Танковый удар - Алексей Исаев

Весь опыт зимних наступательных операций 1941–1942 годов убедительно показывал необходимость создания крупных танковых соединений и объединений, способных повысить темпы наступления и увеличить размах операций.

Это и было сделано — как только вновь введенные в строй после эвакуации промышленные мощности смогли обеспечить бесперебойные поставки соответствующих объемов техники и вооружения. В начале апреля 1942 года Наркомат обороны СССР приступил к формированию танковых корпусов (в составе двух, трех танковых и мотострелковой бригад), а уже в мае начали формироваться две — 3-я (генерал-лейтенант П. Л. Романенко) и 5-я (генерал-майор А. И. Лизюков) танковые армии.

Штатная структура создаваемых объединений претерпела серьезные изменения по сравнению с предвоенными взглядами. Армии формировались смешанного состава: в них входили как танковые, так и стрелковые соединения. Например, 3-я танковая армия при создании включала в себя 12-й и 15-й танковые корпуса, 179-ю отдельную танковую бригаду, 154-ю и 264-ю стрелковые дивизии, 62-й гвардейский минометный полк, 1172-й истребительно-противотанковый артполк, 226-й зенитно-артиллерийский полк, 8-й мотоциклетный полк, 54-й мотоциклетный батальон, 182-й мото-инженерный батальон, 507-й батальон связи и тыловые подразделения.

Включение в танковую армию соединений с разной степенью подвижности диктовалось особенностями оперативного применения новых объединений. Стрелковые дивизии должны были самостоятельно прорывать оборону противника, а танковые или механизированные корпуса армии — входить в прорыв, развивая тактический успех в оперативный. При действиях в оперативной глубине танковые соединения развивали бы наступление в глубину, обходя вражеские узлы сопротивления, блокирование и разгром которых осуществляли бы двигающиеся во втором эшелоне стрелковые дивизии.

Подобный способ ведения наступательных операций немецкой армией в летне-осенней кампании 1941 года показал превосходные результаты. Недостаток огневой мощи вновь формируемых соединений предполагалось компенсировать за счет придания им из резерва главного командования частей артиллерии и реактивных минометов.

Тем временем война вносила свои коррективы в расчеты советского Генерального штаба. В начале июля 1942 года, чтобы остановить наступление немецкой 4-й танковой армии Г. Гота, пришлось бросить во встречное сражение на Воронежском направлении только что сформированную 5-ю танковую армию А. И. Лизюкова. Тем не менее советские танковые армии постепенно начинали играть в планировании и проведении наступательных операций именно ту роль, которая для них и предполагалась. В августе 1942 года 3-я танковая армия генерал-лейтенанта П. Л. Романенко, усиленная артиллерией и реактивными минометами из резерва Ставки ВГК, взламывала немецкую оборону в Козельской операции.

В анналы истории мирового военного искусства вошли действия вновь сформированной 5-й танковой армии в Сталинградском сражении. Танкисты именно этого объединения, встретившись с войсками Сталинградского фронта в районе Калача, замкнули кольцо окружения вокруг 6-й армии генерала Ф. Паулюса, положив начало целой серии наступательных операций Красной Армии на южном участке советско-германского фронта. Результатом этих действий стал окончательный перехват советскими войсками стратегической инициативы и начало коренного перелома в ходе Великой Отечественной войны.

Ставка ВГК предвидела этот перелом и, осознавая масштабы и глубину предстоящих наступательных операций, позаботилось о своевременном создании достаточного количества формирований, предназначенных для решения таких задач. После всесторонне изучения опыта действий крупных танковых объединений смешанного состава был сделан вывод о несоответствии их структуры характеру предстоящих боевых действий ввиду разной степени подвижности входящих в них частей и соединений. Необходимо было создание однородных, высокоподвижных, обладающих большой ударной силой и огневой мощью бронетанковых объединений, освобождение танковых армий от немоторизованных стрелковых соединений, повышение подвижности артиллерии, тыла, придание армии соответствующего количества инженерных средств.

Возросшие производственные мощности позволяли воплотить в жизнь эти планы, и уже с января 1943 года после соответствующего Постановления ГКО началось формирование танковых армий однородного состава, состоящих из танковых и механизированных корпусов. Именно такие армии и стали основой ударной и маневренной мощи Советских Вооруженных Сил, как в последующие периоды Великой Отечественной войны, так и в послевоенное время.

