Минотавр вышел покурить - Стивен Шеррил

Минотавр не хотел бы сталкиваться в течение смены с Шейном, но его надежда оказалась несбыточной. Отсоединив провод, он катит тележку в малый обеденный зал. Желтый, как моча, блейзер найти оказывается несложно.

Когда Минотавр подъезжает к столику, клиентам на выбор предоставляются три разных порции мяса: «для короля», «для королевы» и «для пажа» весом, соответственно, в двенадцать, восемь и два по три унции[18]. Граб, если количество заказов будет достаточно, планирует включить в меню еще и порцию «для рыцаря» весом в шестнадцать унций.

— У вас есть отрезанный кусок? — квакает старик еще до того, как Минотавр останавливается у его столика.

— Да, — неторопливо отвечает Минотавр.

Граб велел ему говорить неторопливо и отчетливо и по возможности отвечать словами.

— Хочу заказать порцию хорошо прожаренного мяса унций на десять, — говорит старик. — А ты чего желаешь, Банчи?

Сидящая рядом с ним разодетая старуха говорит, что закажет то же самое.

Вдоль тележки стальными винтами закреплена толстая пластмассовая разделочная доска шириной в восемь дюймов. По ее длинной стороне и одному из концов под небольшим наклоном проходит узкий канал. На противоположном конце имеется прямоугольное отверстие, под которым в корпусе «горячего стола» установлено ведерко, куда попадают кровь, сок и кусочки жира и хрящей, соскребаемые с разделочной доски после того, как Минотавр подготовит очередную порцию. Если клиент не изъявляет особого желания, то остающиеся после разделывания мякоти ребра Минотавр сталкивает на специальный противень под «горячим столом». Эти обрезки будут впоследствии залиты сладким шашлычным соусом и послужат трапезой обслуге.

— Мне то же самое, — повторяет старуха, не доверяя, как видно, сообразительности Минотавра. — Хочу хорошо прожаренный кусочек в десять унций.

Из кухни появляется Шейн и скалит зубы. Шерсть на загривке у Минотавра встает дыбом. Он не пытается объяснить, что в меню нет порций весом в десять унций, а Шейн и не думает ему помочь.

Нож для разделки мяса и вилка с двумя зубцами лежат у него на разделочной доске крест-накрест. Он пробовал класть их по-разному: под углом, параллельно, нож впереди, вилка сзади, потом наоборот, и в конце концов решил, что крест-накрест они выглядят наиболее профессионально. На протяжении сотен лет Минотавр одинаково хорошо владеет обеими руками, но для точной работы предпочитает правую. Рукоять ножа образует правую нижнюю часть фигуры X. На небольшом крючке, укрепленном на раме тележки, висит мусат — точильный стержень. Прежде чем нарезать две-три порции, Минотавр несколько раз проводит тонким лезвием по точилу, всякий раз поворачивая клинок. Он делает это не потому, что нож затупился, а потому, что ему нравится звук металла по металлу: жжик — жжик, жжик — жжик, жжик — жжик, и еще потому, что это производит впечатление на клиентов.

Кажется, это производит впечатление и на Банчи, она даже немного испугалась. Когда Минотавр втыкает вилку в половину ростбифа и переносит ее на разделочную доску, старуха жмется к подлокотнику кресла своего мужа. Нож остр как бритва, его длина восемнадцать дюймов, Минотавр — мастер своего дела, ему достаточно двух ударов ножа, чтобы отделить нужный кусок мяса и положить его на чашку небольших весов, установленных в углу противня. Десять унций — как в аптеке. Такую же операцию он проделывает и с другим куском. Плеснув в тарелку соус, Шейн подает мясо Банчи и ее мужу.

— У вас имеется «Хейнц 57»? — спрашивает старик у официанта.

Минотавр выходит покурить. Ему просто необходимо почувствовать, как в легкие впивается дым. По пути на заднее крыльцо Минотавр слышит, как Мейнард рассказывает Сеси о своей прошлой работе на аллее Гига, в ресторане на берегу реки, где подают морепродукты. Ресторан специализируется на лягушачьих лапках.

— Я их укладывал крест-накрест, — говорит Мейнард.

— Ты о чем? — спрашивает Сеси.

— О лягушачьих лапках, — объясняет парень. — Если не сделать так перед тем, как их поджарить, они получаются распухшими и неаппетитными.

Сеси подмигивает проходящему мимо Минотавру.

— Я видела немало распухших и неаппетитных ножек, — говорит она. — Только они были не жареные.

Мейнард при этих словах рассмеялся. Минотавр подумал, что попозже он извинится перед Мейнардом за то, что вытолкал его из туалета.

Перед тем как выйти в заднюю дверь из помещения, Минотавр замечает Майка и Шейна. Шейн опять скалит зубы. Минотавр не знал, что Майк сегодня работает, от этой новости у него запершило в горле. Майк берет сегодня расчет; вот почему он пришел так поздно. Минотавр попытался было отвернуться, но его громоздкая голова помешала это сделать, и они с Майком встретились глазами. Смотрели они друг на друга довольно долго, потом Майк, подняв брови, послал ему воздушный поцелуй.

