь с вражеской сталью, батарный клинок яростно визжал, и ему вторила неслышная оркам флейта.

Пой, флейта! Пой!

Орк перешел в атаку, ятаган рухнул сверху, встретился с «окном», попробовал обойти неожиданную преграду, и в этот момент Алистан Маркауз закрутил вражеский клинок, отбросил его вправо и «вошел», изо всех сил ударив орка навершием меча в подбородок.

Пой, флейта! Пой!

Тяжелый шар, расположенный на рукояти меча, раздробил кость, и орк мешком рухнул на землю. Алистан Маркауз не собирался оставлять противнику жизнь. Сейчас не время благородных рыцарских поступков, сейчас у него всего лишь одна цель — забрать с собой как можно больше Первых. Тяжелый батарный клинок словно перышко крутанулся вокруг правого запястья, и граф, перехватив меч посоховым хватом, с силой вонзил оружие в лежащего противника.

Пой, флейта! Пой!

Еще не время умирать! Еще немного танца и песен!

Левая щека отчего-то была влажной, и с подбородка противно капало. Он скосил глаза — вся куртка была залита кровью. А тьма! Все же орк с кинжалом был быстр. Граф и не заметил, когда Первый успел дотянуться до него. Странно, что сейчас он не чувствует никакой боли. То, что левая половина лица распорота, — вне всякого сомнения. Хвала Сагре, что удар пришелся ниже глаз, иначе льющаяся со лба кровь помешала бы бою.

Пой, флейта! Пой!

Флейта пела, меч ей подпевал. Ятаган рассекал воздух, щит принимал на себя мощные вертикальные удары. Когда батарный клинок вновь упал, орк не стал тупо подставляться, а оттянул щит на себя, тем самым погасив удар. Меч завяз в щите, и Первый, торжествуя, замахнулся ятаганом и открылся. Неожиданно оказавшийся в левой руке Алистана Маркауза кинжал ударил в брешь и, без труда пробив орочью куртку, застрял в том месте, что у воинов называется «кровавым яблоком». Граф отскочил назад, резким поворотам высвобождая меч.

Пой, флейта! Пой!

Щека горела, словно палачи зашили в нее горсть горящих углей, но сейчас не до боли, на него бросились сразу два противника. Первый, с копьем, ринулся напролом, словно кабан. Второй, с топором, ловко запрыгнул на левый бортик моста, грозя ударить сверху. Алистан Маркауз подскочил под падающий топор и что есть сил ударил стоявшего на узком бордюре орка локтем промеж ног. Тот потерял равновесие и рухнул в овраг.

Пой, флейта! Пой!

Держа оружие двумя руками над головой, словно это было не копье, а какой-нибудь боевой багор, орк наносил стремительные жалящие уколы в шею и грудь Алистана Маркауза. Графу удавалось, хоть и с большим трудом, отбивать удары.

Пот градом катился по его лицу, смешивался с кровью, текущей из раны. В ушах звенело, ноги наливались свинцом, воздуха не хватало. Он уже не знал, сколько времени пятится. Все внимание графа было сосредоточено на золотистых глазах противника. Жало копья выписывало круги, затем бросалось к плечу, меняло направление, целясь в колено, взлетало к подбородку. Ему все сложнее и сложнее было отбивать удары. Все, что он мог, — это сбивать копье влево или вправо от себя. О том, чтобы перерубить орочье оружие, не могло быть и речи — древко почти на четверть было оковано железом.