Тигр в лабиринте - Б. Кайго

Тоннель уходил все дальше вверх, и вскоре прекрасная музыка камней совсем затихла.

(Кстати, если кому-нибудь из вас посчастливится оказаться поблизости от Пещеры Колоколов, непременно посетите ее. Это поистине небесная музыка, просто дурные люди заставили ее служить своим гнусным целям.) Красивая мелодия умолкла, и я как раз завернул за угол, когда факел вдруг высветил из темноты знакомую фигуру. Перед нами стоял маленький монах в малиновом балахоне и довольно ухмылялся.

— Остановись, идиот! Неужели смерть Шэня ничему тебя не научила? — закричал мне Ли Као, но было поздно.

Я бросился душить монаха и тут же наступил на циновку из тростника, искусно покрашенную под камень. Раздался треск, и мы вверх тормашками полетели вниз. Факел упал вслед за нами.

Когда же я поднял его, то увидел — мы находились в большой яме, около пятнадцати чи в глубину и десяти в ширину. Стены вокруг были из каменных плит, точно подогнанных друг к другу. Тут наверху я услышал металлический лязг, и когда поднял голову, сердце захолодело у меня в груди.

Коротышка тянул длинную цепь, и железная крышка медленно ползла, закрывая яму.

Ли Као быстро потянулся к правому уху.

— Это тебе за Скрягу Шэня! — крикнул он, и в свете факела я увидел сверкнувшее лезвие.

Монах схватился за горло и закатил глаза, кровь фонтаном брызнула из раны, и он камнем полетел вниз. Я уже собирался его поймать, но тут его ноги запутались в цепи, и он безжизненно повис в воздухе. Только хорошего в этом было мало. Под тяжестью тела крышка быстро закрыла яму. Раздался резкий лязг, и мы оказались в западне.

Я тут же забрался на висящего монаха и изо всех сил постарался поднять заслонку, но тщетно. Тяжеленная «дверь»  даже не шелохнулась.

— Мастер Ли, не поддается! — отчаянно крикнул я и спрыгнул вниз.

Факел пока горел. Но вскоре свет станет оранжевым, потом фиолетовым, а потом погаснет. И последнее, что мы увидим, перед тем как задохнуться, — непроглядная тьма подземелья.

Я до смерти боюсь маленьких замкнутых пространств. «Сапара, тарата, мира, прахна, пара…»,  — забормотал я. — Перестань нести эту чушь! Лучше помоги мне! — огрызнулся мастер Ли. — Я ничего не имею против буддизма, но ты или бормочи на понятном языке, или хоть эти-то слова произноси верно.

Он поднял несколько камней и дал мне один. Затем мастер Ли начал внимательно простукивать стены, желая отыскать хоть какую-нибудь лазейку, а я забрался на цепь и стал делать то же самое, только выше. Вдруг он услышал легкое эхо и остановился. Ли Као пригляделся и увидел, что одна из плит подогнана не совсем плотно и по краям виднелась известковая замазка.

Я спрыгнул, а Ли Као обернулся и вежливо поклонился мертвецу.

— Премного благодарен, что вы соизволили вернуть мой нож, — сказал он и выдернул кинжал из горла монаха. Кровь хлынула на пол.

Через полчаса мы удалили известку, и теперь оставалось вытащить плиту. Вот только как? Мои большие неуклюжие пальцы явно не влезали в узкие щели, и даже Ли Као это было не под силу. Он попытался подцепить плиту ножом, но тот лишь сломался. Мы потерпели неудачу, а проклятый монах висел и, казалось, ухмылялся. Я огрызнулся и что есть силы саданул негодяя по лицу. Труп заболтался в воздухе, и цепь издала противный скрежещущий звук, очень напоминающий смех.

Ли Као посмотрел на монаха и прищурился.

— А ну-ка ударь его снова, — сказал он.

Я повторно ударил мертвеца, и массивная цепь «засмеялась»  еще громче.

— Понял! — закричал мастер Ли. — Я чувствовал, наш приятель нам еще пригодится!

Похоже, он просто рожден доставать из стены камни!

Я пододвинул монаха к плите, и его тонкие пальцы пролезли в щель. Это был наш единственный шанс. Я не помню, сколько пришлось ждать, пока тело окоченело, но мне показалось, прошла целая вечность. Пламя факела стало фиолетовым. Оставалось совсем немного. Я с силой потянул на себя безжизненное тело монаха, и вцепившиеся мертвой хваткой пальцы без труда вынули плиту.

Однако радоваться было рано. Свежий воздух не наполнил яму, как мы ожидали.

Вместо этого мы увидели коридоры, привычной паутиной расходящиеся во все стороны.

— Это снова лабиринт, Десятый Бык, но мои старые легкие больше не протянут, — задыхаясь, сказал Ли Као; его лицо было синее, как пламя факела, и я серьезно испугался за старика. — Привяжи меня к спине поясом монаха, и еще… Нам придется потушить факел, так что следуй за драконом наощупь.

