Цифровой журнал «Компьютерра» № 184 - Коллектив Авторов

Поездка на обычном поезде сопряжена с тщательным планированием — больше со стороны транспортной компании, чем пассажира. Билеты начинают продавать за полтора месяца, люди занимают очередь с утра, чтобы успеть купить место получше. Дата и время отправления строго определены. Множество промежуточных остановок требуется не столько для изменения численности пассажиров, сколько для пропуска других поездов. Гиперпетля лишена всех указанных недостатков, но явно будет обладать своими.

Отправка капсул по мере готовности — несомненный плюс с точки зрения удобства пассажиров, но только если допустить, что каждый из них ведёт себя максимально тактично по отношению к другим. В реальной ситуации даже десять незнакомых людей договорятся с трудом. Один будет торопиться сам и подгонять остальных, другой станет суетиться с багажом и выбором места, а третий начнёт упрашивать подождать четвёртого, который вот-вот подойдёт.

Капсула не отправится, пока все пассажиры не будут на местах (кадр из демонстрационного ролика)-

Даже эти чисто человеческие факторы легко похоронят красивую идею о быстром и дешёвом перемещении без привязки к конкретному времени отправления. Выход — ограничить время посадки в капсулу, исходя из оптимального интервала движения между ними. Не успел в одну — жди следующую, как в метро.

Низкая цена может стать другим камнем преткновения. Большое число желающих прокатиться на новом скоростном транспорте приведёт к длинным очередям из-за малой вместимости капсул. Их точные габариты и число мест пока неизвестны, но, по отрывочным сведениям, планируется установка шести–восьми сидений в каждую.

Для сравнения: один туристический автобус рассчитан в среднем на пятьдесят–шестьдесят человек с объёмным багажом. Примерно столько же размещается в каждом плацкартном вагоне. Чтобы обеспечить стабильный поток пассажиров и не создавать огромных очередей, капсулы должны отправляться каждую минуту–две.

Элон Маск в лаборатории (фото: Steve Jurvetson / Flickr).

Сейчас в планах Элона Маска развитие нового варианта общественного транспорта — сверхзвуковых пассажирских самолётов с вертикальным взлётом и посадкой. «Я думаю, это самый перспективный вариант, — делится Маск соображениями. — Компания Boeing только что потратила 20 миллиардов долларов и десять лет, чтобы улучшить свои самолёты на десять процентов. Это слишком расточительно. Мой проект принесёт действительно кардинальные улучшения. Такой самолёт сможет доставить вас гораздо ближе к месту назначения, а не выбросит в огромном аэропорту за пределами города».

Увлечённость Элона Маска глобальными проектами привлекает и настораживает одновременно. Он не довольствуется малым и по-прежнему намерен создавать что-то совершенно новое. Пока ему практически во всём сопутствовала удача. Он уже внёс свой вклад в развитие интернет-платежей и космической отрасли, его характер послужил прообразом для персонажа Тони Старка. Остаётся надеяться, что революция общественного транспорта ему тоже по плечу.

К оглавлению

Великие отдыхают: что директор Google ищет на дне океана?

Евгений Золотов

Опубликовано 09 августа 2013

Когда в новостях воцаряется скука, мне нравится разбирать биографии людей, двигающих ИТ: и тех, кого уже нет с нами, и особенно тех, кто ещё в игре. Как говорится, талантливый человек талантлив во всём — и в отличие, например, от политиков, это правило на сто процентов применимо к великим айтишникам. Если большие состояния и громкие имена делаются почти исключительно благодаря везению, то талант не пропьёшь и не купишь, и, может быть, поэтому такие люди интересны и за пределами главного дела своей жизни.

Вот так я и вышел недавно на персонажа, которым ещё никогда не занимался, хоть помню его чуть ли не с детства. В начале 90-х в пёстрой тогда компьютерной прессе мне попалась фотография добродушного, искренне (не по-американски, если вы меня понимаете) улыбающегося мужичка в круглых очках, втиснутого в воротничок не по размеру. И десять лет спустя, когда он возглавил Google, я уже знал его имя: Эрик Шмидт.

Докторская степень в компьютерных науках, работа в знаковых для информационных технологий компаниях (Bell, Zylog, Sun Microsystems, Novell), личное участие в создании как минимум одного легендарного программного инструмента (юниксовая Lex)… Я обещал, что не буду о компьютерах, но привёл этот список, просто чтобы подчеркнуть, что мы имеем дело не просто с бизнесменом, случайно попавшим в ИТ, а с айтишником до мозга костей.