Минотавр сидит на ступеньках крыльца и курит. Он испытывает гнев и стыд. Руки у него так трясутся, что поднести зажженную сигарету к черным губам для него проблема. Что же имел в виду Майк?

— Мне нужен резчик мяса.

Это голос Келли. Несмотря на искажение в динамике, Минотавр сразу же его узнает. Он щелчком отбрасывает дымящийся окурок в кусты, но тот не долетает и, рассыпая сноп янтарных искр, падает на тротуар.

Граб стоит в начале линии и поторапливает поваров с выполнением заказов.

— Сколько у тебя было заказано блинчиков по-царски, Сеси?

— Пока три порции, — отвечает Сеси, проверив записи.

— Блинчиков достаточно? — спрашивает Граб.

— Да.

Перед тем как Минотавр возвращается в обеденный зал, шеф говорит ему:

— Ты хорошо справляешься со своим делом, М. Продолжай в том же духе.

У себя в секции Келли убирает со столика крошки сметкой — приспособлением с бронзовой отделкой размером не больше ручки. Дэвид позаботился о том, чтобы все официанты научились убирать со стола, не причиняя клиентам беспокойства.

— Привет, М, — говорит она, стряхивая со стола крошки на небольшой поднос и стараясь не задеть бокалы с вином. — Сделай, пожалуйста, две порции «для королевы», не слишком пережаренные, и хорошо прожаренную «для пажа».

Иногда Минотавру невероятно хочется научиться праздно болтать. Сейчас же он молча выполняет заказ Келли, изо всех сил стараясь изобразить улыбку всякий раз, когда она посмотрит на него. В тот момент, как он собирается отъехать вместе со столиком, подходит Роберт.

— Келли, торт с ореховым маслом на восемьдесят шестой.

— Спасибо, Роб, — говорит Келли. — Спасибо, М.

— Ты мне нужен у столика двадцать три, — обращается к Минотавру Роберт, и тот везет следом за ним тележку через весь обеденный зал.

Следующие два часа проходят без происшествий. Минотавр старается быть при деле, даже если заказов нет. Он убедился, что лучше всего занимать свой ум какими-то мыслями, поскольку, хотя он и мифологическое существо, жизнь его, как и у всех остальных, обременена несоответствиями и противоречиями. Как и все остальные — во всяком случае, как большинство, — он мало что может с этим сделать, разве что не обращать внимания на происходящее или отвлечься от него, занявшись какими-то делами. Он не может отрицать каннибальской природы своей новой должности. Эта мысль тревожит его, равно как и предчувствие того, что жизнь его скоро изменится к худшему. Поэтому, когда у Минотавра возникает свободная минута, он режет на дольки апельсины, моет петрушку для гарнира, срезает с ребер жир, несколько раз протирает «горячий стол», только бы не оставаться без дела. Он стоит у раковины и раскрывает устрицы для Мейнарда, когда из обеденного зала появляется Дженна.

— Аррр! — рычит она, ни к кому не обращаясь.

— Что такое, Дженна? — спрашивает Граб.

— Я и без того закрутилась, а этот придурок с двенадцатого столика твердит, что торт «Шварцвальд», который ему подали, черствый, что его не разрезали и что…

— Сбавь обороты, детка. Мы об этом позаботимся. М, может, ты этим займешься?..

— Угу.

Эрнандо нет. Он ушел полчаса назад, убедившись, что все идет своим чередом. Торты обычно режет Эрнандо, но в крайнем случае на выручку приходит Минотавр. Дженна приносит стопку десертных тарелок. Минотавр смывает с рук наждачную пыль и песок и наполняет ведерко горячей водой. Легкими взмахами ножа он размечает торт на части — половины, четверти, осьмушки… Потом режет на куски, всякий раз опуская лезвие в кипяток и насухо его вытирая. С десертными тарелками в руках следом за Дженной вышагивают Шейн и Майк. Майк что-то шепчет Шейну на ухо, и оба хихикают, как маленькие мальчики, но Минотавр не обращает на них внимания.

Граб покинул кухню; запарка кончилась, и он, вероятно, занимается у себя в конторе бумагами. Дэвид готовит себе очередную кружку кофе без кофеина и старается не замечать Шейна и Майка. Дженна пытается разместить на подносе четыре кекса, четыре чашки кофе и два бокала ликера. Пока девушка занята этим, Шейн, поощряемый Майком, встает на колени перед Минотавром и вытаскивает из кармана своего фартука поблекшую розу, наверняка подобранную на газоне возле ресторана, где с семи утра до восьми вечера на складном стуле сидит господин с заспанным лицом. К спинке и подлокотникам стула скотчем прикреплены написанные от руки таблички «Продается». Господин сидит под зонтом с двумя сломанными спицами, согнувшись над ведром с розами на длинных стеблях, каждый из которых обернут в целлофан. Каждый вечер он выбрасывает увядшие или сломанные цветы. Стоя на коленях, Шейн достает из кармана розу и протягивает ее Минотавру.