Большая маленькая ложь - Лиана Мориарти

Она поднесла телефон ближе к Мадлен. На фото была Джейн в облегающем красном платье с глубоким вырезом. Она стояла между двумя девушками одних с ней лет, и все они широко улыбались. Джейн казалась совершенно другим человеком – более мягким, раскованным и совсем молодым.

– А ты была фигуристая, – заметила Мадлен, отдавая Джейн телефон. – И не толстая. На этом снимке ты просто потрясающая.

– Даже любопытно становится, как подумаешь. – Джейн еще раз взглянула на фото, а потом пролистнула большим пальцем. – Почему меня так сильно оскорбили именно эти два слова? Более всего, что он сделал со мной, обидели эти два слова. Жирная. Уродливая. – Она с нажимом произнесла эти слова. Мадлен неприятно было это слышать. – То есть жирный уродливый мужчина все же может быть забавным, обаятельным и успешным, – продолжала Джейн. – Но получается, что для женщины это самая позорная вещь.

– Но ты не была такой и сейчас не такая… – начала Мадлен.

– Да, хорошо, а что, если была бы! – прервала ее Джейн. – Что, если была бы? В этом-то и дело. Что из того, если я была полноватой и не особенно смазливой? Что в этом такого ужасного? Такого отталкивающего? Это что – конец света?

Мадлен не нашлась с ответом. Для нее быть толстой и уродливой было бы равносильно концу света.

– А все потому, что самооценка женщины основывается на ее внешности, – сказала Джейн. – Вот почему. Мы живем в обществе, помешанном на красоте, когда главное для женщины – сделать себя привлекательной для мужчин.

Мадлен прежде не слышала, чтобы Джейн говорила так агрессивно и свободно. Обычно она была застенчивой и неуверенной в себе, готовой выслушать чужое мнение.

– Неужели это правда? – спросила Мадлен. Ей почему-то не хотелось соглашаться. – Знаешь, в душе я часто завидую женщинам вроде Ренаты или этой зазнайки, жены Джонатана. Они зарабатывают кучу бабок, ходят на заседания членов правления или бог их знает куда, а я неполный рабочий день занимаюсь своим милым маркетингом.

– Да, но в глубине души ты знаешь, что обставила их, потому что красивее, – заметила Джейн.

– Ну, не знаю, – сказала Мадлен. Она поймала себя на том, что гладит свои волосы, и опустила руку.

– Вот почему, когда ты в постели с мужчиной, обнаженная, уязвимая, предполагаешь, что он считает тебя хотя бы немного привлекательной, а он говорит потом нечто подобное, ну это… – Джейн искоса посмотрела на Мадлен. – Это опустошает. – Джейн немного помолчала. – И, Мадлен, меня бесит, что я так остро отреагировала. Меня бесит, что он имел надо мной власть. Я каждый день смотрю в зеркало и думаю: я уже не толстая, но по-прежнему уродливая. Умом я понимаю, что не уродливая, что вполне сносная. Но чувствую себя уродливой, потому что один мужчина сказал, что это так, и я поверила. Это унизительно.

– Он придурок, – беспомощно сказала Мадлен. – Просто долбаный придурок.

Ей пришло в голову, что чем больше Джейн разглагольствует об уродливости, тем краше выглядит – эти распущенные волосы, горящие щеки и сверкающие глаза.

– Ты красивая, – начала Мадлен.

– Нет! – сердито воскликнула Джейн. – Это не так! И хорошо, что я некрасивая. Не все люди красивы, как не все музыкальны, и это нормально. И не говори мне о внутренней красоте, которая просвечивает сквозь грубую оболочку.

Мадлен, которая собиралась сказать именно это, закрыла рот.

– У меня и в мыслях не было так сильно худеть, – сказала Джейн. – Меня раздражает, что я похудела, как будто делала это ради него, но после того случая я стала как-то странно относиться к еде. Каждый раз, садясь за стол, я словно видела со стороны, как я ем. Я смотрела на себя его глазами: вот ест неопрятная толстая девица. И глотка у меня просто… – Она поднесла руку к горлу и сглотнула. – Как бы то ни было, это оказалось вполне эффективным! Типа шунтирования желудка. Следует запатентовать этот способ. Диета Саксона Бэнкса. Один недолгий, почти безболезненный сеанс в гостиничном номере – и пожалуйста: на всю жизнь нарушение питания. Рентабельно!

– Ах, Джейн, – прошептала Мадлен.

Она вспомнила о матери Джейн и о ее замечании на пляже по поводу того, что «никто не захочет увидеть это в бикини». Ей показалось, что мать Джейн могла заложить фундамент неправильных представлений дочери о еде. Свою лепту внесли СМИ и женщины в целом с их стремлением критически относиться к своей внешности, а Саксон Бэнкс довершил дело.

– Что бы там ни было, – сказала Джейн, – извини за эту тираду.

– Не извиняйся.

