Слово президента - Том Клэнси

В этот день первые бои начались в воздухе. Сразу после четырех утра множество самолетов военно-воздушных сил союзников поднялось с аэродромов, располагавшихся в южной части королевства. Первыми взлетели истребители, «иглы» F-15, которые присоединились к трем самолетам АВАКС, барражирующим высоко в небе к востоку и западу от Эр-Рияда. Взлетели и истребители ОИР, по-прежнему находившиеся под контролем наземных радиолокационных станций на территории бывшего Ирака. Воздушное сражение напоминало танец двух линий кордебалета, обращенных лицами друг к другу. Обеим сторонам хотелось узнать, где расположены пусковые установки ракет «земля — воздух», информация о которых была собрана в ночное время. Постепенно выяснилось, что обе стороны прячутся за поясом из таких пусковых установок, но в обоих случаях первые бои пройдут в нейтральной полосе. Первым вступило в бой звено из четырех перехватчиков 390-й истребительной эскадрильи «Дикие кабаны». Получив предупреждение от своих самолетов радиолокационного наведения, что звено истребителей ОИР повернуло на восток, «иглы» уклонились к западу, включили форсаж и устремились через открытое пространство, развернувшись в полете в сторону моря. Американцы рассчитывали на победу и не обманулись. Истребители ОИР — это были иранские F-4, сохранившиеся с шахских времен, — глядя в другую сторону, не заметили американских перехватчиков. Получив сигнал тревоги от своих диспетчеров на наземных радиолокационных станциях, они повернули назад, однако их проблема оказалась серьезнее, чем просто ошибочно выбранная тактическая ситуация. Они предполагали, что бой пойдет по обычным правилам, при которых одна сторона пускает ракеты «воздух — воздух», а другая сторона уклоняется от них, чтобы затем возвратиться и пустить свои ракеты, — знакомая картина боя, такая же привычная и освященная временем, как средневековые турниры. Никто не сообщил им, что их американские противники ведут бой совсем по-иному.

«Иглы» открыли огонь первыми, выпустив каждый по одной ракете AMRAAM. Это были ракеты типа «пусти и забудь», что позволяло американским истребителям отвернуть сразу после их пуска. Однако «иглы» поступили иначе. Они устремились на противника следом за ракетами, движимые желанием отомстить, на которое их подвигли десятичасовые размышления над словами президента, услышанными по радио. Отныне они руководствовались личными мотивами, и первое звено «иглов» продолжало сближаться с иранскими F-4, следуя за самонаводящимися ракетами, выбравшими себе цели. Три из четырех истребителей противника, захваченные врасплох поведением ракет — американские летчики называли их «слэммерами», — были сбиты. Четвертый сумел осуществить маневр уклонения, благословил свою счастливую звезду, повернул, чтобы выпустить свои ракеты, и тут же увидел на экране радиолокатора американский истребитель, который находился всего в пятнадцати километрах — и это при скорости сближения почти в две тысячи узлов. Заколебавшись, иранец повернул на юг, что оказалось роковым. Пилот «игла» вместе со своим ведомым в полумиле позади снизил скорость и зашел с хвоста, точно с «шестерки»[125]. Ему хотелось внимательно посмотреть на противника и затем сбить его пушечным огнем с близкого расстояния. Этим утром летчик иранского истребителя слишком медленно реагировал на стремительно меняющуюся ситуацию. Еще через пятнадцать секунд его F-4 огненным шаром заполнил поле прицела американского «игла»...

— Лис-третий, Лис-третий, я сбил его!

Теперь к району боя приближалось второе звено американских перехватчиков. Наземные диспетчеры ОИР, потрясенные тем, как быстро закончилось первое столкновение, отдали приказ своим истребителям повернуть в сторону приближающихся «иглов» и выпустить дальнобойные ракеты с радиолокационным наведением. Но и в этом случае американцы не отвернули и не попытались уйти, как этого от них ожидали. Они продолжали полет, повернув на девяносто градусов и сохраняя неизменным расстояние между собой и иранскими истребителями, пустившими ракеты. Это помешало радиолокаторам последних воспользоваться эффектом Допплера[126] и определить расстояние до цели. В результате ракеты полетели наугад, без наведения на цель. Затем «иглы» повернули в сторону вражеских истребителей, зашли к ним в хвост и выпустили собственные ракеты с расстояния меньше десяти миль, воспользовавшись тем, что иранские F-4 замешкались, пытаясь заново обнаружить временно исчезнувшие цели и произвести второй залп. Получив предупреждение от наземных диспетчеров, что к ним приближаются ракеты, иранские истребители сделали попытку отвернуть и уйти от них, но оказались слишком глубоко в зоне досягаемости «слэммеров», и через несколько секунд все четверо взорвались.

