Эфиррия - Василина Александровна Лебедева

Эвелина опустила руки и растерянно, неверяще посмотрела на нянечку, в глазах которой плескалось сочувствие. Перевела взгляд на мрачного дворецкого и растерянно спросила:

– Но как же… Без присутствия супруги… Разве так можно? А Крис? Как он… Женился? – отрывисто, с хрипом шептала Эвелина, постепенно осознавая услышанное.

Ошеломлённо покачивая головой, сделала шаг назад, чувствуя, как в груди разгорается пожар. Приложила руку к горлу, где всё пекло и хрипло застонала. Внутри словно закручивался огненный шторм, распирая грудную клетку, выжигая внутренности.

– Мне что-то плохо, – сипло прошептала и оттолкнула бросившихся к ней мужчину и Торветту.

– Благостные… Что с ней?

– Эфир!

– Нет у неё дара!

– Она пылает! Это эфир! Она же сейчас…

Возгласы доносились до Эвелины как сквозь толстое одеяло. Девушка неосознанно спустилась вниз по лестнице и, ускоряя шаг, двинулась к двери.

«Мне надо на мороз! Погасить пожар! Надо охладиться!» – набатом стучала мысль, двигая её вперёд, за дверь, на улицу и дальше – в сад.

Не разбирая дороги, Эвелина побежала.

Быстрее, дальше, пока пронзительно не вскрикнув, упала на колени. Лава, кипящая внутри, грозящая испепелить её, вдруг огненной волной хлынула во все стороны, вырывая из горла девушки продирающий до костей крик боли.

Глава 26

– Нет у меня таких способностей, – шелестел рядом с Эвелиной уставший мужской голос. – Не могу я ей помочь.

– Но вы же целитель! – возмущённое шипение Торветты.

– И что? У меня дара всего-то на четыре единицы. А тут такой всплеск. Спасибо скажите, что удалось в нашей глуши найти блокирующие браслеты, иначе не выдержала бы она, распекло бы изнутри. Вам бы целителя сильнее. Съездите…

– Нельзя, – тихий вздох нянечки. – Нельзя нам к другим. Скрыть надо бы. Понимаете?

– Зачем? – искренне и громко изумился мужчина.

– Так надо и тише вы! – негодовала пожилая женщина. Оба замолчали, посматривая в сторону лежащей на постели девушки.

Но только Эвелина и не слушала. Ей было всё равно. Она больше не хотела жить. В груди, там, где когда-то радостно стучало сердце, была бездонная дыра.

Не было ни слёз, ни истерик, ни стенаний – полное равнодушие ко всему завладело девушкой.

– Если вы готовы заплатить, – начал мужчина: – у меня есть один знакомый. Очень хороший целитель и берёт он не каждого пациента. Но по моей просьбе…

– Сколько вы хотите за протекцию? – по-деловому начала Торветта и замолкла, услышав скрип двери. – Гертида, как хорошо, что ты пришла.

– Только освободилась, – прошептала экономка. – Как она?

– Всё так же, – опечалилась Торветта. – Присмотри за девочкой, а мы пока с целителем побеседуем.

Выйдя за дверь, Торветта требовательно посмотрела на всклоченного мужчину с саквояжем в руках:

– Итак, что за целитель и сколько вы хотите?

– Целитель сильный и поверьте – он как раз тот, кто вам нужен. Берётся за пациентов, которым нужна конфиденциальность. Он не подданный нашего королевства и имеет право скрывать подобную информацию.

– А вы?

– А я сообщу, что трэя заболела. Скажем – вирусным заболеванием. У нас в округе как раз прошла эпидемия. Сюда посторонние не сунутся. Но я рассчитываю, – мужчина замолчал и многозначительно посмотрел на пожилую женщину.

– Конечно, держите. Здесь не только за лечение и браслеты, но и за молчание, – Торветта протянула увесистый кошель мужчине. – Ну и конечно, мы щедро оплатим вашу протекцию. Но только после того, как ваш очень хороший специалист приедет.