Тем удивительней было узнать, за что обожает Шмидта жёлтая пресса. Всё это лето таблоиды перемывают ему кости по поводу… любовных похождений. Бывший гендиректор Google — можно сказать, главный ботан планеты Земля! — оказался и главным ловеласом техносцены: газеты сбиваются со счёта, пытаясь уследить за его пассиями (а там личности заметные, небесталанные), смакуют подробности интересов на Instagram (где Эрик «читал» в основном девушек в бикини; после того как этот факт всплыл, он предпочёл удалить аккаунт), ухмыляясь, перетирают подробности покупки огромного пентхауса на Манхэттене (засветившегося в к/ф «Уолл-стрит 2», полностью звукоизолированного по требованию Шмидта, с отдельным лифтом) или 70-миллионной яхты, где опять-таки доминирует слабый пол.

Супруга Венди, от которой у Эрика двое детей, по крайней мере на публике мужу не перечит (на Западе это называется «открытый брак»). Но именно с официальной супругой у Шмидта и получился самый интересный благотворительный проект. Это Семейный фонд Шмидтов, спонсируемые которым полторы сотни инициатив вращаются вокруг проблемы рационального пользования природными ресурсами и вопросов устойчивости экосистем. Крупнейшая из них посвящена океану: в 2009-м Эрик и Венди учредили некоммерческий Schmidt Ocean Institute (научным директором там, кстати, Виктор Зыков, наш бывший соотечественник) и поставили под его флаг, пожалуй, самое необычное судно в истории океанографии — Falkor.

Falkor — это 83-метровый красавец, построенный в начале 80-х для патрулирования промысловых вод (отсюда его строгий «военный» профиль). Четыре года назад Шмидты выкупили его и за три года превратили в плавучую лабораторию, оснащённую по последнему слову техники. Как нескромно заявил один из членов команды, такого оборудования нет больше ни у кого — и в это легко верится, если вспомнить, что личное состояние Шмидта оценивается в восемь с лишком миллиардов долларов. На «Фалькоре» уникальные инструменты для взятия глубинных проб и неинвазивного ДНК-сэмплинга, реально крутые глубоководные видеокамеры высокого разрешения, средства для высокоточного высокоскоростного картографирования морского дна, двухтонная робосубмарина ROPOS с бурами, манипуляторами и прочей обвеской, напичканный электроникой суперсовременный командный центр и т. д.

Покупка корабля, перестройка и переоснащение обошлись Шмидтам, предположительно, почти в сто миллионов, и когда в конце прошлого года Falkor наконец вышел в море, научное сообщество получило уникальную платформу для экспериментов. Фишка в том, что места на корабле научным коллективам из любых стран предоставляются бесплатно. Равно как и оборудование, и любые расходы, связанные с исследованиями (короче, всё, кроме собственно зарплаты), оплачиваются Океаническим институтом Шмидтов. Единственное условие: результаты проведённых на борту экспериментов в полном объёме должны быть обнародованы не позже чем через два месяца.

Не удивительно, что на одно место приходится почти двадцать заявок. Отбором кандидатов в очередную экспедицию (только за этот год их планируется четыре) занимается комиссия из авторитетных учёных, и среди экипажа отчалившего корабля оказываются и микробиологи, и астробиологи, и генные инженеры. А результаты исследований, помимо обычных научных журналов, пополняют в том числе Google Earth.

В 2013-м, ставшем первым полным рабочим годом, Falkor исследует десятикилометровый кратер, оставшийся на дне Мексиканского залива после падения гигантского астероида (предположительная причина массового вымирания 65 млн лет назад), долгосрочные последствия аварии на подводной скважине Deepwater Horizon, разломы океанического дна у Каймановых островов, зоны кислородного голодания у берегов Канады и биоту подводного вулкана Аксиал.

Все проекты так или иначе связаны со «здоровьем» мирового океана, влиянием на морскую жизнь человека, её эволюцией под действием изменяющихся естественных глобальных условий. Беспокойство известное: гадя в океан, мы подрываем низшие звенья пирамиды, от которой зависим и сами. Шмидты называют текущую ситуацию «одиннадцатым часом» (в том смысле, что до полночи осталось чуть), а ведь мы убиваем океан в том числе и потому, что не понимаем его.