Изучению опыта боевых действий именно таких, однородных, танковых армий и посвящена подавляющая часть литературы, как по военной истории, так и по истории военного искусства, повествующей о действиях танковых и механизированных частей и соединений. Боевой путь танковых объединений смешанного состава, явивших первые примеры широкомасштабных стратегических наступательных операций зимой 1942–1943 годов, оказался в тени. Этому способствовали не самые блестящие итоги зимнего наступления Красной армии в феврале-марте 1943 года. Тем не менее именно в этих операциях и был получен ценнейший боевой опыт, предопределивший успешные действия советских бронетанковых войск на полях Второй мировой войны от Курска до Берлина и Маньчжурии.

Одним из наиболее интересных и в то же время малоизученных эпизодов действий танковых армий смешанного состава является первое в истории Великой Отечественной войны наступление танковой армии в оперативной глубине с задачей взятия крупного укрепленного населенного пункта, проведенное 3-й танковой армией генерал-лейтенанта П. С. Рыбалко в феврале 1943 года в рамках наступательной операции Воронежского фронта «Звезда».

Успешное окружение и блокирование группировки немецких войск и их союзников под Сталинградом создало весьма благоприятные предпосылки для перехвата советским командованием стратегической инициативы и проведения войсками Красной Армии целого ряда наступательных операций на южном участке советско-германского фронта. 16–30 декабря 1942 года смежные фланги Юго-Западного и Воронежского фронтов провели Среднедонскую наступательную операцию, известную как «Малый Сатурн». С 1 января по 4 февраля 1942 года Южный, Закавказский и Северо-Кавказский фронты осуществили Северо-Кавказскую наступательную операцию (кодовое название — «Дон»).

К 13 января командование Воронежского фронта подготовило новую операцию глубиной 140 км с целью окружения Острогожско-Россошанской группировки итало-немецких войск. Одна из главных ролей в предстоящей операции отводилась 3-й танковой армии, которая и прибыла к началу наступления в состав фронта из резерва Ставки Верховного Главнокомандования в составе двух танковых корпусов (12-й и 15-й танковые корпуса), двух стрелковых дивизий (48-я гвардейская и 184-я), 179-й отдельной танковой бригады и частей боевого обеспечения. Командовал армией генерал-майор П. С. Рыбалко, ранее исполнявший обязанности заместителя командарма по пехоте.

В ходе проведения операции 3-я танковая армия блестяще справилась с задачами прорыва обороны противника, преследования и окружения его отходящих частей, захвата ключевых населенных пунктов и транспортных узлов, предопределив тем самым, вместе с другим объединениями, успех всей фронтовой операции.

Успешный ход операции, сопровождавшийся окружением крупной группировки противника, крушение неприятельского фронта на протяжении 250 км и выход подвижных соединений на оперативный простор побудили командование Воронежского фронта продолжать наступательные действия на всем его протяжении. 24 января 1943 года 40-я, 60-я и 38-я армии, совместно с 13-й армией Брянского фронта, начинают Воронежско-Касторненскую операцию, нацеленную на окружение противостоящих им 2-й немецкой армии и 3-го венгерского армейского корпуса.

Для южной группировки войск фронта, где действовала 3-я танковая армия, выходящая к тому моменту на рубеж Ольховатка — Валуйки — Уразово — Покровское, была подготовлена новая задача. Ещё 20 января командующий Воронежским фронтом Ф.И. Голиков и представитель Ставки А. М. Василевский представили на утверждение командования план фронтовой наступательной операции по освобождению Харьковского промышленного района, Белгорода и Курска (полный текст доклада см в приложении 1 к настоящей статье).

23 января Директивой № 30022 Ставка утвердила план практически без изменений, предписав операцию впредь именовать «Звезда» (текст Директивы приведен в приложении 2). Согласно этому плану, 3-я танковая армия впервые с начала Великой Отечественной войны должна была выполнять задачу, которая по предвоенным взглядам и являлась прерогативой крупных танковых и механизированных соединений — то есть вести наступление в оперативной глубине с целью окружения и захвата крупного стратегического объекта. Для армии Рыбалко, развертываемой на южном фланге фронта, в операции «Звезда» таким объектом должен был стать Харьков — в предвоенные годы четвертый по величине город СССР, промышленный и транспортный центр стратегического значения.