В пламени ветра (СИ) - Майер Шеннон

— Ах да, Реквием. Эпический кретин. Мать хотела посмотреть, может ли родиться ребёнок с моими способностями естественным путем, и представляет ли он угрозу. Она обещала Реквиему, что отдаст тебя ему для пробного размножения, насколько будет нужно, — ухмылка расползались ещё шире. — Но вместо тебя ему досталась Белла.

Тело прожгло от острой боли. Захотелось выгнуться дугой от раны в спине, но я едва дернулась.

— Смерть — забавная штука. Она помогает видеть действительность чётче. По крайней мере, мне так говорили. Ты сейчас видишь меня чётко, Лакспер? — он взялся руками за края своего капюшона.

— Ты любовник Кассавы.

— Да, ты права, — сказал он. — Она всё для меня. Любовница. Доверенное лицо. Партнёр. И не только.

Если он хотел заткнуть мне рот, то я и так онемела. Я молчала, когда он начал скидывать свой плащ, медленно открывая взгляду тёмные волосы. Коул? Нет, не может быть. Его я убила.

Тёмные волосы, голубые глаза с озорной искрой.

— Рейван.

Он погладил меня по щеке.

— Да, сестричка. Ты должна была достаться мне после Реквиема. У матери слабость ко всяким экзотическим видам, как и у меня, — он склонился и поцеловал меня в губы, — это у нас с ней общее.

Я не могла пошевелиться, не могла даже отодвинуться. Мой брат. Это он был любовником Кассавы, её собственный сын. Мир просто встал вверх тормашками в моей голове. Извращенец — единственное, что пришло в голову. Она превратила его в извращенного монстра.

— Ветч, помоги отнести её в темнице.

Он щелкнул пальцами, и Ветч подхватил меня под руки.

Единственное, что я сейчас могла сделать, это помочь Белле и её ребёнку выжить. Я прикоснулась одной рукой к Ветчу и послала в него Дух, загоняя поглубже в разум. В нем не осталось его самого: ни одной эмоции, ни даже его личности. Я оборвала единственное, что в нем осталось, я остановила его сердце. Он застыл под моей рукой.

— Ларк, а вот это было необязательно, — упрекнул меня Рейван, словно у меня случился приступ истерики.

Ветч упал на землю, его сердце замерло. Одним родственничком меньше, а что главное — теперь сёстры в безопасности от него. Рейван склонился и снял повязку с Ветча, потом повернулся ко мне.

— Ну что, легче стало?

Я пристально посмотрела в ответ.

— Нет.

Собрав оставшиеся силы, я схватилась за него обеими руками и вогнала в него Дух. Я должна его убить, чтобы у Беллы и её ребёнка появился хотя бы шанс остановить Кассаву.

Между нами бушевал поток силы, пока Рейван сопротивлялся мне. Дух завывал, словно тысяча предсмертных криков слились в один, словно ураган, землетрясение и цунами загрохотали вместе — так звучала битва Духа.

Я не сдавалась. Я умирала и понимала это.

Как и он.

— Ларк, нет!

Глаза Рейвана наполнилимь ужасом, когда я атаковала его своей своей силой. Он пнул меня в живот, и я неловко упала навзничь. Я ударилась о скругленное что-то, совсем не похожее на естественный материал. Гладкое, твёрдое и вонючее, словно резина.

Тайное подземелье.

— Ты меня чуть не подловила, сестрёнка. Совсем чуть-чуть.

Рейван стоял над выходом из темницы, а я ничего не могла сделать, кроме как смотреть и ненавидеть.

— Чуть-чуть, — прошептала я. В этом заключалась вся моя жизнь. Чуть-чуть. Может быть. Почти. Провал за провалом. По щекам прокатились слезы.

— Не надо плакать, — он присел рядом с люком в темницу. — Я тебя не забуду, Ларк. Остальные забудут, а я запомню как ту, кто мог остановить меня, — он подмигнул мне и хлопнул крышкой люка, оставив в кромешной тьме.

Темница сместилась подо мной, проваливаясь глубже в землю. Засасывая меня в могилу.

— Богиня-Мать, — прошептала я. Последняя надежда оставалась на то, что она услышит меня. — Пожалуйста, это не может вот так закончиться.

Ни шепотка в ответ, ни мимолётного утешительного прикосновения. Я откинулась на спину, и тело улеглось на скругленное дно моей камеры. Я провела рукой по кожаной сумке на поясе. Превозмогая боль, я отцепила её и положила себе на живот, высыпав содержимое на грудь.