– К тому же у меня вовсе не разит изо рта. Я проверялась у дантиста. Много раз. Но мы перед тем ели пиццу, и от меня пахло чесноком.

Так вот причина ее пристрастия к жевательной резинке.

– Твое дыхание благоухает фиалками, – сказала Мадлен. – У меня обостренное обоняние.

– Думаю, потрясение было слишком сильным. Внезапная перемена в нем. Он казался таким приятным, а я всегда считала, что неплохо разбираюсь в людях. После всего этого я почувствовала, что не смогу до конца доверять интуиции.

– Неудивительно, – откликнулась Мадлен.

Могла бы она подцепить такого типа? Клюнула бы она на песенки из «Мэри Поппинс»?

– Я об этом не жалею, потому что у меня есть Зигги. Мой чудесный малыш. Когда он родился, я словно бы проснулась. Мне казалось, он не имеет никакого отношения к той ночи. Этот красивый крошечный ребенок. И только когда он начал превращаться в маленького человека со своими чертами характера, до меня дошло, что он мог, понимаешь, мог унаследовать что-то от своего… отца. – Впервые голос Джейн дрогнул. – И я тревожусь, когда Зигги ведет себя странно. Как в ознакомительный день, когда Амабелла сказала, что он душил ее. Подумать только! Душил! Я никак не могла в это поверить. А иногда мне кажется, я вижу в глазах Зигги что-то, напоминающее мне о нем, и я начинаю думать: а что, если у моего прекрасного Зигги есть скрытая склонность к жестокости? Что, если мой сын когда-нибудь сделает то же самое с девушкой?

– Нет у Зигги никакой склонности к жестокости, – заявила Мадлен. Отчаянная потребность успокоить Джейн укрепляла ее веру в доброту Зигги. – Он очаровательный милый мальчик. Не сомневаюсь, твоя мама права, и он реинкарнация твоего деда.

Джейн рассмеялась. Она взяла свой мобильник, чтобы посмотреть время на дисплее.

– Уже поздно! Тебе пора домой к семье. Долго же я продержала тебя здесь, болтая о себе.

– Ты не болтала.

Джейн встала. Она вытянула руки над головой, футболка задралась, и Мадлен увидела плоский белый живот, показавшийся ей каким-то уязвимым.

– Большое спасибо за помощь с этим дурацким проектом.

– Не стоит благодарности. – Мадлен тоже поднялась. Она взглянула на то место, где Зигги написал «папа Зигги». – Ты когда-нибудь скажешь Зигги его имя?

– О господи, не знаю, – ответила Джейн. – Может быть, когда ему исполнится двадцать один и он станет вполне взрослым, тогда я смогу рассказать ему всю правду, и только правду.

– Может быть, его уже нет в живых, – с надеждой произнесла Мадлен. – Его, в конце концов, должна настичь карма. Ты пыталась найти его по Интернету?

– Нет. – На лице Джейн появилось непонятное выражение. Мадлен не понимала, то ли Джейн лжет, то ли сама мысль о поиске в Сети раздражает ее.

– Я сама поищу в «Гугле» этого жуткого подонка, – сказала Мадлен. – Как его зовут, напомни? Саксон Бэнкс, верно? Я найду его и подошлю к нему наемного убийцу. В наше время должна быть какая-то онлайн-услуга типа «убей мерзавца».

Джейн не стала смеяться:

– Пожалуйста, Мадлен, не надо гуглить его. Прошу, не надо. Не знаю, почему мне невыносима сама мысль о том, что ты будешь его искать, но это так.

– Разумеется, не буду, если не хочешь. Я слишком легкомысленная. Глупая. Надо мне стать более серьезной. Не обращай на меня внимания. – Она обняла Джейн.

К ее удивлению, Джейн, которая обычно чопорно подставляла щеку для поцелуя, шагнула навстречу и крепко обняла подругу:

– Спасибо, что привезла картон.

Мадлен погладила Джейн по душистым волосам. Она чуть не сказала: «Не за что, моя красавица», как говорила Хлое, но в тот момент слово «красавица» показалось ей чересчур наполненным. Вместо этого она произнесла:

– Не за что, милая моя девочка.

Глава 33

Ввашем доме есть оружие? – спросила консультант.

– Прошу прощения? – переспросила Селеста. – Вы сказали «оружие»?

Сердце ее гулко стучало при мысли о том, что она сейчас здесь, в этой небольшой комнате с желтыми стенами, с рядами кактусов на подоконниках, красочными правительственными постерами, с номерами горячей линии на стенах и дешевой офисной мебелью на деревянном полу из красивых старинных досок. Офисы консультантов размещались в федеральном здании вблизи автострады Пасифик на северном побережье. Эта комната, вероятно, была когда-то спальней. Здесь спали люди, которые не могли и помыслить, что в следующем столетии в этой комнате другие люди будут рассказывать свои постыдные секреты.