Интербеллум (СИ) - Лета Валерия

Девочка лет двенадцати, согнувшись, кормила свиней. Бесшумно я вытащила нож и направилась к ней. Она гладила поросят и приговаривала:

— Хрюши мои, миленькие…

Зачерпнув очистки картофеля, она кинула самому маленькому поросёнку. Тот, похрюкивая, принялся набивать брюхо.

Я подошла сзади и зажала ей рот. Она задергалась, замычала. Я почувствовала ее страх.

— Яви мне силу свою, — сказала я и резанула по горлу, — водяной дух.

Девочка обмякла, жизнь выпорхнула из ее слабого тельца. Я подхватила под грудки и потащила за сарай. Тело оставляло следы крови, скоро ее спохватятся родители и начнут искать. На обряд отводилось совсем мало времени. Положив ее на спину, я сняла с мертвой куртку.

— Яви мне могущество своё, водяной дух, — произнесла я и сделала по двенадцать надрезов на ее руках. Кровь окропила снег.

— Яви мне благодать свою, — и надрезала себе запястье, — водяной дух.

Я макнула пальцы в ее кровь и смешала со своей. Подуло ледяным ветром. Вылилась вода из колодца. Нетронутая девочка вызвала во мне волну раздражения. Я огляделась.

— Или ты принимаешь жертву, или я найду другого духа.

Мой возглас растворился в темноте, но в то же мгновение за спиной раздался всасывающий звук — Альберт принял жертвоприношение. Подтверждая мое заключение, он материализовался передо мной через минуту, утирая тыльной стороной ладони рот.

— Ты как всегда пожадничала, — с обидой произнёс он.

— Найти шестнадцатилетнюю невинную сложнее. Я и так потратила последние силы. Доедай, — мой палец указал в сторону тела, — и мы уходим.

— За столько лет службы ты пожалела для меня девственницу!

— Девочка девственна.

— Она — ребёнок, к тому же, человек. Какой мне прок от человеческого ребенка?

Я сложила на груди руки, ощущая себя в своей тарелке — дух пришел в себя, мой уровень энергии стабилизировался.

— Ты забыл о жертвоприношении, которое я принесла полгода назад?

Альберт недовольно посмотрел и вернулся к телу.

Глава 13

В начале своей карьеры я предоставляла право выбора: легкая, безболезненная смерть за информацию. Конечно же, безрезультатно. Заказчик никогда не наймёт киллера, готового расколоться при первой возможности. Не сразу, годами позже, я усвоила правило. Спустя пару лет я уже просто представлялась, но всякий раз оказывалось — меня и так знали. Репутация бежала впереди собственной тени.

Поэтому сейчас я с холодной сосредоточенностью подкатила чёрный чемоданчик, над которым подшучивал Евгений, открыла и стала выкладывать на стол инструменты.

Скальпель, ножи, щипцы, шприцы, приготовленный магом выдюженный настой. Он поможет продлить пытку — повреждения будут зарастать сами собой, но весьма болезненно. Можно использовать собственную силу исцеления, но после выброса энергии тело будет лишено быстрой реакции и силы.

После войны маги не вернули прежнее доверие, но мир Трёх Союзов понимал важность ясновидения и готовки зелий. Правительство пользовалось услугами малочисленных компаний, оснащённых лабораториями. Все они подвергались жесткому контролю.

Наполнив зельем шприц, я закатала рукав выше локтя и вколола первую дозу в бессознательное тело, села напротив, захватив скальпель, и принялась ждать.

Помимо заживляющего «выдюжка», как называл её каждый шаман, обладала бодрящим эффектом. Раньше настойка была всего лишь заживляющим средством, но по заказу правительства её усовершенствовали, добавив листья медуницы и крапивы. Ни у одного чародея или шамана не получится приготовить этот отвар — первых природа не наделила способностями, вторых их лишила, поэтому, скрипя сердце, приходится сотрудничать с теми, кто когда-то развязал кровопролитную войну. А главное, не представляется возможным лишить силы магов — без них мы станем уязвимы. Впрочем, это касается любой расы. Мы — один организм, но не все умудряются жить в согласии. Совсем как люди.

Через пару минут пальцы мага пошевелились, судорога свела тело, и мужчина приоткрыл глаза.

— Еле сидит, — констатировал Альберт. — Вколи-ка добавку.