Моргнув, я поняла, что вижу эти предметы. Белый камень, что я взяла у статуи в Шахте, поблескивал и сиял. Я тронула его пальцем, и по телу прошёл низкочастотый гул. Рана на спине пульсировала в унисон с замедляющимся сердцем… Я не стала обращать внимание на боль. Закрыла глаза и взяла камушек. Чем бы он ни был, казалось, что он уменьшал боль, и это приносило облегчение. Умереть без мук… Сон забрал меня в свои глубины, принеся странные, искаженные видения.

Прячущаяся в Глубине Белла охватывает руками округлившийся живот.

Эш и Пета бегут по Краю, рядом с ними Гриффин.

Кактус верхом на Шейзере летят сквозь облака.

Ищут меня. Они ищут меня.

Отец лежит на спине в тёмной яме, в такой-же темнице, как и моя. Глаза закрыты в наведенном сне.

Я резко проснулась и завыла. Перекатившись на колени и ладони, я попыталась сесть прямо. При этом уперлась головой в люк. Тишина вгрызалась в меня, но я отказывалась принимать её, говоря с собой вслух.

Целую минуту до меня доходило, что я не мертва, а спина больше не болит. Я завела руку за спину, чтобы нащупать место раны. На её месте оказался всего лишь немного грубоватый рубец.

Чувство времени меня подводило, и я не знала, сколько проспала. Ощущала только, что в животе урчит, а тело исцелено. Я потерла белый слегка сияющий камень. В голове всплыли слова Найи:

«Он тебе понадобится, Ларк. Думаю, этот камень спасет тебе жизнь, когда ты меньше всего будешь ждать этого».

Я нарушила собственное правило и прошептала в темноту:

— Целители Шахты — самые искусные… Может ли в этом камне содержаться часть их силы?

Поменяв положение тела, я надавила руками на края люка. Прочный и непроницаемый, самостоятельно мне не выбраться.

Живот снова заурчал. Может быть, камень и исцелил меня, но я заперта в темнице без воды и еды. Моя смерть — вопрос всего лишь нескольких дней.

Эти предметы у меня на животе — все, что у меня есть. Я взяла в руку семя моринги и отбросила его. Оно тихо дзинькнуло о стену темницы и упало в округлое дно подо мной. Чем могло мне помочь одно семя?

Я прикоснулась в крючку-серьге. Тайные темницы блокируют силу Элементалей, чтобы те не могли избежать наказания. Так что полезного в серьге, с помощью которой я смогу дышать под водой? Она бесполезна, как и я.

Я ничего не могла сделать, чтобы освободиться. Связи с силой нет. Связи с Петой нет.

Выхода нет.

— АААА! — заорала я и затарабанила кулаками по стенам, пока не содрала кожу и не заболели кости. Крючок-серьга оказался над моей головой, и его зажало в сделанном людьми материале. Я схватилась за неё, но из-за крови на руках не смогла вытащить. Кончик проколол палец, и я вскрикнула. Не то чтобы от боли — и больно-то не было по-настоящему.

Я даже этого не могу сделать.

Никчемная.

Я проскользила по округлой стенке своей темницы и упала. Поддавшись панике, я не могла успокоить участившееся дыхание. Свет от камня освещал пространство, показывая, насколько оно крошечные. Насколько я лишена свободы.

Все ещё дрожа, я заставила себя сесть тихо и замедлить дыхание. Должен же быть выход. Нужно просто успокоиться и найти решение.

Я прикрыла глаза и обеими руками обхватила камень. И снова ощутила лёгкий гул, идущий к сбитым костяшкам, а затем затягивание ран. Только свет камня поблек. Я уронила камень, и он упал на ступни. Можно снова заживить ссадины. Но не знаю, как долго ещё продержусь в здравом уме без единственного источника света.

А время шло.

Мерный звук капель вывел меня из забыться. Я несколько раз моргнула, и уставилась на крючок-серьгу. Через равные промежутки времени с него капала вода.

Я откинула голову назад и подставила рот под серьгу. Капля за каплей моя жажда была утолена. Так что теперь моя смерть — это вопрос голода.

Время шло.

Я почувствовала сверху тоненькую струйку свежего воздуха и подняла взгляд. Очевидно, Чёрный Дрозд закопал меня не так глубоко, как показалось. В люке темницы были крошечные трещины, позволяющие воздуху поступать внутрь. Тесные камеры строились с расчётом подержать узников день или два. Самое большее, три, в качестве жёсткого наказания. Я провела пальцами по еле заметным трещинам и ощутила влажный от дождя ветерок. Для большей убедительности над головой загрохотало так, что отдалось во всем теле, а потом забарабанил дождь. Через отверстия стала проникать вода, и я оказалась в грязной луже. Дождь прекратился.