Сломя голову - Джули Дэм

Пока я стояла, пристально вглядываясь в зеркало и проверяя, нет ли на лице прыщиков или пятен, вызванных стрессом, на меня напал приступ паники. Какая одежда будет уместной для того места, куда мы пойдем?

Черт возьми, как могут мужчины быть такими поразительно невнимательными? Не дать мне ни малейшего намека на то, куда мы пойдем и что будем там делать! Мы познакомились в клубе; хотел ли он выйти, в смысле выйти прогуляться — или выйти — пойти куда-нибудь развлечься после длинного рабочего дня? Я нахмурилась. Почувствовала едва заметное жжение, верный признак начинающего зарождаться прыщика у самого носа. Стресс.

Решение было только одно: надо выбрать наряд, не слишком бросающийся в глаза, и другой, убийственно сногсшибательный, и когда он позвонит, я тонко выужу из него какую-нибудь информацию и за то время, которое понадобится ему, чтобы добраться сюда, успею соответствующим образом одеться. Иногда я восхищаюсь собственной находчивостью.

Мой теперешний костюм все еще имел шанс, хотя его надо было отутюжить. Не было времени, чтобы звонить в службу обслуживания. Придется самой отпаривать одеяния старомодным способом. Я быстро сбросила с себя брюки и пиджак и завернулась в гостиничный банный халат. Затем повесила одежду на тыльную часть двери, включила душ на возможно наиболее горячую температуру и захлопнула за собой дверь, получив удар по спине.

А затем последовал толчок в пятую точку. Я полагала, что должна радоваться, поскольку обладаю ограниченным числом чемоданов и потому вожу с собой только крошечную часть своего гардероба. Слишком большой выбор долгое время отравлял мое существование.

В чем видел меня Ник? В платье от Прада и «гладиаторских» сандалиях. Значит, надо продолжить разработку темы сексуальности: выглядеть секси — да, доминатрикс (властно) — нет! Что ж, тогда все в порядке. Если мы собираемся пойти куда-нибудь без затей, то я всегда могу надеть пару джинсов «Севен» — новых, из темной грубой хлопчатобумажной ткани, которые придают мне такой вид, как будто я надувная фигура. Я вытащила их из стенного шкафа. Внимательно осмотрела. О, они хорошо смотрятся с белыми босоножками от Джимми Чу, на ремешках из верблюжьей кожи, с открытыми мысками и трехдюймовыми каблуками. Я проверила педикюр, который чудом сохранился в течение почти целой недели. Отлично. Я была рада, что захватила с собой эти «чуйки» в последнюю минуту. Всегда стоит положить в чемодан одну лишнюю пару обуви. (Естественно, лучше было бы положить и запланированную пару туфель тоже… Я наконец призналась самой себе, что поклонник туфель из «Евростар» был всего лишь нездоровой фантазией, чтобы снять обвинения с настоящего виновника: меня.) Я внимательно проинспектировала секцию выходного дня своего гардероба. Прошла мимо черного свитера-безрукавки с воротником «хомут» от Майкла Корса — чересчур уныло. И мимо красной футболки от Диора с надписью «J'adore»[38] — слишком ультрасовременно. (Словно какой-либо мужчина способен вынести такой приговор.) Нашла! В глубине висел тончайший кашемировый джемпер с глубоким V-образным вырезом, подчеркнутым двумя рядами переплетенного шелкового шнура, которые огибали плечи. То, что надо.

Все шло гораздо лучше, чем я ожидала. Осторожно перекинув через левую руку нежный свитер, я беспечно крутила шнурки, пока шла к кровати, чтобы положить на нее одежду. Когда повернулась, чтобы снова пойти в гардероб, зазвонил телефон. Слишком рано для Ника, подумала я. И схватила телефон, лежавший на краю стола.

— Хелло! — произнесла я бодро. Слишком бодро, как выяснилось.

— Алекс, это Родди!

Пауза. Я сникла. Пожалуй, слишком поздно, что бы положить трубку? Черт. Я откашлялась и попыталась придать голосу более серьезный тон.

— Привет, Родди. Как дела?

— У меня все хорошо, Алекс. Спасибо, что спросила… А теперь мне хотелось бы узнать, как дела у тебя, поскольку ты не отвечаешь на мои многочисленные электронные письма.

— Ну… нормально…

— Алекс, что происходит? Я не получал от тебя известий почти два дня. Насколько велик твой счет за обслуживание в номере?

— Родди! Знаешь, меня не было здесь все это время. — Я старалась изобразить возмущение. — Я… я… я охочусь за материалом для статьи.

— Неужели?

— Это новый модельер. Совершенно необычный, правда. Его первый показ состоялся прошлой ночью — просто восторг. — Энтузиазма в моем голосе прибавилось, едва я подумала о коллекции. — Его модели произведут переворот в женской моде. Я уверена!

Родди издал некий одобрительный возглас, или, зная его, я могла сказать, что этот звук, по его мнению, должен был показать собеседнику: редактор по-настоящему сильно заинтересован.

Только потом я вспомнила одну деталь, которую он воистину должен был оценить, — ого!

— Да, и Рената выплыла из ниоткуда, чтобы принять участие в его показе!

— Алекс, и ты говоришь об этом только сейчас!

Я погладила себя по голове — увлеклась добиванием противника.

— Но, Родди, — вкрадчиво и небрежно сказала я, хотя ликование так и прорывалось, — он исчез.

Пропал, что-то в этом роде. Как сквозь землю провалился.

— Правда?!

— Все говорят о показе, и ни у кого нет материала для статьи, — продолжала я, кусая губы и в душе надеясь, что не лгу. — Но я этим занимаюсь. Работаю над эксклюзивом с его рекламным агентом… и я получила информацию из невероятного источника, очень близкого к дизайнеру.

Я чувствовала себя немного виноватой, будто, говоря все это, просто использовала Жака, несмотря на то, что он ясно дал понять, что хочет, чтобы о Луис-Хайнце написали. На самом деле я всего лишь хотела успокоить Родди относительно подготовки статьи для журнала.

— Ладно, это звучит потрясающе, Алекс. Продолжай.

— Спасибо, Родди. Извини, что не звонила. Тут на самом деле такая суета. — Это было ближе к истине.

— Что ж, — согласился он. — Просто держи меня в курсе событий.

— Обещаю, — пробормотала я. — Вскоре свяжусь с тобой.

Положила трубку, упала на кровать и почесала голову тыльной стороной «Палма».

— Жди беды, — простонала я, колотя руками и ногами по матрасу, как четырехлетний ребенок в припадке ярости. На мгновение я закрыла глаза, затем потрясла головой и приподнялась на локтях. — Ладно, полагаю, по меньшей мере, я могу насладиться своей последней ночью свободы…

Встав опять перед шкафом, я смотрела на дюжину пар обуви на полу. На мгновение подумалось, что слишком многим людям это показалось бы чрезмерным. Но если вдуматься, на самом деле я не упаковала ничего сверх меры. Две из этих пар приобрела за последние два дня. (Погодите, это даже не кажется слишком заметным.)