— Эй, приятель, говорит «Бронко», — послышался насмешливый голос американского пилота на частоте связи наземных иранских станций с истребителями. — Посылай нам еще. Мы проголодались. Собьем их, а потом употребим ваших баб! — Он перешел на канал «Скай-один» и связался с АВАКСом. — Это «Кобра-Лид», где самолеты противника, прием.

— В вашем секторе их больше нет. Будьте наготове.

— Понял. — Подполковник, командовавший 390-й эскадрильей, снова сделал крутой поворот, встав на крыло, и посмотрел вниз, где увидел множество танков, которые двигались из места своего сосредоточения. Впервые в жизни он пожалел, что его истребители вооружены ракетами «воздух — воздух», а не «воздух-земля». Подполковник Уинтерс был родом из Нью-Йорка.

Он знал, что в госпиталях огромного города полно больных, а он здесь воюет с теми, кто несут ответственность за это. Два сбитых им самолета и всего три летчика вместе с ними — небольшая плата. — Кобры, это ведущий. Выстраивайтесь в боевой порядок за мной. — Подполковник проверил запас горючего. Скоро потребуется дозаправка.

Далее в небе появились «штурмовые иглы» 391-й эскадрильи, их сопровождали истребители F-16, вооруженные ракетами HARM. Небольшие одноместные машины летели с включенными приборами, задача которых заключалась в том, чтобы засечь подвижные пусковые установки ракет «земля — воздух». В этом районе, сразу позади наступающих танковых войск, оказалось немало таких установок, оборудованных зенитными ракетами для борьбы с самолетами противника на малой высоте, это были главным образом французские «кроталь» и устаревшие русские СА-6. Летчики спикировали вниз, чтобы привлечь их внимание, затем пустили антирадарные ракеты, стараясь облегчить задачу приближающимся F-15E. Перед ними стояла задача уничтожить артиллерию противника.

Поисками вражеских артиллерийских установок занимались «хищники». После уничтожения радиостанции «След бури» и гибели диспетчеров, управлявших их полетом, канал связи был прерван и три «хищника» разбились. В системе сбора развединформации образовалась брешь, и понадобилось несколько часов, чтобы исправить положение. На театре военных действий осталось всего десять таких беспилотных самолетов. Сейчас в воздухе находились четыре, практически незаметно кружащиеся на высоте восемь тысяч футов над наступающими бронетанковыми дивизиями противника. Вооруженные силы ОИР пользовались главным образом ствольной артиллерией на механической тяге. Теперь артиллерийские установки заняли новые позиции и готовились к очередному огневому налету. Они располагались позади двух бронетанковых бригад, готовых сделать следующий бросок к военному городку короля Халеда. Один «хищник» обнаружил артиллерийскую группу из шести батарей. Полученные сведения тут же поступили на пункт сбора развединформации, оттуда к АВАКСам, которые в свою очередь передали ее шестнадцати штурмовым «иглам» 391-й эскадрильи.

Саудовская группировка с нетерпением ожидала результатов. Ее сорок четыре боевые машины — танки и бронетранспортеры — растянулись на восемь километров. Занять более широкий сектор майор не решился. Ему приходилось наиболее оптимально рассредоточить бронетехнику по отношению к огневой мощи противника. Майор надеялся хотя бы временно задержать его, а если удастся, то и остановить. Раздавшийся в небе свист послужил сигналом — он сам и его люди нырнули в машины и закрыли люки. Восьмидюймовые снаряды стали рваться перед занятой ими позицией. Первоначальный огневой шквал длился три минуты, с каждым мгновением снаряды ложились все ближе к саудовской группировке...

— Тигры — вперед! — прозвучал приказ командира эскадрильи истребителей. Противник предполагал, что удар будет нанесен по танкам — именно там располагались прикрывающие их зенитные установки с ракетами «земля — воздух», которыми занимались «штурмовые иглы». Три звена по четыре истребителя в каждом мгновенно рассредоточились, затем разбились на пары, снизились до четырех тысяч футов и помчались со скоростью пятьсот узлов, оставляя позади дымный след. Артиллерийские батареи вытянулись аккуратными рядами, орудия в сотне метров друг от друга, а позади них тягачи и машины с боезапасом — в точности как предписывается уставом, подумал полковник Стив Берман. Его наводчик-оператор выбрал кассетные бомбы. Вниз полетели два контейнера BLU-97 с мелкими бомбочками комбинированного действия — зажигательными, осколочными и фугасными, — каждая размером с мяч для игры в софтбол, в общей сложности свыше четырехсот мини-бомб. Первая батарея целиком исчезла в массе огненных вспышек, покрывших всю ее позицию. Тут же послышался оглушительный грохот — это взорвались грузовики с боезапасом. — Летим дальше, — произнес летчик, и истребитель накренился в крутом повороте. Он намеревался нанести удар по второй батарее, но тут заметил...