Молитва отверженного - Александр Варго

Самый цимес ситуации заключался в том, что Денин очень ждал звонка от Стаса. Их связывало одно весьма важное дело. Вернее сказать, Стас выступал в роли посредника между Сашей и нужными людьми.

Теперь Денину нужно было проявить всю свою изобретательность, сделать так, чтобы бывший зэк помог ему в одном деле, и при этом ему не пришло бы в голову зайти в гости на «рюмку чая» к брату, тело которого в настоящий момент уже коченело в подвале.

Саша купит большой амбарный замок и повесит его на дверь. Тогда все подумают, что Игорь куда-то уехал. С мобильника Игоря Денин отправит Стасу эсэмэс. Мол, так и так, буду через неделю, с приветом, любящий брат.

Выходить из дома можно через чердак — к нему всегда прислонена лестница. А когда Денин будет дома, он всегда увидит, если кто-то захочет проникнуть внутрь.

Взгляд Александра остановился на столовом ноже, которым совсем недавно Игорь резал хлеб с сыром.

Да. Именно. Если кому-то взбредет в голову проникнуть внутрь, то незваному гостю не поздоровится. Нож, шило, молоток!.. Он будет использовать все подручные средства, чтобы никто не отнял у него любимую. Паника, которая, казалось бы, еще недавно всецело овладела молодым человеком, постепенно отступала, словно отлив в океане.

«Не забыть про фонарик. Включать свет по вечерам нельзя».

Его усталый, воспаленный мозг, неуклонно пожираемый участившимися стрессами, тревогами и хронической бессонницей, тихо и незаметно задвинул эпизод с убийством Игоря куда-то в темноту, на самую дальнюю пыльную полку сознания. Для Саши, шаг за шагом спускающегося по шаткой лестнице в пещеру безумия, смерть друга была уже пройденным этапом. Как прочитанная страница в не особенно интересной книге. Желания возвращаться к ней нет. Оно никогда не появится.

Он посмотрел на сумочку Тани, сиротливо валявшуюся на давно не мытом полу, поднял ее и высыпал содержимое прямо на стол. Саша грустно усмехнулся, когда увидел, что внутри почти нет косметики. Да, теперь Тане эта дребедень не нужна. Если только духи… Но это все ерунда. Его интересовала только одна вещь. Он расстегнул молнию на боковом отделении и нашел ее.

Паспорт.

Денин открыл его, мельком взглянул на прежнее лицо своей обожаемой женщины.

«Ничего. Я люблю ее и такую», — твердо сказал он себе.

Потом Саша полез в задний карман джинсов и медленно положил свой паспорт рядом с Таниным. Он сдвинул документы, накрыл один другим и погладил их, словно милое домашнее животное.

ЗАГС. Это в-четвертых. Тут задача будет посложнее.

Сегодняшние события не вписывались в его план. Саша действовал согласно обстоятельствам, но втайне от любимой успел кое-что предпринять для оформления их бракосочетания.

Он уже сделал фальшивую печать нотариуса, которой заверил заявление Тани на брак с ним. Завтра он отнесет документы в Лефортовский ЗАГС, где покажет медицинскую карту Татьяны и попросит зарегистрировать брак как можно быстрее. Слава богу, в этом отделе ЗАГСа когда-то работала близкая подруга его матери, Инесса Владимировна. Она хорошо помнила Сашу и часто угощала его карамельками, когда он был несмышленым карапузом.

Он не сомневался в том, что мамина подруга не откажет ему в помощи.

Обручальные кольца у него есть. Он купил их сразу, как только с Таней произошло несчастье. Денин как будто знал, что рано или поздно она вернется к нему.

Так что теперь дело за малым.

Наконец, пятое и последнее.

Денин достал телефон, выбрал в списке нужный номер и нажал на кнопку вызова.

— Да, — с готовностью отозвался абонент.

— Дмитрий? Это Александр беспокоит, вы мне помогали квартиру разменять. Коммуналку на Песчаной улице.

— Да, добрый день. Конечно, помню.

— Мне нужно срочно продать эту комнату.

— Понятно, — ответил риелтор так, словно только и ждал этой просьбы. — А что покупать взамен собрались?

— Пока ничего. Мне нужны деньги, причем как можно быстрее. Я готов уступить вам двадцать процентов от реальной стоимости комнаты. Условие одно — чтобы продажа была проведена в течение четырех, максимум — пяти дней. Справитесь?

Дмитрий ненадолго задумался, потом сказал:

— Мы можем поступить иначе. Я сам выкуплю у вас эту комнату. Вы подпишете доверенность на право распоряжения ею, и я с вами рассчитаюсь. Могу наличкой или через банк.

— Наличкой.

— Только в этом случае стоимость снижается на сорок процентов.

