Бог Гнева - Рина Кент
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мои пальцы медленно отдергиваются. Они еще не совсем свободны, когда он стягивает с меня шорты.
Движение настолько неожиданное и сильное, что я задыхаюсь, или мне кажется, что задыхаюсь, но на самом деле нет, потому что моя реакция запаздывает.
Он отбрасывает шорты в сторону и вцепляется пальцами в пояс моих трусиков .
Я снова пытаюсь поймать его руку, но на этот раз одного взгляда достаточно, чтобы заставить меня остановиться.
— Тебе нужно бросить привычку не слушаться меня. — Он снимает нижнее белье, слегка разрывая его, прежде чем бросить к шортам. — Если я хочу, чтобы ты была голой, я тебя раздену.
Мой пульс подскакивает, и я не могу побороть смесь уязвимости и возбуждения, которые проносятся внутри меня.
Страха и предвкушения.
Неуверенности и решимости.
Я никогда не была в таком противоречивом состоянии, как в присутствии Джереми.
Как будто он способен открыть часть меня, о существовании которой я даже не подозревала. Или знала, но все равно пыталась сделать все возможное, чтобы загнать ее в рамки.
Его грубый взгляд открыто наблюдает, изучает и скользит по моей самой интимной части, которую я едва прикрываю рукой.
Затем он переводит взгляд на мое лицо.
— Продолжай. Покажи мне, как ты трогаешь себя. Покажи мне, что ты делаешь, когда твоя маленькая киска возбуждена и ты не в состоянии больше терпеть.
От его грубых слов по моим щекам пополз жар. Никто никогда не говорил со мной подобным образом, и новизна этого заставляет меня дрожать.
— Поиграй с собой, — приказывает он снова. — Если только ты не хочешь, чтобы я сделал это за тебя?
Я качаю головой, больше по привычке, чем по чему-либо еще, и медленно провожу пальцами по своим намокшим складочкам. С тех пор, как он ворвался в мой сон, они стали еще более влажными, с них капает, превращая мои пальцы в кашу.
Медленное удовольствие начинает гудеть под поверхностью, и я поворачиваю голову, пряча лицо в подушку.
— Смотри на меня. — Его голос возвращает меня в исходное положение, и я ненавижу то, как мои глаза мгновенно устремляются на него. Как я теряюсь в них в считанные секунды.
— Введи в себя палец, — говорит он мне. — Дай мне посмотреть, как ты трахаешь себя.
— Я... я не делаю этого.
Единственный способ получить оргазм — это игра с клитором.
— Я не спрашивал. — Он берет мою руку и поднимает ее к своему лицу.
Мне кажется, я сейчас взорвусь.
Джереми засовывает мои пальцы себе в рот. Те же пальцы, которые играли с моей киской и были мокрыми от моего возбуждения, оказываются между его губами.
Его язык мечется между ними, облизывая, посасывая, делая их еще более влажными. Затем, без предупреждения, он вводит средний и безымянный пальцы в мою киску.
Беззвучный крик — это все, что я могу издать, когда его большая рука захватывает мою, и он вводит и выводит мои пальцы из моей киски.
Это первый раз, когда я сама себя трогаю пальцами, и это ощущение чужое, ритмичное, но чувственно приятное.
Я снова начинаю прятать лицо в подушку, но один его строгий взгляд заставляет меня отказаться от этой идеи.
— Ты такая мокрая для такого человека, как я. — Толчок. — Твоя киска заливает мою рук. — Толчок. — Так грязно, lisichka.
Все мое тело дрожит, его слова усиливают интенсивность его прикосновений. Потому что, нет, не мои пальцы вызывают это острое наслаждение. Это все он.
И его грязный рот, и контролирующие прикосновения, и околдовывающее присутствие.
— Я думаю, твоя мокрая киска приглашает меня попробовать ее.
Я все еще жду, когда мое запоздалое опасение даст о себе знать, когда он встает на колени у кровати и раздвигает мои ноги.
Я задыхаюсь, но не сопротивляюсь.
Я не могу.
И не хочу.
Джереми прикладывает палец к губам.
— Шшш. Если ты не хочешь, чтобы твои друзья увидели, как тебя съели на ужин.
Он отрывает мою руку от киски и захватывает каждое из моих бедер сильной ладонью, погружаясь внутрь.
Моя спина выгибается дугой, когда он вылизывает весь путь от моего входа до клитора.
Интенсивность акта бьет и пульсирует во мне, и я пытаюсь сбежать, хотя бы на время.
Я не готова к тому, что он делает дальше.
Джереми физически рывком поднимает меня вверх, так что моя спина выгибается, и я наполовину вишу в воздухе, пока он меня ест.
Положение в лучшем случае неудобное, и я бью ладонями по изголовью и стене, чтобы обрести хоть какое-то подобие равновесия.
Но я думаю, что это и есть его цель. Он не хочет, чтобы я двигалась, не хочет, чтобы я останавливалась или пыталась вмешаться.
Таким образом, я полностью принадлежу ему, чтобы он делал со мной все, что захочет.
Не то чтобы я могла бороться и отталкивать его, когда я пьяна до беспамятства.
Черт, да я даже в трезвом состоянии не могу этого сделать.
Но что я могу, так это чувствовать каждую вспышку удовольствия, каждое вылизывание, укусы и контролируемое проявление властности.
Джереми проникает языком в мой вход, трахая меня жестокими ударами. Он чередует это с посасыванием и покусыванием моего клитора и дразнением моих складок.
Смена темпа и действий доводит меня до исступления. Невозможно удержаться, невозможно оставаться в таком состоянии.
Наслаждение настолько интенсивно, что я не могу видеть ничего дальше. Мои бедра непроизвольно дергаются, в погоне за разрядкой, которая, я уверена, взорвет меня изнутри.
Джереми делает это сильнее, быстрее, мощнее.
И я кончаю.
Мое сердце почти останавливается, когда я стону, а затем закрываю рот рукой. Я бы умерла от стыда, если бы кто-нибудь зашел и увидел, как меня пожирают, словно одержимую.
Оргазм пронзает меня с такой силой, что я задыхаюсь, звуки эхом отдаются вокруг меня, когда я вынуждена вдыхать запах своего возбуждения.
И его.
Мужчина, который доставляет мне это удовольствие — или, скорее, вырывает его из меня пинками и криками.
Он позволяет моему телу упасть на кровать, а меня трясет от последствий оргазма.
Почему это ощущение настолько подавляющее? Почему я не чувствую своего тела и в то же время чувствую его слишком сильно?
— Я знал, что ты на вкус как мое новое любимое блюдо. — Он высовывает язык и облизывает блестящую влагу на губах.
Кажется,
