Запасный выход - Константин Туманов

– Пока нам так везет, я предлагаю закончить начатое.

– Хочешь навестить дом этого дона Жени?

– Я так понимаю, что дон Эухенио сейчас как раз в саванне червей кормит, это он командовал атакой на башню. Важнее посетить падре Серхио, пощупать, так сказать, за теплое вымя. У святого отца вместо ружей есть слово божье, которое в эти времена да в местной глуши может поднять против нас даже домохозяек с кухонными ножами. Вот эту проблему нам и нужно решать в первую очередь. Я, признаться, не уверен, что у нас получится убедить его сотрудничать с новыми властями. А стоит ему хоть один раз крикнуть про слуг дьявола – и все, спокойствия и работы тут не будет. Никакой.

– Может его это, того… Отправить на свидание со святым Петром? – Ага, это уже Волосюк демонстрирует свои познания в католической теологии.

– Ну, во-первых, мы всегда успеем его ликвидировать. Во-вторых, убить тоже не выход. Нет, если он окажется тупым фанатиком, не способным к логическому мышлению, то придется его по-тихому где-то прикопать, ни в коем случае не публично. Но я предлагаю попробовать другой подход. Свозить его в Бийск…

Ответом на мое предложение стало задумчивое молчание.

– Смотрите сами. Провести его по улицам, показать церкви с крестами, мол, не исчадия ада вокруг. По-моему, в Бийске есть и католический храм. Главное – не давать ему общаться с местными священниками. Для католиков понятие "святая ложь" весьма привычно. Пообещает тебе все что угодно, и будет верить, что схизматикам и еретикам, то бишь нам, лгать можно без зазрения совести. Особенно если он из иезуитов. Они сейчас находятся в опале у понтифика и католических королей. А через семнадцать лет орден вообще упразднят, вот и разгоняют их нередко по дальним колониям. Или это они так прячутся? Кстати, в Тете, относительно крупном городе всего в какой-то тысяче километров отсюда до самого последнего времени имелась целая иезуитская миссия, пока орден с португальским королем не рассорился. Да, про нынешний год все слышали? 1760 от Рождества Христова…

– А это не опасно, давать ему такие знания?

– Здесь не скроешь ни нашей техники, ни новых технологий. Нам придется что-то говорить людям, особенно наиболее проницательным из них. Посланцев Бога разыгрывать не получится, в слуги дьявола мне самому не хочется. И в этом времени у местных для нас другой ниши не найдется. Не ведают они пока ни про другие миры, ни про летающие тарелки, да и в инопланетян тоже не верят. Так что единственная версия, которую я смог придумать и которая позволит нам интегрироваться в восемнадцатый век, и при этом не "разорвет мозг" местным господам-товарищам – это открытый божественной силой проход между двумя временами. Вроде того, что люди пошли не тем путем и Он, в благости своей, позволил горсти избранных вернуться на триста лет назад и попробовать снова. Может у кого-то другие предложения есть? А то я уже голову себе сломал… В общем, думайте, время пока есть.

Дождь давно кончился, больше не скрывая шум от наших действий, да и рассвет был близок. Нам следовало поторопиться, а потому снова разделились на два отряда. В конце концов, и у дона и у падре в доме не могло оказаться много народу. В лучшем случае пара человек. Оставив пару часовых: один стерег пленных, а второй присматривал за воротами, мы просочились в мирно спящий поселок. Правда, скрываться долго не получилось. Несколько собак, оказавшихся у жителей, учуяли чужаков и подняли визг и вой, так что пришлось двигаться бегом, на опережение. Алексей со своими бросился к дому дона, на всякий случай. А я решил заглянуть к падре. На огонек, так сказать, весьма кстати появившийся в окне.

Священник оказался один. В наспех наброшенной сутане, он как раз спускался по лестнице, когда после хорошего удара ногой дверь распахнулась во всю ширь и я влетел в холл.

– Доброе утро, святой отец, – я решил попробовать английский, поскольку надеялся на образованность представителя церкви. И, как оказалось, не ошибся.

– Кто вы и что делаете в доме слуги Божьего? – молоденький священник остановился, так и не спустившись с последней ступени, и приподнял повыше канделябр, пытаясь рассмотреть ворвавшихся. От резкого движения часть свечей потухла и в помещении стало еще темнее. Ненадолго. Вспыхнувшие лучи светодиодных фонариков скрестились на португальце. Ну что за детский сад, а не колония… Если и этот окажется идеалистом без капли мозгов, нужно переходить к "Плану "Б".

