Я должен все исправить - Петр Сосновский

— Вот-вот, Семен Владимирович! — сказал Шестерев, поднялся со стула прошелся по большой, с огромными окнами комнате, посмотрел с высоты вниз. Во дворе института стояло большое количество импортных автомобилей.

— Да, красавцы! — сказал Николай Григорьевич.

— Это вы про машины. Да, хороши, но — не наши. Сынок, Станислава Васильевича, нашего директора ими занимается. Другой сынок — компьютеры продает. У нас, когда акционирование института проходило, директор всю свою родню принял на работу.

— Это зачем же? — спросил Шестерев.

— Как зачем? Чтобы заполучить побольше акций. Здесь у нас такое творилось? Вы не знаете, у вас ведь институт остался государственным.

— Да. Да. У нас такого не было. Однако и мы стараемся от вас не отстать. Наш директор также, как и ваш академик, в совершенстве освоил профессию «парикмахера» и неплохо умеет стричь. Да еще как стрижет, любой позавидует.

Институт государственный и институт, являющийся акционерным обществом, между собой не сильно разнились. Государство бросило что тот, что другой. В одном ему все принадлежало, в другом оно имело контрольный пакет. Ни Шестерев, ни Тихонов, ни его товарищи, сидевшие рядом не понимали, как такое могло случиться.

Семен Владимирович много труда отдал своему институту и в итоге оказался не удел. Все его звания и регалии ничего не стоили. Раньше он был упрямым заводилой. В соседнем отделе, благодаря ему защитились друзья и товарищи: Виктор Алексеевич Оловов, Валерий Николаевич Глушев, Беатриса Викторовна Ермакова. Он также был обязан им. Свою докторскую диссертацию Семен Владимирович сделал, опираясь на результаты их работ. Кроме азарта взять намеченную высоту, он и его товарищи тогда получили и хорошую надбавку к зарплате.

Наука ценилась. Сейчас положение было совершенно другим. Однажды к Семену Владимировичу в институт в командировку приехал его хороший знакомый из Нижнего Новгорода. Он работал на крупном предприятии. Когда речь зашла о значимости научных разработок он, с горькой усмешкой, не удержавшись, сказал:

— Я ведь кандидат наук. Получаю надбавку к окладу за звание. Но вы не думайте, что она солидная. Инфляция изменила цены на все жизненно необходимые товары в тысячи раз, а моя надбавка какой была раньше, такой осталась и сегодня. Вот так!

Мужчинам было легче защищаться. Не то, что женщинам. Это Семен Владимирович знал по опыту Ермаковой. Не раз Беатриса Викторовна пыталась убежать из института домой:

— Семен Владимирович, дома дети одни остались, как я могу сидеть здесь над микроскопом, рассматривать какие-то картинки, — говорила она.

— Сиди! — командовал Тихонов, — еще поработай хотя бы минут тридцать и тогда уходи.

И она сидела. Но за то, как была после рада.

— Знаете Семен Владимирович у меня теперь зарплата больше, чем у мужа. Он мне говорит: «Ты моя кормилица», — и она засмеялась.

Шестерев своим визитом взбаламутил всех. Он ушел, но ни Виктор Алексеевич, ни Валерий Николаевич, ни Беатриса Викторовна уже не смогли работать. Сидящие рядом их товарищи также, как и они, долго разговаривали о трудностях бытия.

Глава 21

Не скоро Анатолий Иванович Соловьев позвонил Тихонову с предложением перейти к нему работать на завод. Однако Семену Владимировичу все-таки пришлось у него побывать. Это было необходимо, чтобы выполнить работу Шестерева. В институте можно было сделать многое, но найти хорошего фрезеровщика или токаря Семен Владимирович не сумел. Они из НИИ уже давно ушли и работали где-то на рынке. Рынок многих подмял под себя. Тихонов, занявшись с легкой руки Николая Григорьевича мелкими работами кого только после не встречал на своем пути и музыкантов, и художников, а однажды к нему обратился бывший детский хирург с предложением помочь изготовить какие-то втулки и конечно же сделать термическую обработку. Работать за гроши в больнице он не смог, занялся бизнесом.

Соловьев, когда Тихонов появился у него в заводоуправлении, сказал ему:

— Семен Владимирович ваша проблема не так уж сложна. Обратитесь к начальнику инструментального цеха Борису Николаевичу. вы его знаете. Он помнить о вас и рад будет помочь.

Анатолий Иванович выписал бумажку, и Тихонову на основании ей дали пропуск на территорию завода.

Завод был огромным. На нем в пору было пускать для передвижения людей транспорт. Расстояние, которое прошел Семен Владимирович до инструментального цеха, было не менее двух километров.

Территория завода была в запустении. Она вся поросла травой, кустарником и молодыми деревцами клена, березы, местами даже осины. Железнодорожные пути, соединяющие чугунолитейный, сталелитейный, кузнечный цех и механический между собой, поржавели. По ним редко когда проходил локомотив таща две-три платформы с отливками, крупногабаритными деталями, металлоломом для мартенов.

Бориса Николаевича, Тихонов нашел в термическом отделении. Он делал обход своего хозяйства. Увидев, издали Семена Владимировича, он пошел к нему навстречу. Тихонов, целый год провел когда-то на заводе, занимаясь внедрением своей разработки. Он был узнаваем.

— Какими судьбами, — спросил, пожав руку Тихонова, Борис Николаевич.

— Да вот к вам Соловьев направил. Он говорит, что вы и никто другой в состоянии мне помочь, — Тихонов объяснил причину своего появления на заводе. Борис Николаевич выслушал его и сказал:

— Анатолий Иванович прав. Давайте мне чертеж и приходите за образцами, ну скажем послезавтра.

— Хорошо! — ответил Семен Владимирович.

Однако Тихонов не сразу ушел. Прежде они оговорили стоимость работы.

— Положение, — сказал начальник цеха, — сейчас тяжелое, раньше я бы за так тебе сделал, но то раньше. Теперь нужны деньги. Каждый зарабатывает их как может. Я помимо обычной своей работы не прочь перехватить на стороне какую-нибудь халтуру. Да не только я. Все сейчас так живут. В первые годы перестройки здесь такое творилось. Все несли. Электрики лампочки, патроны, розетки, провода. Слесари всевозможные инструменты.

Все это можно было купить где-нибудь на ступенях у какого-нибудь хозяйственного магазина.

Да, вы представить себе не можете Семен Владимирович, металлолом годами лежал на площадке, никому не был нужен, а тут вдруг его быстро перебрали и утащили медь, алюминий, свинец, словом все что блестит.

Работа, которую дал Шестерев заняла у Тихонова немного времени и была выполнена на высшем уровне. После Николая Григорьевича, еще один товарищ попросил Семена Владимировича исполнить заказ. Следом еще один. Все это, конечно, оплачивалось. Порой, задача была трудной, и тогда Тихонов подключал своих друзей. Друзья в свою очередь, если не могли помочь знакомили его с нужными людьми. Круг знакомств рос. Записная книжка и так была заполнена адресами и телефонами, пришлось Тихонову завести новую.

Тихонов не сдавался, и наряду с халтурой, искал работу настоящую, которая бы давала удовлетворение. Однажды ему позвонил его товарищ по