Чекисты - Сборник

В результате принятых мер заметно ускорился процесс становления чрезвычайных комиссий в объединениях Красной Армии. Они стали практически действовать на всех фронтах и во всех армиях.

Сложным был вопрос о формах и методах деятельности Военного отдела ВЧК и чрезвычайных комиссий в войсках. Военные чекисты не могли механически переносить на армейскую среду методы работы, применявшиеся сотрудниками губчека. К тому же в ходе дискуссии о ВЧК некоторые из этих методов были поставлены под сомнение. Поэтому М.С. Кедров по рекомендации Ф.Э. Дзержинского стремился разработать такие методы действий военных чекистов, которые вытекали из специфики обстановки в частях и учреждениях Красной Армии, особенностей их комплектования и тактики подрывной работы в военной сфере контрреволюционных организаций и классово чуждых элементов.

Безотлагательного решения требовала и проблема ограждения Красной Армии от проникновения в ее ряды враждебно настроенных к Советской власти бывших офицеров. Не раз обсуждал ее Кедров с сотрудниками Военного отдела. Выход из трудных ситуаций искали вместе.

— Своеобразие данного момента, — говорил однажды в беседе с сотрудниками Михаил Сергеевич, — состоит в том, что в последнее время активность контрреволюционных элементов заметно спала и на первый взгляд они перешли к выжидательной тактике.

— Возможно, что это и так, — поддержал его Эйдук. — Но мне вспоминаются эпизоды, нередко случавшиеся на Северном фронте, когда к англичанам пробивались тайными тропами такие вот сторонники «выжидательной тактики». На поверку оказывалось, что это или ненавидевшие Советскую власть бывшие офицеры, или английские шпионы. И даже после того как их задерживали с поличным, трудно было не только их разоблачить, но даже проверить по месту жительства.

Артузов, пристально рассматривавший карту европейской России, повернулся к Кедрову и как бы про себя произнес:

— Конечно, война, послевоенная разруха и неустроенность сорвали с насиженных мест не только привычных к переездам бывших офицеров, но и более оседлые слои населения. — А затем с некоторой заинтересованностью предложил: — Не настало ли время, пользуясь затишьем на фронтах, навести с позиций ВЧК определенный порядок в учете активной части населения?

— Твоя мысль мне нравится, — заметил Эйдук. — Но реальна ли такая затея? Помнится, что военное ведомство пыталось провести кое-где регистрацию призывных контингентов старого офицерства.

— По этому поводу можно навести справки во Всеросглавштабе. — Артузов прошелся по кабинету и, остановившись перед Кедровым, продолжал: — Если бы удалось осуществить поголовную регистрацию бывших офицеров и законодательно закрепить запрещение им менять местожительства без соответствующих отметок в документах, удостоверяющих личность, чекистские органы получили бы большой выигрыш.

М.С. Кедров задумался, внимательно посмотрел на своих собеседников и предложил:

— Давайте прикинем, какую пользу может принести такое мероприятие. Должен, однако, заметить, помня опыт проведения учета, а по существу той же регистрации личного состава фронтовых частей представителями Демоба в период демобилизации, что регистрация бывших офицеров на всей территории республики дело архисложное и потребует больших сил.

— Я разделяю ваши сомнения, Михаил Сергеевич, — согласился Эйдук. — Не привлечь достаточные силы для этого можно. Регистрацию должен возглавить авторитетный государственный орган. К тому же проводить ее особенно в первое время, не потребуется сразу во всей стране. Можно ограничиться центром России или даже Москвой, Петроградом и их окрестностями. Что касается пользы от этого мероприятия для организации борьбы с контрреволюцией, да и с преступностью вообще, то польза будет, и немалая.

Прежде всего этим будет создаваться определенный режим, ограничивающий возможность бесконтрольного проживания и передвижения наиболее подвижной, маневренной части контрреволюционных элементов. В дело вступит их учет по месту жительства, контроль выезда и въезда, возможность внезапной проверки сомнительных лиц представителями органов власти и т. п. Все это будет их сковывать.

— Но вы же сами говорили, что попытки регистрации офицеров уже были, — возразил Кедров, — и раз они не возобновлялись, то существенного результата, видимо, не дали.

— Верно, попытки были, ~ продолжал А.В. Эйдук, — но прошлая регистрация, как мне известно, преследовала частные цели. Если же ее организовать фундаментально, на основе специально принятого декрета Советского правительства, силами такого авторитетного учреждения, каким является ВЧК, с привлечением местных органов Советской власти, включая милицию, то предлагаемая мера, на мой взгляд, будет эффективной.