Пытаясь сфокусировать взгляд, он обвёл глазами помещение, сощурился на инструментах и медленно перевел взгляд на меня.

— Давно мечтал познакомиться, — прохрипел маг, языком облизывая пересохшие губы. — Не при таких, правда, обстоятельствах.

Вместо ответа я срезала огромный кусок кожи ниже локтя. Мужчина дернулся, зашипел.

— Чтобы ты не забывал, почему здесь.

— Я понял, что влип, когда увидел тебя. Знаменитая Хитоми! — ядовитый смех вырвался из горла. — Какая честь. Позволь…узнать… — запыхтел он, сражаясь с болью. — Служишь этим гордым ублюдкам, подтираешь им зады. Младшенькому в особенности. Зачем?

— Ты тоже служишь. Другому гордому ублюдку.

Я закурила.

— Угостишь?

Я пожала плечами, вытащила сигарету из пачки и запихала ему в рот. Подрагивающий огонёк зажигалки запустил механизм и Мальков с чувством втянул никотин. Почему бы и не дать покурить в последний раз, все равно его голова окажется на блюде перед Демоновым.

— Я не присягал старому черту. Сколько тебе было, когда он пришёл к власти? Или, быть может, ты ещё не родилась? — Он сощурился и усмехнулся. — Так и думал.

Я сосредоточенно слушала. На незаинтересованное лицо он походил все меньше. Нет, это не наемник.

— Причём здесь наследник?

— Наследник? — маг смачно плюнул сгусток слюны, перемешанный с кровью. — Высокомерная эгоистичная свинья. Он не думает о народе. Ему бы только нежиться в постели с чародейскими шлюхами.

Я сделала затяжку. Мы находились за городом, в одном из нежилых домов. Этот маг настолько самоуверен, отчего не думал скрываться. Он был абсолютно уверен в своей безопасности. Правда, он сразу понял, кто я, как только мы встретились. Мальков был крупным мужчиной и хорошо сражался, однако его навыков оказалось недостойно, чтобы одержать победу.

— А Демонов думает, поэтому его вы тоже хотите убрать?

Я старалась максимально его разговорить перед пытками, как смешно сейчас бы это не звучало. Он не сболтнет лишнего, но по политическим взглядам можно вычислить тех, кто за ним стоит, хотя я и надеялась узнать имя заказчика.

— Его заботы — благосостояние чародеев. Все труды направлены на процветание их расы. Что, я не прав? Назови хоть одну фамилию, допущенную ко двору и не принадлежащую к чародейскому роду.

Я не ответила. Мальков был в чем-то прав, вот только смотрел он на все через призму террора. Насилие порождает насилие. Демонов — тоталитарный правитель, он у власти вот уже двадцать пять лет и планирует передать верховенство сыну. Массы не видят ничего предосудительного в передачи трона. Наш народ всегда стремился к абсолютной монархии. Последняя война привела нас к военной диктатуре, на смену которой пришла демократия, продержавшаяся всего двенадцать лет, а затем республика, на волнах которой Демонов стал правителем. С избранием его архонтом республика прекратила существование. Правительство провозгласило конституционную монархию.

И все же Мальков был не прав. Некоторые талантливые маги умудрялись занять высокую должность, и я сейчас не о прорицательницах, которые зачастую выполняли и роль любовниц. Например, несколько советников губернаторов.

— Как ты попал в гимназию?

Мальков выплюнул недокуренную сигарету и рассмеялся.

— Я ничего не скажу.

Я подавила вздох. Снова о старом. Они всегда говорят одно и то же. Всегда бравируют, ухмыляются, пока не переходишь к пыткам. Я закатала рукава, сняла очки.

— Последняя попытка.

— Убив меня, ты не спасешь его. Нас куда больше, чем ты думаешь.

— Если бы ты знал, как я устала все это слушать.

— Ты отдашь мне его после? — с подобострастием спросил Альберт перед тем, как я отрезала Малькову палец.

Скольких я замучила, убила? Некоторые шаманы ведут список, помнят пофамильно. Раньше моя память тоже откладывала информацию о жертвах, особенно о первых убийствах. Со временем я перестала запоминать лица убитых, их имена. Зачем? Мои руки погрязли в крови, их не отмыть, да и какой в том толк?