«Если», 2012 № 12 - Журнал «Если»

— Нет возможности, — ответил Борис. — Двигатели работают только в космосе.

— Да знаю я, знаю, — процедил Марк сквозь зубы.

— Идея была в том, чтобы не допустить биологического загрязнения, — пояснил Эллиот.

— Вы думаете, я загрязняю, — сказал Борис с улыбкой. — А ведь мы, люди, по крайней мере Марк и я, — он хлопнул себя по груди, — вершина пищевой цепочки!

Эллиот с трудом выдавил улыбку.

Из динамика на пульте донеслось нечто, похожее на блеяние, перемежающееся щелчками. Поскольку робокары не были оборудованы стереомикрофонами, Эллиот не мог бы поклясться, что звук исходил именно от животного.

— Как овца, у которой икота, — снова заметил Борис.

Марк кивнул.

— Всего лишь месяц наблюдений с орбиты, — проговорил он, обращаясь скорее к самому себе, чем к остальным, — едва ли компенсирует шесть месяцев, которые мы потратили, чтобы сюда добраться. — Он вздохнул. — Однако нам, как и Земле, придется довольствоваться роботами.

— Кстати, о роботах, — заметил Эллиот, — как насчет того, чтобы проверить нашего зайцеухого друга УМОм?

На одном из робокаров был установлен модуль УМО — Установки межвидового общения и оценки интеллекта. Замысел заключался в том, что если робот обнаружит что-то движущееся, он применит якобы не зависящий от вида тест на разумность. Если движущийся объект его пройдет, робот запустит развернутый курс обучения языку, который, по заверениям разработчиков, сможет обеспечить межвидовое общение.

— УМОм? — Марк задумался. — Нет, пока не стоит. Я бы предпочел не терять одного из роботов на… я не знаю, сколько времени это может занять… может быть, месяц.

— Месяц — это только если зайцеухий обладает интеллектом, — заметил Эллиот.

— Сомневаюсь. — Марк поджал губы. — В настоящий момент это неэффективное использование робокара. В любом случае, после того как мы улетим, этот малыш сможет проводить свои тесты сам по себе сколько угодно месяцев.

Эллиот грустно кивнул. Марк был прав: робот запрограммирован на безостановочную охоту на разумные объекты, и ему для этого не требуется человеческое вмешательство. У биолога не было никаких предлогов, чтобы задействовать робота именно сейчас.

— Запускаю ретрансляционный орбитальный спутник… пошел! — сказал Марк.

Пролетел месяц, и, несмотря на уникальность их положения, команда рвалась домой. На самом деле они здесь были больше не нужны — они не имели возможности спуститься на поверхность, а робокары могли продолжать исследования и сами по себе. Роботы записывали все, что им попадалось, отправляли данные на орбитальный спутник, а спутник пересылал их на Землю.

Уже сейчас полученные данные были захватывающими: Эллиот заказал вмонтированной в робокар химической лаборатории сделать анализ почвы, и к его радости (и удивлению), в ней не было обнаружено ничего, что могло бы причинить вред людям. Более того, местную растительность можно было есть, и судя по всему, она могла предоставить землянам какой-то необходимый минимум питательных веществ.

В почве имелась жизнь: без сомнения, эти создания заполняли экологическую нишу, отведенную на Земле насекомым. Были также организмы, зеленые, как трава, и похожие на кусты. И кроме того, были еще эти совершенно невероятные зайцеухие животные — единственные крупные существа, которых они обнаружили.

Эллиот предложил товарищам продлить срок миссии, доказывая, что на Земле все равно никто не заметит, а если и заметят, то волноваться не будут. Но Марк, как бывший военный, считал, что они не должны отклоняться от графика. Борису тоже не хотелось больше ждать. Да и сам Эллиот, слушая остальных, понял, что уже предвкушает возвращение на Лунную базу — где их, без сомнения, встретят как героев.

— Ну хорошо, — сказал Марк. — Борис, активируйте замедлитель Хиггса, и поехали домой.

Эллиот ожидал почувствовать знакомую легкость, ощущение потери плотности и радостное предвкушение возвращения на Землю через какие-нибудь шесть месяцев. Однако после того как Борис нажал кнопку, тяжесть Эллиота нисколько не изменилась.

— Что случилось?

Борис наклонился вперед и защелкал какими-то переключателями. Через несколько секунд он откинулся на спинку своего кресла и вздохнул.

— У нас проблема.

— Серьезная? — Марк вложил в это единственное слово целую вселенную тревоги.

— Может быть. — Массивные руки Бориса сжали рычаги. — Надо сделать диагностику.