Беседа прервалась из-за продолжительного телефонного разговора М.С. Кедрова.

Положив трубку, он обратился к Артузову:

— Что-то, вы, Артур, против обыкновения не высказываете свое мнение до конца. Согласны ли вы с товарищем Эйдуком?

— Михаил Сергеевич, надо подумать. Количество доводов в пользу регистрации можно добавить. Ведь при этом, например, будет выявлено среди бывших офицеров немало хороших, честных людей из числа колеблющихся, чей военный опыт очень пригодился бы при формировании и обучении частей Красной Армии. Вместе с тем и трудностей не счесть. Да и людей у нас пока еще мало.

После этой беседы Михаил Сергеевич не раз и не два прикинул в уме все высказанные соображения и доводы. Безусловно, его очень привлекала очевидная политическая и организационная значимость предлагаемой акций. Ее проведение могло ускорить и становлений Военного отдела ВЧК.

Кедров решил посоветоваться с Феликсом Эдмундовичем Дзержинский тут же оценил суть предложения и безоговорочно поддержал его, порекомендовав не затягивать практические действия.

Во второй половине декабря в Военном отделе ВЧК было создано Военно-регистрационное бюро, которое приступило к регистрации всех бывших офицеров, проживавших в Москве или приезжавших в Москву. Регистрироваться они должны были и в том случае, если меняли место жительства. Одновременно при Московском окружном военном комиссариате создавалось особое бюро, которое возглавил А.X. Артузов. Это чекистское подразделение участвовало в проверке бывших офицеров до зачисления их на службу в части и учреждения Красной Армии. Работа особого бюро способствовала укреплению связей ВЧК и МЧК с частями Московского гарнизона.

Деятельность чрезвычайных комиссий на фронтах и в армиях встречала подчас возражения со стороны комиссаров, командиров и работников создававшихся в тот период армейских политических органов. В таком реагировании сказывались в определенной мере последствия и отзвуки необъективных суждений о чекистской работе в ходе дискуссии о ВЧК. Но главное было в другом: создание чрезвычайных органов в армейских условиях вело к параллелизму и дублированию их деятельности с Военным контролем.

Нужны были практические шаги со стороны Военного отдела ВЧК, которые бы позволили устранить нетерпимый более параллелизм. Это хорошо понимал М.С. Кедров. Он не раз обсуждал сущность возникшей проблемы с Ф.Э. Дзержинским, М.Я. Лацисом, другими членами коллегии ВЧК, советовался и с военными работниками, в частности с Н.И. Подвойским.

Острота ситуации усиливалась тем, что конец 1918 года являлся периодом интенсивного формирования новых частей и соединений Красной Армии. Благодаря благоприятным социально-политическим изменениям в стране, вызванным успехами Советской власти и поворотом в ее сторону среднего крестьянства, в красноармейские ряды вливались сотни тысяч бывших солдат и унтер-офицеров, большинство из которых ясно осознавало, что дело защиты социалистическою Отечества — это их кровное дело. Но наряду с ними в армию попадали социально чуждые элементы из кулацких слоев и многие тысячи военных специалистов из бывших офицеров. Через этот поток контрреволюция стремилась внедрить и внедряла своих людей в штабы, учреждения и части Красной Армии. Контрреволюционные элементы, особенно проникшие на командные должности, создавали тайные группы и организации в войсках, устанавливали контакты с контрреволюционными группировками в Москве, Петрограде и других городах, пытались выходить на связь со штабами белогвардейцев и интервентов.

Оценивая происходящее, Михаил Сергеевич понимал, что кадровая, хорошо организованная Красная Армия должна быть надежно защищена от тайной подрывной деятельности контрреволюции и иностранных разведок в любых ее формах и проявлениях, будь то тайные заговоры, саботаж, вредительство, диверсия, террор, измена, предательство, контрреволюционный мятеж, антисоветская пропаганда и агитация и даже неповиновение и дезертирство. Нужно было обеспечить государственную безопасность Красной Армии. Иными словами, стояла практическая задача создания в Красной Армии не чрезвычайного органа, каким фактически были фронтовые и армейские чрезвычайные комиссии, и не узковедомственного учреждения борьбы со шпионажем, каким был Военный контроль, а стабильных органов советской военной контрразведки, по своему составу и функциям соответствующих духу пролетарской кадровой армии.