«Если», 2007 № 04 - Журнал «Если»

— Что тебе здесь нужно? — нарушил тишину Больцано.

— Меня зовут Канацци, — ответил темный, коснувшись рукой повязки. — Я пришел забрать у тебя Радима. Отдай мне его, и я сразу уйду.

Больцано покачал головой.

— Ты его не получишь.

Людям не дано отличать свет от тьмы и добро от зла. Добром они опрометчиво считают то, что выгодно или приятно им в ближайшую минуту. Будь иначе, неужели кто-нибудь согласился бы зажечь в собственной спальне наркотическую палочку или опозорить соседскую дочь? Потом люди жестоко расплачиваются за свои поступки, но вновь и вновь делают глупости и подлости.

То же и со светом. Когда августовской полночью на полнеба полыхнет зарница, многие ли смогут определить, летит это сияющий радужный феникс или злейшее порождение тьмы — огненный дракон? Кое-кто даже бравирует своей слепотой, говоря, что нет разницы между порождениями света и тьмы. Обрушится ли на город дракон, опустится ли феникс, во всех случаях — город выгорит дотла. Оно, конечно, так, небесный огонь жжет так же больно, как и адское пламя. Любая сила опасна для слабого, поэтому простому человеку лучше держаться подальше от сверхъестественного, чем бы оно ни было порождено. А чтобы светлые создания не причинили ненароком зла, существуют волшебники, которые видят правду и умеют отличить свет от тьмы. В том и состоит их работа, хотя большинство людей не могут понять такой простой истины. Они искренне полагают, что светлый маг обязан лечить грыжу и почечуй.

Другая часть работы светлого мага — уничтожение исчадий тьмы и борьба с черными колдунами, из-за которых опасные чудовища плодятся по всем странам света. О битвах с темными полчищами слагают саги и сказки, песни и анекдоты. Причем именно в анекдотах больше всего истины. Ничего не попишешь, ведь людям не дано отличать свет от тьмы, добро от зла и истину от анекдота.

Дом на пустоши еще не напоминал замок, когда к Больцано прибежали из деревни и сообщили, что в лесу поселилось ужасное чудовище — не то дракон, не то киммерийский лев. Больцано не чувствовал в окрестностях темной силы, но испуг жителей был так силен, что слухи следовало проверить. В чащобе маг обнаружил грифона, который неведомыми путями был выброшен в наш мир. Пророчества говорят, что когда настанет последняя битва со злом, именно грифоны составят основную силу светлого воинства. Почувствовав мощь света, идущую от волшебника, крылатый лев принялся ластиться к Больцано, словно простой котенок. Больцано взял хищника на поводок и привел к себе, пройдя, к ужасу и восторгу жителей Чулакши, через всю деревню. Грифон был поселен в башне, которая выросла за одну ночь, и вечерами часто кружил над долиной, наполняя воздух рычанием пополам с орлиным клекотом. Конечно, грифона приходилось кормить, иначе он сам принялся бы искать пропитание на окрестных пастбищах, не затрудняясь различиями между баранами и пастухами.

С тех пор еще немало дивных созданий населило растущий замок, и Больцано порой думал, что будет, если он, несмотря на все свое долголетие, погибнет, не дождавшись последней битвы? Лишившись хозяина, дивные существа разбредутся по округе, и их приход окажется пострашней нашествия оборотней или вурдалаков. Свет не всегда значит добро; чтобы стать добром, он должен быть одухотворен разумом мага.

Сейчас население замка готовилось к сражению. Враг подошел к воротам, и создания света готовы были погибнуть, защищая свой очаг. Именно погибнуть, потому что к дому Больцано пришел равный ему по силам — и ни крошечные луговые эльфы, заселившие пустошь, ни стоящая на конюшне пара единорогов, ни даже грифон ничего сейчас не решали. Конечно, сотня грифонов загрызла бы Канацци, не подавившись, но где взять сотню грифонов зараз? Для этого нужно уметь открывать портал в горний мир и вызывать дивных существ оттуда.

Но все же грифон спикировал на пришельца, норовя нанести смертельный удар. Канацци, не оборачиваясь, вскинул кулак, и грифон, захлебнувшись клекотом, рухнул на землю.

— Скажи своим, чтобы вели себя смирно, — предупредил Канацци. — Я пришел говорить, а не убивать.

— Говорить нам не о чем, — возразил Больцано. — Я уже сказал: «Радима ты не получишь».

Грифон тяжело завозился в траве, заперхал, стараясь вдохнуть воздух ушибленной грудью.

«Жив… — с облегчением подумал Больцано. — А этот мог бы и убить, не ему ведь жить в этих местах после битвы».

Канацци еще раз вскинул руку, щелкнул пальцами, и флюгерок на самой верхушке грифоновой башни обломился с жестяным треском и повис, нелепо болтаясь на растяжках шпица. Серебряный горн, поднимавший по тревоге население Молочной Лужи, умолк.

— Ты рано начал чувствовать себя хозяином на моей земле, — предупредил Больцано.

— У меня устали уши. Сколько можно трубить? Все равно конец света не наступит, даже если ты надсадишься трубивши.

— Если хочешь сберечь уши — уходи.

— Не беспокойся, я уйду, но сначала я хочу выяснить, на каких все же условиях ты согласишься отдать мне Радима.

Слухи о великом маге, поселившемся в глухой провинции, расходились по всей империи, но сам Больцано редко покидал пределы Молочной Лужи. Вернее, он редко откликался на просьбы приехать куда-либо и проявить свою силу ради решения какой ни на есть человеческой проблемы. Его не соблазняли ни лесть, ни обещание даров. Только когда приходили известия, что где-то в границах государства поднимают голову темные силы, Больцано, не дожидаясь приглашения, отправлялся туда и усмирял нечисть вернее, чем сотня искушенных экзорцистов. Гидры скрывались в болотных ямах, драконы бежали по ту сторону Полуночных гор, а вампиры и оборотни в крепких железных клетках отправлялись в замок Больцано, и по дороге каждый мог видеть: в их приплюснутых головах нет ни капли разума, это просто звери, особо опасные тем, что по нелепой случайности они обладают даром слова.

И уже люди говорили, что никакой последней битвы с силами зла не будет, поскольку светлый маг Больцано заранее сокрушил адептов тьмы, так что отныне в мире будет царить добро. Людям не дано отличить правду от выдумки, они привыкли принимать желаемое за действительное, но Больцано знал, что до победы так же далеко, как и в тот день, когда он впервые затеплил свечу не при помощи лучины, а обычным взглядом. Есть на свете темные маги, равные ему, и значит, последняя битва между светом и тьмой впереди.

Недели две назад до Больцано дошли слухи о таинственном преступлении, случившемся совсем неподалеку, на тракте, соединявшем богатые города Среднего Поречья. Были убиты владелец одного из постоялых дворов, его жена и чуть не все слуги и служанки. Утром гости обнаружили их с почернелыми лицами и выпученными, налитыми кровью глазами. По всему видать, умирающие пытались кричать, но что-то — яд или удавка? — не позволило им издать ни звука. Обычный наемный убийца пользуется кинжалом, подобные кунштюки для него не по уму, так что дело не обошлось без злого волшебства.