Папина дочка (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra"

Пишет на полях у меня.

"Давай сбежим с социологии?"

Она у нас последняя и тоже общая.

Улыбаясь, отрицательно кручу головой.

"У меня тренировка в два… После социологии не увидимся тогда" - рисует грустную мордочку.

"После твоей тренировки можем выпить кофе", - пишу ему.

"У меня?" - подписывает ниже.

"Нет..." - кусаю губы.

"Я не позволю опасному дивану напасть на тебя, детка! Возьму в безопасном кресле.”

Пряча губы за скрещенными в замок руками, беззвучно смеюсь.

"А ещё там вполне приличный стол, воспитанная душевая кабина, опять же - ковер вел себя в прошлый раз вполне достойно..." - строчит он, улыбаясь, сочинение. - " Думаю и с подоконником можно договориться… А Шведская стенка, м? Ничем себя не опорочила??".

Фыркаю от смеха.

Алена Максимовна подходит ближе, раздавая нам тесты по теории.

Я быстро переворачиваю страницу.

Аудитория, разбирая листочки, гудит.

- Если будут вопросы… - начинает Алена Максимовна.

- ...Позовите меня кыс-кыс-кыс, - шутит кто-то из парней на задней парте, заканчивая за нее фразу.

Придурки, - закатываю я глаза, рефлекторно оборачиваясь вслед за Романом на Марата.

Тот разворачивается к Шутнику.

- Тарханов! Шутка! - съезжает сразу "шутник". - Не психуй!

- Лазарев, вышел из аудитории, - вздыхает Алена Максимовна.

- Аленочка Максимовна, извините. Мы же любя!

- Из аудитории! - безапелляционно.

Марат пытается встать следом. Алена Максимовна, недовольно поджимая губы, давит ему на плечо.

Закатив глаза, подчиняется.

Такие милые...

- Лазареву пиздец, - качая головой, ухмыляется Роман.

После ленты, часть студентов сдают Алёне Максимовне уже готовые курсаки. А мы ничего не сдаём, мы двоечники...

Вздыхаю.

Рома с Яшиным и Маратом, уходят в другую аудиторию. А наша группа остаётся. Яся пересаживается ко мне. И стоит только Шмелеву исчезнуть за дверью, как сзади опять: "Зззззз"...

- Лиз... - елейно окликает Олеся, сидящая сзади.

Скашиваем глаза, встречаясь ядовитыми взглядами с Ясей. Она тоже их не любит...

- Что? - не поворачиваясь отвечаю я.

- Ты чего - со Шмелевым замутила?

- Мля, мне длинным носом кто-то в спину тыкнул сейчас! - закатывает глаза Ярославна.

Я не отвечаю.

Девки хихикают.

- В тачке уже трахнул тебя? - с подъебкой.

В груди дёргается.

Матом можно отвечать?

Но вместо этого горло мое сводит спазмом.

Мне хочется провалиться сквозь пол.

Супер, Шмелёв!

- А чего ты так за чужой секс переживаешь, Олесь, своего что ли нет? - спасает меня языкастая Яся.

И хочется написать что-нибудь Шмелеву. Не злобное, нет. Наоборот... Что-то теплое. Чтобы получить от него теплое в ответ и убедиться в исключительности для него. Что я не в одном ряду с этими девками!

Потому что ревновать к каждой поверхности, где он с кем-то там потрахался - убиться легче! Уверена, он освоил каждую. Ну, что ж теперь делать?!

Но я не пишу, потому что телефон мой сдох!

Через несколько минут, Ярославна разворачивает ко мне свой.

Там от Шмелева:

"Ясь, Лиза недоступна. Спроси, как ее найти, пожалуйста, после пяти?"

Я оттаиваю.

Пишу ему, что буду в кофейне, возле Арены.

Надо вернуть деньги, и отказаться от работы. Грустно... Но такой ценой и в такой подаче я не готова...

Глава 38 - Классно…

Сегодня в Колизее много новых людей. Двое знакомых танцоров-парней из гоу-гоу... Мы познакомились на фестивале стрит-дэнса. А я там совсем ещё девчонкой участвовала. С джаз-модерном. Там то меня и сцапал наш руководитель. И я ушла полноценно работать в коллектив Хай-Хилл.

- Лиза! Иштарова! Привет! - кричат издалека.

Машу им рукой.

Идёт полная смена декораций.

