Битва за Кремль - Михаил Логинов

Каждый новый год в России принято ждать с тревогой. В этом году ожидания оправдались с избытком.

Обозреватель «Негоцианта» Тележкин оказался не прав. Хозяева алкогольных предприятий чуть-чуть поднажали на правительство, то — на законодательный орган вертикали, Дума поскрипела, а потом сразу в трех чтениях ввела особый налог на «розничное сырье для производства спиртосодержащих напитков». Проще говоря, сахар обложили дополнительным налогом в пятьдесят процентов — держись, самогонщики!

Самогонщики как раз удержались и подняли цены на свою продукцию не так свирепо, как законные производители. Зато взвыли простые потребители, как сахара, так и кондитерских изделий. Владельцы соток не без страха ждали сезона земляники и смороды — как варить варенье на зиму?

Тех, кто привык растить овощи-фрукты с избытком, для продажи, ждала новая неприятность. Впрочем, задевшая не только садоводов. В одном бразильском штате, названием напоминавшем модный коктейль, картошка заболела какой-то невиданной болезнью, губившей ботву и менявшей цвет клубня с розового на красный. От этой заразы где-то гибла половина урожая, где-то треть, чаще и того меньше.

Попав в северные широты (а попала быстро), зараза эта вообще поражала не более десяти процентов картохи в поле. И, тем не менее, термин «красная картофельная чума» разлетелся по миру со скоростью Интернета. А тут еще где-то, то ли в Африке, то ли в той же Бразилии, от покрасневшей картошки умерли несколько человек. Или не от нее, а просто по соседству с покрасневшей картошкой. В любом случае этого хватило для изрядного шороха, подхваченного чиновниками от Всемирного здравоохранения.

В России, казалось, все будет как обычно. Гарант здоровья страны, господин Ищенко, запретил экспорт картофеля из Бразилии, затем посовещался с владельцами наиболее приближенных фармакологический компаний и предложил населению список спасительных препаратов, не очень дешевых и при этом не совпадавших с рекомендациями ВОЗ.

Но потом свое слово (конечно, не вслух) сказали хозяева торговых сетей. Они уже изрядно пострадали от нового закона о торговле и хотели возмещения убытков. А лучший способ, как известно, устранение конкурентов.

В России (понятно, без всяких думских голосований, просто правительство распорядилось) появились новые нормы внутреннего фитоконтроля. Защитить население от чумной картошки, ну и заодно от прочих потенциально заразных овощей-фруктов. Ужесточились требования к лабораториям и сопроводительной документации: если прежде груз помидоров или того же картофеля проходил контроль, сравнимый со школьным медосмотром, то теперь серьезность повысилась до уровня отряда космонавтов.

Большие торговые сети, понятно, выкрутились легко: для них нужную документацию привозили импортеры, да и лаборатории прямо в портах и при таможне быстро выдавали нужные справки. Крупные статусные рынки, вроде Центрального рынка в Москве или Кузнечного в Питере, покряхтели, но тоже обзавелись лабораториями, от чего любой фрукт-овощ подорожал на рубль-два. Хуже пришлось обычным окраинным рынкам. Самый дешевый вид торговли, прямо с борта грузовика, оказался приравнен едва ли не к публичной продаже наркотиков. Ну и бабки, продававшие дары своих огородов у метро и магазинов, уже не могли рассчитывать на милость правоохранителей.

У тех, кто за рулем, появились свои проблемы. Защитники прав автомобилистов, утверждавших, то во всем приличном мире вместо налога на лошадиные силы повышают налоги на бензин, договорились до того, что государственный акциз действительно повысился. А регионы, которым дали право обналоживать лошадиные силы, помаленьку начали прижимать автовладельцев в пользу своего бюджета.

Оставалась одна, правда, очень уж странная радость. Если магазинная и подпольная водка подорожали (но не так, как прочие продукты), то синтетическая наркота ощутимо подешевела. Похоже, широко раскрылась та брешь, в которую и тек этот поток.

Крики, призывы к здравому смыслу и маломощные протесты не помогали. Впервые за несколько последних лет Россия в действительности поняла, что у нее две власти, а не одна. «Все эти распоряжения от Правительства», — говорили губернаторы. «Политику на местах проводят губернаторы, а они от Президента», — уточняли министры по каждому поводу, а иногда и без него. Искрилась легкая напряженка, недостаточная для разлома, но в такой атмосфере любые призывы к здравому смыслу выглядели как минимум абсурдно.