Мужчина, убрав в карман кошель, хмыкнул и уважительно сверкнул глазами:

– А вы делец, трэя. Сегодня же отправлю ему весточку.

Торветта вернулась в спальню и присела в кресло.

– Она уснула, – прошептала экономка, присаживаясь напротив. – Почему такая необходимость – скрыть проснувшийся у Эвелины дар?

– Потому что она в данный момент безродная. После развода девочка автоматически исключена из рода Аладун, понимаете? А что будет, если кто узнает про этот всплеск. Про то, что у неё проснулся дар эфиррии. К кому она попадёт? Я помню таких глав рода, что лучше уж всю жизнь скрывать, чем быть под их началом. Так что нужно как-то решить этот вопрос, – вздохнула Торветта.

Несколько дней и ночей три женщины не отходили от постели Эвелины. Сменяя друг друга, экономка, пожилая горничная и Торветта боролись за жизнь девушки. Эвелину охватывал то нестерпимый жар и она, с хрипом втягивая воздух, рвалась с кровати, сползала на пол и распластывалась на нём пытаясь остудиться. То её бросало в жуткий холод и девушка, свернувшись калачиком, стучала зубами под несколькими одеялами.

Женщинам же оставалось только молиться, чтобы им пришли на помощь и возможно Благостные услышали мольбы. В один из вечеров, к крыльцу имения подъехал забрызганный грязью эфиркат, из которого вышел подтянутого телосложения мужчина.

– Я прибыл по приглашению Сергвинда, – оповестил дворецкого, который проводил визитёра в покои Эвелины.

– Вы сможете ей помочь? – с тревогой и с надеждой спросила Торветта целителя, после того, как тот выслушал её рассказ и осмотрел часто дышащую в полубредовом состоянии девушку.

– Смогу. Вам говорили условия моей работы?

– Да, мы заплатим, – закивала с готовностью пожилая нянечка. – У Эви назначено хорошее содержание. Только пожалуйста – спасите её! – взмолилась Торветта со слезами на глазах.

Целитель несколько дней медленно, но верно вытягивал из Эвелины излишки бурлящего эфира, ругался как портовый грузчик, сращивая разорванную ауру, но вернуть девушку к жизни не смог бы. Она сама не желала обратно в ту реальность, где ей было больно не то что дышать, а даже думать. Ни одна из просьб нянечки не была услышана, ни уговоры остальных.

Эвелину больше не терзал ни жар, ни холод, но она продолжала смотреть на всех пустым взглядом.

– Печально, конечно, – вздыхал целитель, сидя на краешке кровати девушки. – У неё проснулся сильный дар. Светлый, Благостный. Она могла бы лечить людей. Да что там – она могла бы возвращать к жизни безнадёжных! Но вот такая апатия и равнодушие – просто преступление, – эмоционально выговаривал мужчина.

Что-то произошло в тот момент. Может провидение заглянуло в укутанное снегами поместье, а может Благостные Отец и Мать наконец перевели свой взор на душу девушки, которая всеми силами рвалась в их обитель. Кто знает… но Эвелина услышала слова целителя.

Воспоминания о её счастливой жизни с Кристэном подёрнулись беловатой дымкой, и перед мысленным взором показалось лицо Диналии. Её подруги детства.

– Линка, ты почему спишь? Ну ты и соня! Всё интересное пропустишь! – тормошила её подруга, ярко, солнечно улыбаясь.

– Отстань, – буркнула Эвелина детским голосом.

– А вот и не отстану! Ты что мне обещала? – уперев ручки в бока, спрашивала Диналия. – Ну же, вспоминай!

Видение смазалось чёрной как сама Бездна волной, сменяясь на картинку лежащей на полу девушки. Голова Диналии в луже крови вдруг повернулась и она строго взглянула на закричавшую Эвелину:

– А ну замолчи! Ты мне что обещала? Забыла, да?

– Эви, Благостные… Эви! Пожалуйста… прошу тебя – очнись! – Торветта трясла кричащую Эвелину, целитель пытался воздействовать на неё эфиром, рядом с кроватью ещё кто-то, причитая, пытался