Я сделал, как он велел, и мы с трудом протиснулись в дырку. Темнота тяжелым покрывалом окутала нас, и я осторожно пополз вперед. Воздух был спертым и душным. Я наощупь продирался в этом кошмаре, в то время как пальцы лихорадочно ощупывали красный кулон, пытаясь проследить движение дракона. Третий поворот налево… первый налево… четвертый направо… Ли Као уже был почти без сознания и бормотал какую-то бессмыслицу:

— Это не тигр, а маленький мальчик… игры… правила игры…

Он вздохнул и замолчал. Я едва слышал, как бьется его сердце, но приходилось ползти дальше. Вперед и вперед. Я, словно рыба, выброшенная на берег, хватал ртом воздух и думал, что еще немного, и я тоже упаду без чувств. Второй направо… второй налево…

— Мастер Ли, путь обрывается! Дракон никуда больше не ведет!

Ответа не последовало. Всезнающий Ли Као лежал без движения, и теперь я мог полагаться лишь на мою безмозглую голову. Куда теперь? Амулет завел меня в тупик, и выхода не было. Коралл закончился, дракон дополз до самого края, и что оставалось делать мне? Возвращаться обратно было бы самоубийством, и я в панике стал ощупывать все вокруг. Стены, сплошные стены… Лишь в полу я нашел маленькую дырочку, но в нее могла бы пролезть разве что только мышь. Мы попались. Никаких плит с известковой замазкой, ни единой. зацепки к разгадке. Я опустил голову и расплакался.

Не помню, сколько прошло времени, но вдруг я вспомнил, что бормотал Ли Као.

«Почему не на острове? На той стороне моста? Это не тигр, а маленький мальчик! Игры… « Не хотел ли он сказать, что правитель Цинь на самом деле — всего лишь мальчишка, и посади он паука на острове, у любого, желающего взять сокровище, не осталось бы шансов, и это бы просто испортило игру?

В ушах звенело, и казалось, будто голова набита ватой. Я увидел лицо умирающего Шэня. Его губы шевелились, и он повторял: «Ты играла в «угадайки»… «угадайки»… «

А как называлась игра, в которую играл с нами Цинь? «Следуй за драконом»  — вот как она называлась. А если так, то какое основное правило в ней имелось? Следуй за драконом! Не сомневайся и не отступай. Вперед и только вперед. Да, дракон дополз до края кулона, и что? Почему должен останавливаться я?

Внезапно меня осенило, и я подполз к маленькой дырочке в полу. Она была несколько цуней в длину и имела форму овала. Видимо, от недостатка воздуха я и сам превратился в мальчишку… и по-детски захихикал, когда снял с шеи кулон. Он был овальной формы и точно пролезал в дырку.

— Следуй за драконом! — засмеялся я и выпустил кулон из рук. Он упал в отверстие, и я затаил дыхание, пока не услышал вдали слабый щелчок, похожий на звук открываемого замка. Потом раздался второй щелчок, уже ближе, и пол начал подниматься.

Он накренился, отбросив меня к стене, и вскоре передо мной открылся проход наружу, под звездное небо, там, где был воздух. Мои легкие словно обожгло огнем, а мастер Ли застонал, и я почувствовал его глубокое дыхание.

Мы скатились на что-то блестящее. Луна светила в небе, и я увидел, что мы оказались на небольшой прогалине, укрытой среди гор, а под ногами блистали несметные сокровища. Инстинктивно мои глаза отыскали вершину горы, и я увидел третью девушку, с полным отчаяния взором и смертельной раной в груди.

— Сжальтесь над бедной доверчивой девушкой, — прошептала она. — Разве не достаточно тысячи лет? Клянусь, я не знаю, в чем моя вина! Сжальтесь и возьмите это в обмен на перья. Птицы должны прилететь.

Через секунду ее не стало.

Я быстро забрался на вершину и сорвал крышку с маленькой шкатулки, которую сжимал в руках призрак. Аромат женьшеня ударил мне в нос, но это было не «сердце силы». В шкатулке лежали голова корня и бронзовый колокольчик.

Я устало опустил голову, закрыл глаза и заснул, как ребенок.

Часть 3. Царица птиц

Глава 22, в которой продолжаются поиски ключа к разгадке, а Му Юю снится странный сон

В деревне Куфу идёт дождь, прозрачные нити падают с неба и, сверкая в свете луны, мокрым одеялом покрывают мир. Журчит вода, где-то скребется мышь, а я сижу у окошка и пытаюсь описать свои чувства. Опять неудача. Опять провал. «Руки»  и «голова силы»  разбудили детей, но усиков корня не хватило на то, чтобы целиком вернуть их к жизни.