— Это много, — подумав, сказал Денин.

— Готов сделать скидку до тридцати пяти. Не больше. Это лучший вариант в вашей ситуации.

— Хорошо, — согласился Саша.

— Вот и договорились, — повеселел Дмитрий. — Ваши данные остались у меня в компьютере. Я подготовлю доверенность, и через пару дней можно будет все закончить. От вас больше никаких формальностей не потребуется. Только расписка в получении денег. Договор купли-продажи я сам подготовлю и сдам на регистрацию. Когда вещи из комнаты вывезете?

Денин подумал о хламе, который остался в коммуналке. Картины он продал. Единственная ценная вещь — ноутбук. Если будет время, Саша заберет его. Впрочем, нет. К черту такую хренотень. Картинки, компьютеры, телевизоры — все это пыль и шлак, не стоящие совершенно ничего. Главное — Таня.

— Я ничего не буду забирать. Ключ от комнаты отдам во время передачи денег.

Риелтор слегка удивился, сказал, что начнет подготовку к оформлению сделки прямо сейчас, и отключился.

Денин откинулся на стуле и устало взглянул в потолок.

«Ничего. Все будет хорошо. Даже замечательно. На вырученные деньги я куплю какой-нибудь домишко. Где-нибудь в Смоленской области. Или Ростовской. Да где угодно, Россия большая. Главное — вдали от крупных городов.

Мы с Таней начнем новую жизнь. Все у нас будет чудесно.

Ведь она не сможет без меня, а я — без нее. Мы созданы друг для друга. Не нужно ей никакого долбаного Кишинева и тупых, необразованных родственников, благотворительных фондов и друзей детства. Знаю я таких!.. Вон, один уже крыс в подвале собой кормит.

Я сам все сделаю для Тани».

Саша глядел в грязно-серый потолок дряхлого, умирающего дома, в углах которого свисали клочья паутины, напоминающие нечесаные космы ведьмы. На его лице ширилась улыбка. Только вот никакой радости она не выражала, скорее вызывала оторопь, граничащую с испугом.

Это была улыбка человека, переступившего черту невозврата, которому уже нечего терять.

Он был на кухне, готовил ужин, когда услышал лязганье цепи и стон. Александр уменьшил огонь на плите и заторопился к Тане. Она стояла на коленях и остервенело дергалась. Саше показалось, будто через ошейник, надетый на нее, в тело женщины били разряды тока. Лицо Тани, и без того изуродованное, было перекошено от страха, волосы спутались в паклю.

Саша на цыпочках приблизился к ней и присел на корточки.

— Танюша, — ласково прошептал он. — Это я.

Она замерла.

— Не надо. Не волнуйся. Все будет хорошо, — попробовал успокоить ее Денин.

— Где я? Куда ты меня привез?! — Голос любимой трепетал как слабое пламя догорающей свечи.

— Ты в безопасности. Тут есть крыша, теплые стены, еда и вода. — Саша глубоко вздохнул. — Да, здесь нет пола с нагретым песком, сауны со звуками океана. Придется немного потерпеть, милая. Путь к счастью пролегает через страдания.

— Страдания? Саша, зачем это на мне? — запинаясь, спросила Ковалева, вцепилась руками в ошейник и дернула его. — Ты в своем уме? Что с тобой? Ты решил сделать из меня зверя? Послушную собаку?!

— Танечка, родная…

— Не называй меня «родная», ублюдок! — выкрикнула Татьяна. — Что ты творишь? Боже, что ты со мной делаешь, гадина?!

В любое другое время слова «ублюдок» и «гадина», высказанные Таней в его адрес, нанесли бы Саше глубокую душевную травму. Сейчас же по его усталому лицу проскользнула лишь понимающая улыбка, и все.

Разве можно обижаться на ребенка, у которого сильный жар и температура? Ведь он очень капризный. Не хочет лежать в кровати, глотать горькие лекарства и так далее. Таня как раз и есть этот маленький, непослушный ребенок, мечущийся в горячечном бреду.

Родители знают, как вылечить своих детей.

Он сейчас и был самым заботливым родителем.

— Зачем?! — выкрикнула Таня. — Чего ради ты посадил меня на цепь? Во имя всего святого, Саша? Что с тобой?! — Она протянула вперед руки.

Александр, затаив дыхание, приложил ее пальцы к своей небритой щеке и мягко произнес:

— Потом ты поймешь, что у меня не было другого выхода, любимый котенок, — мягко произнес он.

Татьяна отдернула руки так резко, словно наткнулась на змею.

— Сколько сейчас времени? — спросила она глухим голосом.

— Скоро восемь вечера.

— Меня будут встречать в аэропорту. Ты отдаешь себе отчет в том, что будет с моей дочерью и сестрой, если меня не окажется в самолете?!