Танковый удар - Алексей Исаев

Кроме того, некоторое снижение темпа движения наступающих танковых частей, продиктованное скоростью движения пеших колонн первого эшелона, позволяло им подтянуть отставшие тылы, особенно подразделения техобслуживания, организовать пополнение танками (как вновь поступившими, так и отремонтированными) и сократить количество машин, выходящих из строя из-за поломок, обусловленных форсированными маршами по бездорожью.

Особая роль в ходе операции, по замыслу командарма, отводилась наиболее подвижному резерву армии — 6-му гвардейскому кавалерийскому корпусу генерал-майора С. В. Соколова (8-я и 13-я гвардейские кавалерийские дивизии[85] с корпусными частями и приданной 201-й отдельной танковой бригадой). Он должен был возглавить глубокий обход Харькова с юга с целью соединения с частями 40-й армии, перехвата путей отхода противника, воспрепятствования движению его резервов и формирования внешнего фронта окружения вражеской группировки. Корпус уже имел опыт проведения подобных маневров в глубоком оперативном тылу в предыдущей — Острогожско-Россошанской операции, где внезапным рейдом и захватом рубежа Валуйки — Уразово обеспечил успех действий армии по окружению противника.

Двигающиеся вслед за кавалерийским соединением танковые корпуса должны были сформировать внутренний фронт окружения города и, отразив возможные попытки прорыва неприятельского гарнизона, выйти на исходные рубежи для штурма Харькова.

План Харьковской наступательной операции.

Срок начала наступления, предполагавшийся штабом фронта, также пришлось изменить, поскольку практически все части и соединения армии находились на значительном удалении от исходных рубежей и были вовлечены в бои с окруженными и пытающимися вырваться из кольца группировками противника. Так, 15-й танковый корпус до конца дня 25 января вел бои в районе Алексеевки и лишь утром 27 января смог начать 120-км марш в район сосредоточения, куда прибыл 29 января. К этому же сроку смог завершить 150-км марш к исходному рубежу 12-й танковый корпус, неоднократно задерживавшийся в пути для ликвидации прорывающихся групп неприятеля. Стрелковые дивизии, совершавшие марш в пешем строю, также задерживались и смогли прибыть к Валуйкам только 29–31 января.

Серьезные препятствия перегруппировке войск армии создали резко ухудшившиеся погодные условия. Продолжавшиеся почти неделю обильные снегопады и метели сделали дороги труднопроходимыми для всех видов транспорта, особенно автомобильного. Крайне осложнилось снабжение войск, все более удалявшихся от основных баз снабжения. Особенно остро испытывался недостаток горюче-смазочных материалов.

Учитывая все обстоятельства, командование фронта одобрило решение командарма на проведение операции. Срок ее начала был перенесен на 2 февраля 1943 года. Штабом армии были отработаны необходимые документы и частные боевые приказы. Задачи частей и соединений оформлены на картах и доведены до частей и подразделений.

Таким образом, перегруппировка и сосредоточение армии проходило в сложных условиях без оперативной паузы, в ходе преследования отходящих группировок противника. Времени на всестороннюю подготовку наступления было недостаточно. Облегчало ситуацию отсутствие значительного сопротивления неприятеля, не имевшего возможности организовать в полосе армии сколь бы то ни было прочную протяженную оборону. Кроме того, следует помнить, что действия 3-й танковой армии в операции «Звезда» представляли первый в истории Великой Отечественной войны пример проведения танковой армией наступления в оперативной глубине. Учитывая эти обстоятельства, следует признать решение командарма Рыбалко вполне соответствующим ситуации и обеспечивавшим оптимальное использование наличных сил и средств для выполнения поставленной задачи.

К началу февраля 1943 года 3-я танковая армия была наиболее мощным и укомплектованным танковым объединением Красной армии. Она прибыла к начал Острогожско-Россошанской операции, имея в списочном составе 428 боеготовых танков. Ещё 65 машин было в 201-й отбр, приданной подчиненному Рыбалко 6-му кавкорпусу. Однако в ходе операции это количество вследствие как боевых, так и небоевых причин резко сократилось. Безвозвратные потери составили на 20 января 1943 года всего 54 машины. К моменту получения штабом армии задач по плану операции «Звезда» командующий 3-й танковой армией докладывал в штаб фронта о потерях и состоянии материальной части армии следующее:

«21 января 1943 г.