— А что с двигателями Ричардсона?

Борис выпустил струю воздуха сквозь сжатые губы, издав звук, похожий на лошадиное фырканье.

— С двигателями отлично. — Он вперил свирепый взгляд в компьютер у себя на пульте. — Но без Хиггса мы не перенесем ускорение, чтобы дойти до околосветовой скорости.

Пока Борис работал, в помещении царило молчание. Несколько минут спустя он поднял голову и уставился на переднюю переборку.

— Это серьезно! Отказ элемента замедления.

— Вы можете это починить? — спросил Марк.

— Нет.

— Борис. Я же вас знаю, — с мольбой проговорил Марк. — Вы можете починить что угодно.

— Большой кубический чип замедлителя. — В голосе Бориса звучала покорность судьбе. — Он совсем маленький, хотя называется «большой». Когда сломается, такой миниатюрный чип даже швейцарский часовщик не может починить.

— Может, распотрошить какой-нибудь другой элемент оборудования? — спросил Эллиот.

Борис покачал головой.

— Уникальный чип.

— И у нас нет замены?

И снова Борис медленно качнул головой.

— Очень сложно делать, и дорого. И его считают абсолютно надежным.

— Да неужели! — произнес Эллиот; по его тону чувствовалось, что он готов кого-нибудь убить.

— А если мы запустим двигатели с небольшим ускорением, — мягко спросил Марк, — сколько времени у нас уйдет на то, чтобы добраться до дома?

— Откуда знать? — Борис воздел руки. — Может быть, пятьдесят лет.

— Даже если мы введем нормирование, — произнес Марк шепотом, — провизии нам хватит на пару лет, не больше.

— И в любом случае, — со вздохом добавил Эллиот, — мы не сможем нормировать потребление кислорода.

Несколько минут прошло в молчании. Потом Борис сказал:

— Мы мертвы.

— Вы абсолютно уверены, что нельзя починить замедлитель? — спросил Марк.

— Абсолютно. Чип сгорел, его нет, головешка. — Борис повесил голову. — Мертвы.

Марк дико покосился на передний монитор.

— Нам все же придется спуститься на планету!

— Так смерть быстрее, — сказал Борис с угрюмым смешком. — Корабль сгорит в атмосфере.

Эллиот отметил, что его товарищи, кажется, восприняли новость с поразительным самообладанием, но затем решил, что, скорее всего, никто из них, как и он сам, попросту не хочет быть первым, кто «потеряет лицо».

Марк оглядел корабль, словно в поисках двери, ведущей к спасению.

— Как насчет гондолы аварийного катапультирования?

— Да! — Борис вскинул голову и устремил взгляд на люк. — Отлично! Превосходно! Мы набиваем туда еды и спускаемся вниз.

— Эй, подождите-ка, — перебил Эллиот. — Наша миссия в значительной степени заключалась как раз в том, чтобы не заразить планету земными организмами.

— Черт с ним, с биологическим заражением. — Марк смерил его холодным взглядом. — Лично я хочу остаться в живых. — Его губы растянулись в тонкой усмешке. — Чтобы все остались в живых, — добавил он, словно это не сразу пришло ему в голову.

— Но…

— Я отправляю радиограмму на Землю, — сказал Борис. — Через… пятнадцать лет они нас спасут.

Эллиот откинул назад голову.

— Пятнадцать лет! — Он попытался засмеяться.

— Это возможно, — настаивал Марк, не сводя глаз с Эллиота. — Температура поверхности восемьдесят градусов[26], как на курорте. Вы сами проводили химические анализы. Мы сможем питаться местными растениями. Там, наверное, нет никакой микрофлоры, которая могла бы причинить нам вред. — Его взгляд стал пронзительным. — Вы ведь сами это говорили, не так ли?

— А если не вредит нам, — торжествующе провозгласил Борис, — значит, наши микробы, может быть, тоже ничего не сделают зайцеухим.

— Вообще-то, экзобиология не такая уж точная наука, — возразил Эллиот. — К тому же, если исходить из теории панспермии, то там как раз вполне может оказаться целый набор микробов, способных нам навредить.

— Однако похоже на то, что их там нет, верно? — Марк блеснул улыбкой, слишком мимолетной, чтобы смягчить серьезное выражение его лица. — Возможно, нам следует благодарить за это эволюцию.

Борис попытался встать, но страховочные ремни удержали его.

— Земные микробы не могут вредить зайцеухим! Вы сказали так!

— Я сказал: может быть! Но если вдруг мы ошибаемся, это будет означать массовое убийство! — Эллиот стащил с лица очки. — А мы ведь до сих пор не знаем, насколько они разумны.