Тьма века сего - Фрэнк Перетти

– То, что я переживаю, происходит не просто так. Я вовсе не сумасшедшая.

– Нет, я понимаю, дело не в этом, но расскажи-ка поподробнее о голосах. Когда ты их слышишь?

– Прежде всего, когда я бываю одна. Вчера вечером, например, как только я легла в постель… – посетительница пересказала то, о чем говорили ей голоса. Хозяева никак не ожидали услышать такие грязные непристойности из уст молоденькой женщины.

Мэри не знала, что и сказать, положение становилось весьма щекотливым. Ханку в некоторой степени все это уже было знакомо, и хотя он отнесся к причине посещения Кармен осторожно, но легко допускал, что она столкнулась с теми же самыми демоническими силами, что и он сам.

– Кармен, – спросил Ханк, – говорили ли хоть раз эти голоса, кто они такие?

Гостья ненадолго задумалась.

– Мне кажется, что один из них испанец или итальянец. Он говорит с акцентом и зовут его Амано или Аманзо, общем как-то похоже, он разговаривает очень спокойно и всегда предлагает мне улечься с ним, вы понимаете…

В это мгновение в другой комнате зазвонил телефон быстро встала, чтобы поднять трубку. Не задерживайся, пожалуйста, – попросил ее Хакк.

Было заметно, что Мэри очень торопилась. Ханк смотоел ей вслед и вдруг почувствовал, что Кармен тронула его за руку.

– Ты ведь не думаешь, что я ненормальная? – спросила она вызывающе.

Ханк резко отдернул руку, а затем, чтобы скрыть свое невольное движение, в задумчивости потер подбородок:

– Нет, Кармен, я так не думаю. Но меня интересует, откуда эти голоса появились? Когда ты начала их слышать?

– Когда я переехала в Аштон. Мой муж меня бросил, и я переехала сюда, чтобы начать новую жизнь… Я чувствую себя так одиноко.

– Значит, ты начала их слышать, когда переехала в Аштон?

– Да, я уверена, что они появились, когда я осталась одна, и я по-прежнему одинока.

– А что они говорили в самом начале, как они назвались?

– Дома никого не было, и я чувствовала себя всеми забытой. Я переехала сюда, но все равно мне слышался голос Джима, понимаешь, это мой муж.

– Продолжай.

– Сначала я решила, что это он. Я даже не подумала, как это он может говорить со мной, если его здесь нет, но я ему отвечала, и он объяснил, насколько ему меня недостает. Он провел со мной остаток ночи, – Кармен уронила несколько слезинок. – Это было бесподобно!

Ханк не знал, что и думать.

– Невероятно, – только и мог он сказать. Кармен опять подняла на него томные глаза и промолвила сквозь слезы:

– Я знала, что ты мне поверишь. Мне говорили, что ты очень участливый человек, который все понимает.

«Это зависит оттого, кого слушать», – подумал Ханк, но тут он опять почувствовал ее прикосновение. «Попа сделать перерыв», решил он и начал говорить ободряюще, искренне и без осуждения:

– Послушай, я думаю, что для тебя сегодня была очень важная встреча…

– О, да!

– Может быть, ты зайдешь еще раз, как-нибудь на следующей неделе?

– Конечно, непременно, – встрепенулась гостья, как будто он предложил ей вместе прогуляться. – Я должна тебе еще многое рассказать.

– Ладно, думаю, что в следующую пятницу смогу, если тебя это устроит.

Несомненно, ее это устраивало, и Ханк поднялся, чтобы распрощаться, показав, что на сегодня аудиенция закончена. Они не слишком продвинулись вперед, но для него и этого было достаточно.

– Нам обоим необходимо время, чтобы все обдумать. Через неделю ситуация, может быть, прояснится, и мы сможем разобраться…

«Но где же жена, куда она подевалась? – думал Ханк, – Ну, наконец-то пришла!»

Мэри сразу же обратилась к гостье:

– Вот как, ты уже уходишь?

– Это было чудесно! – вздохнула Кармен и нехотя выпустила руку пастора.

Выпроводить Кармен за дверь теперь оказалось довольно просто. «Дорогая моя Мэри, спасительница!»

Ханк закрыл дверь и остался стоять, прислонившись к косяку. «Уф!» – вздохнул он с облегчением.

– Ханк, – заметила Мэри, понизив голос, – мне это все не нравится!

– Она… Да, это опасная женщина, скажу тебе.

– Что ты думаешь о ее рассказах?

– Не знаю. Поживем, увидим. Кто звонил?

– Ты и представить себе не можешь. Звонила какая-то женщина из «Кларион». Она хотела уточнить, кого именно исключили из церкви, не Альфа ли Бруммеля.

Услышав эти слова, Ханк обмяк, будто проколотая надувная игрушка.

Немного разочарованная, Бернис вернулась в кабинет

Он сидел за рабочим столом, перебирая объявления для очередного номера.

– Ну, что они сказали? – спросил он, не поднимая головы.

– Увы! Это был не Бруммель, и, насколько я поняла, мой вопрос был довольно бестактным. Я разговаривала с женой пастора, и по ее тону мне стало ясно, что я задела больную тему.

– Я краем уха слышал разговор в парикмахерской. Какой-то парень сказал, что они собираются сегодня проголосовать за отставку пастора.

– Значит, и тут не все в порядке.

– По крайней мере, это не относится к нашему делу, что меня весьма радует. Мы и так слишком далеко зашли, – проговорил Маршалл, просматривая список имен, полученный от Альберта Дарра. – И как только я могу справиться с работой, когда ты мне все время подсовываешь всякую чушь? Берни, знаешь, мне это начинает не нравиться.

Девушка приняла это за комплимент.

– Ты просмотрел список избранных посетителей Лангстрат?

Маршалл взял со стола лист и с сомнением покачал головой:

– Что значит вся эта чепуха, пропади она пропадом! «Введение в Сознание и Возможности Богов и Богинь: божественность человека, ведьмы, колдуны, Священное Медицинское колесо, действие магических форм и знаков»? Ты шутишь!

– Читай дальше, шеф!

– "Пути к Внутреннему Свету: встреться со своими Духовными богами, заметь свет внутри себя, приведи свое мыслительное, физическое, эмоциональное и духовное состояние в гармоническое единство через гипноз и медитации". – Маршалл прочел еще несколько фраз и вдруг взорвался:

– Что? «Как улучшить свою жизнь в настоящем, познав свою прошлую жизнь и будущую?»

– А мне особенно понравилось там, внизу: «Вначале была Богиня». Лангстрат, вероятно?

– Почему я никогда раньше об этом не слышал?

– По той простой причине, что об этом никогда не пишут ни в университетской газете, ни в курсовых работах. Альберт Дарр дал мне это сам и сказал, что этот, лист рассылается, как исключение, особо интересующимся студентам.

– И моя милая Санди ходит на лекции этой женщины…

– Так же, как все эти люди из списка. Маршалл отложил лист в сторону и снова взялся за список. Читая его, он только качал головой.

– Я бы не возражала, если бы кучка глупцов позволяла Лангстрат дурачить себя, – заметила Бернис. – Но ведь это люди чрезвычайно влиятельные! Ты только посмотри: два члена университетского правления, владелец университетской земли, ревизор, окружной судья!