Страна впала в непривычное весеннее уныние. Слова старой песни о подростковой любви «Я знал, что будет плохо, но не знал, что так скоро» по праву претендовали на лозунг момента.

«Интересно, кто звонит?» — подумала Татьяна, выходя из ванны.

Резюме, точнее, не резюме даже, а рассказ в блоге о своих трудовых злоключениях Таня распространила по Интернету. По нему и ждала ответов-новостей о том, что кому-то нужны ее услуги.

Резюме о трудоустройстве рассылать ей пришлось не случайно — прежней работы она лишилась. Произошло это так.

Большой журнальный материал написался легко и быстро. История о том, как обычный районный предприниматель за два часа прекратил массовые беспорядки и разблокировал федеральную трассу, конечно, на телеэкраны не попала. Но подробно или мельком ее упомянули крупные газеты, а уж в русской части Интернета она стала и топом, и хитом чуть ли не на неделю. Потому редактор торопил Татьяну: скорее, пока не остыло.

Материал «Зимовецкое чудо» наконец-то вышел, причем, благодаря поспешности, почти без правок и сокращений. После этого блог Тани по количеству обращений ворвался в первую десятку рунета. Она отвечала на бесчисленные вопросы, иногда давала ссылки на порталы предприятий Столбова, иногда посылала на известное трехбуквие. Это в том случае, когда заходили совсем уж отвязные юные коммунисты и ругались по поводу «буржуазии, угнетающей трудящийся народ». Или по поводу настойчивых анонимных вопросов: сколько она получила за этот пиар?

При этом Таня понимала: такие мелкие наезды — легкий шелест ветерка на океанском побережье. Если бы деятельность Столбова кого-нибудь обидела бы и напугала всерьез, были бы настоящие бури. В Москве хватает государственных контор, в которых протирают покрышку офисных кресел немало бездельников. Некоторым из них разрешают пользоваться Интернетом за государственный счет при условии выполнять время от времени прямые поручения начальства. К примеру, выходить на некоторые форумы и козлить кого-нибудь. А еще есть боевые бригады хакеров, готовые повалить или осквернить любой ресурс…

Пока таких виртуальных проблем ни у Тани, ни у Столбова не было. Зато появилась другая неприятность — вполне традиционная.

Однажды ее вызвал редактор:

— Хорошие новости, Танюша. Да, не удивляйся: такие еще бывают. Говорил с акционером, короче, нам финансирование до конца года и утвердили, и перечислили. Даже можем расширяться: я планирую отдел спецпроектов и хочу, чтобы ты его возглавила.

Радоваться Таня не торопилась и оказалась права.

— У акционера есть несколько важных просьб по поводу редакционной политики, но это сейчас вас не касается. Как говорится, корректировка траектории в процессе полета. Пока же прошу вас помочь в подготовке гвоздевого материала июньского номера. Рабочее название очерка «Изнанка чуда г-на Столбова».

Таня посмотрела на редактора не то чтобы с удивлением, скорее с долгожданным и печальным пониманием. Она была удивлена тем, что ее рассказ о путешествии в Зимовец вообще появился в журнале.

Кроме того, стало ясно, для чего на прошлой неделе в Зимовец был командирован молодой коллега, вчерашний стажер. Юношу направили в Зимовец вместо обещанной поездки на кинофестиваль в Венгрии, поэтому он уехал в печали и вернулся с выводом: «Все — колхозный отстой».

— А эта работа предполагает новую командировку? — спросила она.

— Нет. Все необходимые данные у нас есть. Что привез Глеб, что-то — открытая статистика. И еще план материала.

— От акционера?

Редактор кивнул.

Татьяна попросила его подвинуть монитор компьютера, посмотрела. Не смогла сдержать удивленное хмыканье:

— К примеру, как удалось отработать пункт «Здесь хорошо работают и быстро умирают»?

Редактор улыбнулся доброй улыбкой гримера, подготовившего оперную певицу возраста старой графини к исполнению партии Лизы в «Пиковой даме».

— Все просто. Глебушка изучил статистику районной смертности. Так как мы согласны с вашими словами «все сколько-нибудь значимое производство, сохранившиеся в Зимовецком районе, так или иначе, связано с Михаилом Столбовым», следовательно, все смерти в районе от производственных причин, в том числе аварий грузового транспорта, имеют прямое отношение к его предприятиям.