– О, хоть кто-то говорит по-английски. А я уже боялся, что мне снова придется штудировать португальский словарь во время разговора, – в два шага подойдя к падре, я щелкнул зажигалкой и подпалил погасшие свечи, от которых одуряющее приятно пахло пчелиным воском.

– Позвольте представиться. Меня зовут Олег и я, пока что, исполняю обязанности временного военного коменданта вот этого поселения. А к вам у меня имеется разговор. – В это время за окном раздалась короткая автоматная очередь и звон выбитого стекла. Священник дернулся, но я небрежно пояснил:

– Не беспокойтесь, ничего страшного, это захватывают дом бывшего коменданта. Так как насчет разговора? Я боюсь, что у нас могут возникнуть проблемы с вашей паствой, которая вот-вот начнет волноваться и делать глупости. Мои люди не будут стрелять первыми, но при угрозе откроют огонь не колеблясь. А это приведет к ненужным жертвам, которых я пытаюсь избежать. Да, и насчет форта можете не беспокоиться, он уже захвачен, как и отряд, отправившийся к реке.

Святой отец был явно потрясен неожиданным для него поворотом событий и только открывал рот, как рыба, выброшенная волной на песок.

– Думаю, что после нашего разговора, как рассветет и люди начнут скапливаться на площади, вам нужно будет выйти к народу и успокоить мирных жителей. Пойдемте, – подхватив гражданина под локоток, я повел его в сторону соседней комнаты, где явственно виднелись кресла перед камином и небольшой столик, инкрустированный чем-то драгоценным, блеснувшим в свете лучей.

– Понимаю, это все несколько неожиданно, – я усадил не сопротивляющегося святого отца в кресло и протянул фляжку, – вот, глотните, и увидите – вам сразу полегчает.

Священник машинально отхлебнул и его глаза явственно полезли на лоб. Он закашлялся и несколько секунд никак не мог восстановить сбитое дыхание.

– Это что, водка? – откашлявшись и отдышавшись, священник действительно пришел в себя и был способен к более содержательно диалогу. Причем спросил, что примечательно, на русском. С сильным акцентом, медленно и подбирая слова, но вполне понятно. По крайней мере, "водка" я понял точно. – Так вы русские?

– Большая часть из нас действительно русские. А вы что, бывали в России?

– Да. Мой дядя – священник в полоцком воеводстве Речи Посполитой, на границе с Российской империей. Я прожил там несколько лет, пока сам не поступил в семинарию.

– Ну, вот видите, как все хорошо. Значит, договориться нам будет проще. Так вот, что я хотел сказать. Эта территория отныне переходит под управление нового государства, Южно-Африканской России. У нас есть силы и возможности ее удержать от любых, я подчеркиваю, любых попыток Португалии вернуть себе эти земли. И пусть скажут спасибо, что мы пока не претендуем на остров Мозамбик, Сафалу, и земли севернее нее. Например, город Тете.

– Вот так сразу? Российская империя объявила войну Португальскому королевству?

– Российская империя и мы – две разные страны. И ее мнение на этот счет нас интересует мало.

– Но вы же русские?

– Вы не внимательны, святой отец, я сказал: "большая часть из нас действительно русские". Но не все и Москва нам не указ. И мы отошли от темы. Отряд под предводительством такого напыщенного и несдержанного офицера…

– Дона Эухенио?

– Именно. В общем, солдаты уже отдыхают в плену, а сей самонадеянный и заносчивый офицер похоронен в саванне. Гордыня, она, знаете ли – смертный грех, не правда ли, падре?

Священник ошарашено кивнул, я а продолжил.

– Ему было продемонстрировано, что в течение минуты его подчиненные вместе с самим доном будут уничтожены, доходчиво продемонстрировано. Но он не внял и чуть не подверг вверенное ему воинское подразделение смертельной, неотвратимой опасности. За что и поплатился. Солдаты оказались более благоразумны, и изображать баранов на бойне не захотели. Их сложно за это винить…

– А форт?

– А форт захвачен этой ночью. Заметьте, без единого выстрела. Все его защитники живы, только связаны. И тоже являются нашими пленными. Оставшиеся в поселке мужчины не вооружены, уже не вооружены, – я поправился и указал на окно. Потом потянулся к микрофону рации.

– Хант Коту.

– Кот на приеме.

– Что там у вас?

– Все чисто, с нашей стороны потерь нет. У противника – один трехсотый.

– Кто?

– Не знаю, по виду денщик, в форме. Молодой.

– Понял, переводите в форт, раненого перевязать.