Моя Нирвана - Инна Инфинити

прелести «взрослой» жизни. А учить английский в постели с немками, испанками и итальянками оказалось намного эффективнее, чем за партой в школе.

Во-вторых, там надзор за детьми со стороны учителей и вожатых хоть и есть, но все же не очень строгий. В конечном счете, каждый предоставлен сам себе. А это значит, что можно забивать на дневные занятия английского и просто кататься на поезде по стране в компании новых друзей.

Через полтора часа входная дверь открывается, и в квартиру тут же врываются возбужденные голоса мелких. У меня от этих знакомых и таких родных интонаций аж сердце подпрыгивает. Я тороплюсь в прихоржу их встречать.

— Миша!!! — визжит сестра и набрасывается на меня. Я крепко-крепко ее обнимаю и кружу в воздухе.

Когда я ставлю Иру на землю, со спины на меня запрыгивает брат.

— Да ты потяжелел в два раза! — смеюсь я и скидываю с себя Лешку. Поворачиваюсь к нему и крепко обнимаю.

— Ты был прав насчет девчонок в этом лагере, — тихо говорит мне на ухо и смеется.

Я отхожу от брата на шаг и удивленно на него смотрю. Замечаю, что Леша за эти пару месяцев сильно вытянулся и раздался в плечах. Сейчас он почти одного роста со мной.

Я приподнимаю вверх правую бровь, на что брат мне просто подмигивает.

— Мишка, я так соскучилась, — Ирочка снова меня обнимает, чем отвлекает от немого диалога с Лешей.

Пока родители затаскивают в квартиру их чемоданы, я еще раз обнимаю Лешу с Ирой. Как же я люблю своих мелких!

— Без вас было тухло, — мычу им в макушки. — Завтра же сходим куда-нибудь втроем.

Ира младше меня на семь лет, Леша — на десять. Я помню маму, когда она была беременна ими, помню, как они родились, и мы с папой забирали их с мамой из роддома. Помню их крики по ночам, которые не давали спать, помню их памперсы-пеленки-распашонки. Помню, как держал их младенцами в руках и кормил из бутылочки. Помню, как Ира однажды выплюнула соску, и она прилетела мне прямо в глаз. Помню, как Лешка года в три начал тянуть в рот все подряд и съел фиалку, которую бабушка выращивала в горшке… В общем, я долго могу вспоминать их в детстве.

— Соскучились? — папа с широкой улыбкой подходит к нашим обнимашкам и взлохмачивает волосы Ире и Леше.

— Да.

— Сильно.

Брат с сестрой отпускают меня и обнимают отца. Он, смеясь, пытается оторвать их обоих от земли, но не тут-то было.

— Какие вы оба тяжелые стали! — удивляется папа.

— Кроме бургеров и картошки фри, наверное, ничего там не ели? — мама приближается к нам и целует Лешу с Ирой. — Давайте мойте руки и за стол.

По случаю возвращения брата и сестры родители заказали еду из ресторана. Пока родители ее разогревают, мы с Ирой и Лешей заваливаемся на диван в гостиной.

— Ну что, мелочь, рассказывайте, как отдохнули без родительского надзора? — Я обнимаю их обоих и притягиваю к себе.

— Миш, прикинь, эта неудачница, — Леша кивает головой на Иру. — Даже не замутила ни с кем за два месяца!

— Ой, зато ты такого намутил! — тут же вспыхивает сестра.

— Ну-ну, не ругайтесь.

— Миша, — Ира обращается ко мне. — Ты представляешь, Леша начал встречаться с двумя девушками одновременно! А когда они обе узнали друг о друге, то подрались! Из-за Лешки подрались, прикинь!?

Я в удивлении поворачиваю голову к брату и смотрю на него, не мигая. Вот это новости! Кажется, мелкий в любовных похождениях скоро переплюнет меня. По крайне мере, ради меня девушки еще не дрались.

— Ой, да это две дуры были. — Брезгливо морщится. — Одна из Испании, вторая из Австрии. Они мне обе не очень нравились.

— А Сесиль? — Сестра как-то хитренько улыбается.

Брат тут же становится серьезнее.

— Что еще за Сесиль? — толкаю его в бок.

— Сесиль мне понравилась, да, — мечтательно отвечает. — Но она приехала на вторую половину августа, так что мы с ней только неделю помутили.

— Откуда она?

— Из Франции.

— Нашего Лешу тянет на француженок, — ехидно замечает Ира.

Брат тут же вспыхивает. Конечно, мы все трое понимаем, кого на самом деле сейчас имела в виду Ира. Я решаю подыграть сестре.

— Леша, зачем тебе какая-то Сесиль, когда у тебя прямо под носом есть француженка? — подкалываю его.

— Ты о ком? — делает вид, будто не понимает.

— Ну как это о ком. О Наташке Кузнецовой. Она же Натали Готье, — второе имя я произношу на французский лад.

Мы с Ирой внимательно наблюдаем за реакцией Леши. Брат делает, как можно более безразличное лицо. Пожимает плечами.

— Она просто моя одноклассница, — изрекает.

Ира громко смеется.

— Ну-ну, — скептически хмыкаю.

— И вообще, она француженка только наполовину! — злится. — Ну и она из тех девушек, которым нужны цветы, свидания, плюшевые медведи и вот это все, а я к таким подвигам не готов. Зачем мне это? Вокруг полно девушек, которые хотят со мной быть и без этого.

— Я недавно видел Наташу в Золотом ручье с каким-то парнем. Было похоже, что у них свидание. — Вру. Не видел я ее, но говорю это брату специально, чтобы посмотреть, как он отреагирует.

Лешины и без того большие голубые глаза от изумления становятся еще больше.

— Наташа? На свидании? Быть такого не может!

— Почему это?

— Потому что каждый парень, который хочет куда-то пригласить Наташу, сначала должен пройти фейс-контроль у ее отца. И я сильно сомневаюсь, что кому-то под силу его пройти.

— Тебе под силу, — сейчас я говорю Леше чистую правду.

Брат отрицательно мотает головой.

— Нет.

— Да брось, дядя Егор очень хорошо к тебе относится.

— Ага, но ровно до тех пор, пока я не начал подбивать клинья к его единственной дочурке. Не удивлюсь, если у него и ружье есть, чтобы отгонять от Наташи назойливых поклонников. Короче, с Кузнецовой связываться — себе