Катрин Денев. Красавица навсегда - Плахов Андрей Степанович

Отдав все пространство «Сирены» любовной паре Бельмондо – Денев, Трюффо сделал фильм широкоэкранным: «таким образом я мог позволить себе видеть их обоих в кадре большую часть времени».

«Сирену с «Миссисипи», так же как снятый за два года до нее романтический триллер «Невеста была в черном», относят к хичкоковской фазе творчества Трюффо. Не только потому, что проза того же Вулрича вдохновила Хичкока на фильм «Окно во двор». Именно в эти годы французский режиссер ездит за океан и пишет книгу своих блистательных диалогов с Хичкоком. Трюффо тоже увлечен «холодными блондинками» и наверняка именно он подбрасывает Хичкоку мысль снять Катрин Денев. Эта идея витала в воздухе, обсуждалась, но, как мы знаем, так и не осуществилась. Зато гораздо более «теплая» блондинка Клод Жад все-таки сыграла в «Топазе» Хичкока, и тоже не без протекции любвеобильного Трюффо.

Но бывая в Лос-Анджелесе, Трюффо встречается и с другим своим кумиром – живущим теперь в Штатах Жаном Ренуаром. И ставит посвящение ему в титры «Сирены с «Миссисипи». Ибо Трюффо все-таки не Хичкок, которого никто не мог упрекнуть в чрезмерной любви к человечеству, и хотя эстетически французского режиссера тянет «в сторону Хича», этически ему гораздо ближе не цинизм и холод, а интеллектуальный гуманизм. Только не надо путать его с морализаторством: гуманист Ренуар и гуманист Трюффо сочувствуют не «добру», а всем своим героям: они относятся к тем художникам, кто «не был аморальным, а потому сомневается в морали других». Тень Ренуара прямо-таки витала над съемочной площадкой. По свидетельству Трюффо, он думал о нем постоянно и перед лицом каждой возникавшей трудности ставил вопрос: «А как бы здесь поступил Ренуар?»

Несмотря на тщательную подготовку проекта и взаимную симпатию, в первый съемочный день на острове Реюньон Трюффо и Денев были друг с другом настороже. Пока быстро не убедились, что мыслят в одном направлении и без труда находят общий язык. Чего нельзя сказать о Бельмондо. Повторяется история с «Нежной кожей»: актер, которому доверено играть любовь, чувствует, что его используют как подставную фигуру, и злится.

Дело обстоит даже еще хуже: ведь, в отличие от Дезайи, Бельмондо – общенародная звезда. Завершив «Безумным Пьеро» эпоху братания с Годаром, его персонаж на глазах превращается из поборника анархизма в консерватора, кичащегося своей агрессивной мужественностью и даже добродушным хамством. Сам же Бельмондо предпочитает сотрудничать с группой режиссеров и актеров, помогающих ему создавать беззубые перепевы своих ранних ролей.

Попав на съемочную площадку к Трюффо, актер стразу чувствует себя дискомфортно, поскольку не он в центре внимания режиссера и съемочной группы, даже ее женской части. Он видит, как оператор Дени Клерваль по указке Трюффо особым образом освещает и снимает лицо Денев, чтобы оно еще больше светилось на пленке «Истменколор» и казалось божественным. Все живут в одной гостинице, и роман режиссера с актрисой быстро становится секретом Полишинеля. Хотя они на людях останутся на «вы» (Трюффо почти со всеми предпочитал эту форму обращения), даже когда поселятся в Париже в одной квартире.

Жан-Поль готовит «наш ответ Керзону»: вызывает в Африку свою подругу Урсулу Андресс, которая считается секс-символом 60-х годов, и каждый вечер после съемок запирается с ней в номере, демонстративно пресекая неформальные контакты с киногруппой. А с Трюффо по спорным вопросам общается посредством «испорченного телефона», звоня в Париж своему агенту Жерару Лебовичи – тому же, кстати, что и у Денев. С последней Бельмондо вежлив, но холоден и ироничен.

Катрин как будто этого не замечает. Она счастлива и влюблена в Трюффо. Съемки кажутся ей волшебными, и даже спустя годы она вспоминает о них в самых возвышенных выражениях: «Он умел находить особый тон и слова для каждого актера. Я никогда не слышала, чтобы он сказал что-либо неприятное одному исполнителю в присутствии другого или при всех прервал актера, если тот скверно играл. Он понимал, что это способно повергнуть человека в ужасное состояние, а Франсуа был редким психологом. Репетиции с ним напоминали праздник: ощущение такое, что вас любят, понимают, чувствуют, что именно вам нравится».