- А Геннадий Викторович разорвал контракт с Жанной, ты в курсе уже? - проходят мимо гримерши. - Лиза, привет!

- Здравствуйте...

Суета...

Грустно вздыхаю.

Ну где же шеф? Там Рома меня, наверное, уже заждался!

- Геннадий Викторович! - увидев его пиджак, прорываюсь к сцене. - Геннадий Викторович.

Разворачивается. Короткая улыбка.

- Лиза... Мне нужен твой паспорт, чтобы купить билеты. А загран есть у тебя?

Опускаю взгляд.

- Извините, я не могу Ваше предложение принять.

- Почему? - недовольно.

- Эм... По семейным обстоятельствам, - ухожу от полного ответа.

- Знаю я эти обстоятельства! Глупости. Переодевайся! Под тебя целый проект развернули. Уже очень много вложено...

Отрицательно кручу головой.

- Извините ещё раз. Но я не могу. Поищите другую танцовщицу. Думаю, в Москве обязательно найдется. А деньги сегодня обратно переведу.

- Нет, подожди! Присядь...

Мы садимся на передний ряд кресел.

- Ты, Лиза, большую ошибку сейчас совершаешь.

Молча, поправляю прядь волос. В груди сжимается.

- В нашем бизнесе после таких ошибок девочки волчий билет получают.

- За что? Я же по контракту все выполнила.

- Конкуренция очень большая, Лиза. И если тебя хотят СЕЙЧАС, надо ловить волну СЕЙЧАС. Завтра ты будешь уже никому не интересна. Я приготовил тебе взлётную полосу, вложился... Сейчас все производство встанет из-за твоих капризов? И ты надеешься получить мягкие рекомендации?

- Ну я же не давала согласия!

- Они подразумеваются! Не ты даёшь согласие в нашей среде, это иллюзия. Тебя ПРИГЛАШАЮТ. Дают шанс! Если ты не дура и надеешься на карьеру... Ты зубами должна в такие возможности вцепляться! В возможности, а не в своего не дальновидного отца, который спит и видит, как бы угробить тебе карьеру!

Увы, это правда.

Но это все равно ничего не меняет. Я папина дочь... Ни в каком конфликте я не буду на стороне противника. Даже если папа где-то и погорячился.

- Ты же не маленькая. Прекрасно все должна понимать!

Значит карьера моя не будет яркой и не будет медийной. Будет все скромнее… По темпераменту мне это даже ближе, наверное, - пытаюсь успокоить я себя.

- Очень жаль... - встаю я, вяло пожимая плечами. - Очень жаль.

- Я сутки тебе даю на подумать.

- Все на своих местах остаются! - заваливает неожиданно со всех сторон в Колизей толпа ментов.

Некоторые с собаками! Некоторые с автоматами и в черных балаклавах.

- Работает отдел по борьбе с наркотиками! Сопротивление не оказывать! Все присутствующие садятся на кресла в левом секторе! В помещении проводится обыск! Ведем себя спокойно.

Я открываю рот, шокированно смотрю, как менты не очень вежливо отправляют сотрудников в противоположную сторону, на кресла.

- Вы оборзели совсем! - встаёт на ноги Геннадий Викторович. - А ну-ка не трогай технику, слышишь?! Не расплатишься!

Откидывает руку одного бойца с рельсовой камеры, из тех, что в маске и с автоматом .

И тут же оказывается сложен пополам и уткнут мордой в пол.

Мои глаза увеличиваются.

Обняв себя за плечи, поднимаю испуганный взгляд.

Один из главных - в пиджаке и с сигаретой, без маски, внимательно смотрит мне в лицо.

- Эй, боец, - кивает на меня подчиненному.

Сжимаюсь...

Я папе все расскажу, только троньте! Я ничего не сделала!

Что-то говорит ему негромко, кивая на меня.

Я забываю, как дышать, оглядываясь на остальных сотрудников. Никого не прессуют, все смирно сидят по креслам.

Боец этот в маске подходит ко мне.

- Пройдёмте...

- Куда?..

- Все хорошо, Елизавета Александровна, пройдемте. Вас это не затронет.

Держа ладонь у меня на спине, ведёт наверх, к выходу. Выводит из зала.

- Э, у меня девушка там! - слышу голос Шмелева. - Я заберу ее и выйду.

Пытается прорваться на через охрану, стоящую в дверях.

- Ты сейчас мордой в пол уроешься, борзый! - толкает его в грудь боец.