1. Всего в операции принимало участие 486 танков, из них подбиты пушками противника 4, сгорели на поле боя 16, после боя требуют капитального ремонта 24, после боя требуют среднего ремонта от 3 до 7 дней 96 танков, в результате длительных переходов выбыло из строя 103 (из них в замет около 100 танков).

2. Для действий могут быть использованы до 200 танков…»[86]

Планируя наступление танковой армии, оперативный отдел штаба фронта исходил из списочной численности входивших в нее двух танковых корпусов и одной отдельной бригады (173-я отбр выводилась из 3-й танковой армии и передавалась в 69-ю армию) за вычетом безвозвратных потерь (на 17 января 1943 года они составляли 34 танка)[87] — 328 машин плюс 65 танков 201-й отбр. Для восполнения убыли Рыбалко передавались 100 танков «россыпью» — практически все, выделенные Воронежскому фронту для пополнения.

В свою очередь, Ставка понимала необходимость срочного восстановления ударной мощи танковых соединений Воронежского фронта, особенно ввиду предстоящего широкого наступления. 30 января 1943 года командующий бронетанковыми и механизированными войсками Красной Армии Я. Н. Федоренко известил штаб Голикова, что в его распоряжение направлены эшелоны с 357 танками, которые должны прибыть к местам разгрузки до 5 февраля.

Однако доставка прибывающих машин в войска осложнялась необходимостью перегона их своим ходом от станции разгрузки. От главной железнодорожной станции базирования армии — Бутурлиновка — поступавшая техника должна была перегоняться своим ходом на расстояние около 300 км, а по мере развития наступления и более. Состояние грунтовых дорог и сильные снежные заносы замедляли скорость движения колонн и затрудняли вождение. Дополнительным негативным фактором являлась зачастую невысокая квалификация механиков-водителей перегоняемых машин. В результате еще не поступившая в части техника выбывала из строя из-за поломок и отказов. В ходе операции темпы наступления армии значительно превышали темпы восстановления железнодорожных путей в ее тылу, и исправить положение с подвозом техники не представлялось возможным. Так, движение на перегоне Лиски— Россошь возобновилось лишь 8 февраля 1943 года, когда войска армии вышли уже к реке Северский Донец[88].

Ремонтные подразделения армии в ходе подготовки наступления и проведения операции были вынуждены решать беспрецедентную доселе задачу по обеспечению эвакуации, ремонта и ввода в строй техники, разбросанной по маршруту движения армии длиной в несколько сот километров. Инженерно-технический состав удачно использовал прекращение активных боевых действий в период 16–20 января 1943 года За это время бригадными ремонтными подразделениями был отремонтирован 81 танк текущим ремонтом и 42 танка средним ремонтом[89], а корпусными и армейскими — по 5 танков средним и текущим ремонтом[90]. Однако, как отмечал впоследствии Рыбалко, «ремонтно-эвакуационные средства армии были ничтожны и справиться со своей задачей не могли, невзирая на это, от аппарата фронтов никакой помощи оказано не было. Это и было основной причиной того, что многие танки, вышедшие из строя по техническим причинам, не могли принять участия в операции»[91].

Командование армии и ее инженерно-техническая служба возлагали большие надежды на возможность, освободив Харьков, организовать ремонт танков на базе многочисленных машиностроительных предприятий города — в частности, тракторного и танкового завода № 183, с привлечением местного населения.

Таким образом, на исходных рубежах к началу операции сосредоточилось только 128 танков 3-й танковой армии плюс 37 машин 201-й отбр, т. е. всего 165 штук. Остальные, как доносил штаб армии, «…были на путях Бутурлиновка, Калач, Кантемировка, Россошь, Карпенково, Татарино, Алексеевка, Валуйки или на полях предыдущих боев без горючего, по техническим неисправностям или в снежных сугробах»[92].

Выделенные фронтом 100 танков прибыть к началу операции не успели. Только 2-го и 4-го февраля — когда наступление уже началось — на станции Икорец (около 200 км от исходного рубежа) было выгружено в общей сложности 97 танков Т-34[93]. Тем не менее к началу операции в полосе своего наступления армия обладала не менее чем двукратным превосходством в танках над противником.