Чтобы сделать работу актрисы еще более комфортабельной, Трюффо снимает в строгой сюжетной последовательности и дает Денев перед каждой сценой прослушать фонограмму предыдущей. Как бы Бельмондо ни брыкался, он профессионал, связан контрактом, и ему трудно противостоять авторитетному режиссеру.

Актер, чьим фирменным знаком стала дымящаяся сигарета, играет табачного плантатора Луи Маэ. Изнывая от одиночества на заштатном острове, он дает брачное объявление во французскую газету. Когда с борта океанского лайнера «Миссисипи» сходит совсем не та девушка, что знакома ему по фотографии, он принимает на веру не слишком вразумительное объяснение: она, Жюли Руссель, якобы намеренно выслала снимок своей сестры, дабы быть уверенной, что Луи женится не из одной лишь ее красоты. Это объяснение мужской легковерности можно принять; как написал один американский рецензент фильма: «Часто ли вам предлагает себя невеста с внешностью Катрин Денев? Мне – нет». Трудно отделаться от мысли, что Трюффо, возможно, бессознательно, использовал здесь придуманный жизнью сюжет: Денев пришла на свидание вместо своей сестры.

Жюли действительно прекрасна в белом шелковом платье от Сен-Лорана, легкой шляпе и с птичьей клеткой в руке. Пересаженная в более роскошную клетку, привезенная канарейка вскоре умирает, но Жюли нисколько не расстроена. После скоропостижного венчания (когда заранее заказанное кольцо с трудом удается надеть на палец невесты) Луи смиряется с очевидными недостатками своей супруги – ее не слишком высокой культурой и слабостью к деньгам. («Я не то чтобы их люблю, но уважаю», – чистосердечно скажет она впоследствии.) Он не заподозрит ее ни в чем дурном, даже когда она буквально за руку потащит его в банк и заставит открыть ей доступ к его счету, что, ясно каждому, не самая лучшая идея.

По утрам Жюли хлещет кофе, хотя в письмах уверяла, что предпочитает чай, и не может спать при выключенном свете, поскольку ее мучают кошмары. Кошмар наяву наступает для Луи, когда его молодая жена исчезает, унеся с собой 28 миллионов франков с обоих счетов – его личного и его компании. И все это – за первые 35 минут экранного времени.

Если бы это кино снимал американец, следующий час был бы посвящен мести, расправе, торжеству справедливости. У Трюффо все иначе. Самый динамичный момент фильма – когда Луи после исчезновения Жюли яростно бросает в камин ее белое «эротическое» белье и мчится на всех парах в банк. Мы не видим, как он туда врывается, но уже слышим возбужденный диалог героя с клерком на фоне несущейся спортивной машины. Время сжато, как пружина, оно утратило последовательность, прошлое, настоящее и будущее спрессовались в одно мгновение.

Но дальше пружина разжимается и вместо ожидаемого триллера начинается что-то совсем другое. Луи, правда, пытается устроить разборку и даже нанимает детектива (замечательный даже в паре-тройке эпизодов Мишель Буке). Он попадает в больницу на почве нервного расстройства, проходит курс лечения сном, а проснувшись, видит по телевизору прекрасную воровку танцующей в черных ажурных чулках и бордовом «боди» в одном из ночных клубов Лазурного Берега. Клуб называется «Феникс»: это значит, что умершая птичка воскресла.

Далее Бельмондо демонстрирует свой коронный номер: без дублера залезает на балкон четвертого этажа отеля и проникает в комнату Денев, вернувшейся из клуба в своем рабочем наряде и едва отделавшейся от очередного клиента. Она видит Бельмондо отраженным в округлом зеркале, но неожиданность не застигает ее врасплох. Сирена произносит две-три дежурных фразы, и жертва тут же опять попадает к ней на крючок. Луи не останавливает открывшаяся подноготная супруги, которая оказалась на самом деле авантюристкой по имени Марион, чей сообщник устранил с пути настоящую Жюли, сбросив ее с корабля «Миссисипи». Но Луи по-прежнему ее любит, тем более когда узнает о ее трудном сиротском детстве, вынужденном опыте проституции и слышит из ее уст просьбу о прощении.