Большая маленькая ложь - Лиана Мориарти

Мисс Барнс следовало бы изменить это задание, подумала Мадлен. Она сама намучилась, помогая Хлое с ее заданием. Им пришлось поломать голову над тем, надо ли проводить линию от фото Абигейл к Эду. «Надо вклеить фото настоящего папы Абигейл, – заглядывая ей через плечо, с готовностью сказал Фред. – А его машину?» – «Нет, не надо», – сказала тогда Мадлен.

– Твой проект не должен быть в точности таким, как у мисс Барнс, – объяснила Мадлен Зигги. – У всех будут разные проекты. Это просто пример.

– Да, но надо написать имена мамы и папы, – настаивал Зигги. – Как зовут моего папу? Скажи, мамочка. Скажи по буквам. Я не знаю, как его писать. Если я не напишу его имя, мне попадет.

Дети способны на такое. Они чувствуют какие-то сомнительные и потаенные вещи, а потом напирают и напирают, как маленькие обвинители.

Бедная Джейн оцепенела.

– Милый, – глядя на Зигги, осторожно сказала она. – Я много раз рассказывала тебе эту историю. Если бы твой папа знал тебя, то полюбил бы. Очень жаль, я не знаю его имени, и я понимаю, что это несправедливо…

– Но ты должна написать здесь имя! Мисс Барнс сказала!

В его голосе послышались знакомые истеричные нотки. С переутомленными пятилетними детьми следует обращаться, как со взрывными устройствами.

– Но я не знаю его имени! – воскликнула Джейн, и Мадлен уловила в ее голосе те же истеричные нотки, потому что в наших детях есть нечто, заставляющее нас подчас вести себя по-детски.

Ничто и никто не может так разозлить нас, как собственные дети.

– О, Зигги, милый, понимаешь, такое случается постоянно, – сказала Мадлен.

Ради всего святого. Возможно, случается. В их округе достаточно матерей-одиночек. Мадлен решила назавтра поговорить с мисс Барнс и убедить ее не давать детям столь нелепых заданий. Зачем пытаться запихнуть распавшиеся семьи в аккуратные рамочки?

– Вот что ты сделаешь. Напиши: «Папа Зигги». Ты ведь знаешь, как писать «Зигги», да? Конечно знаешь.

К ее облегчению, Зигги подчинился и принялся выводить свое имя, от усердия высунув язык.

– Как ты аккуратно пишешь! – горячо похвалила Мадлен. Она не давала ему времени подумать. – Ты пишешь гораздо аккуратней моей Хлои. Ну вот! Готово! Ты пойдешь спать, а мы с твоей мамой приклеим остальные фото. А теперь время сказки, да? И я подумала: можно я прочитаю тебе сказку? Ты не против? Мне бы хотелось увидеть твою любимую книгу.

Зигги молча кивнул, явно огорошенный потоком слов. Он встал, опустив худенькие плечи.

– Спокойной ночи, Зигги, – произнесла Джейн.

– Спокойной ночи, мама, – ответил Зигги.

Они поцеловались на ночь, стараясь не смотреть друг на друга, как поссорившиеся супруги. Потом Зигги взял Мадлен за руку и позволил ей отвести себя в спальню.

Меньше чем через десять минут Мадлен вернулась в гостиную. Джейн подняла на нее глаза. Она как раз приклеивала на генеалогическое древо последнюю фотографию.

– Отключился моментально, – сообщила Мадлен. – По сути дела, он уснул, пока я читала, как ребенок из фильма. Я и не знала, что дети так могут.

– Мне ужасно неудобно, – сказала Джейн. – Не стоило тебе приезжать сюда и укладывать в постель чужого ребенка, но я так благодарна тебе, потому что мне не хотелось перед сном вступать с ним в разговор об этом и…

– Ш-ш-ш. – Мадлен села рядом с Джейн и положила руку ей на плечо. – Мне это совсем не трудно. Я знаю, что это такое. Начальная школа – большой стресс для детей. Они очень устают.

– Раньше он не был таким, – сказала Джейн. – В отношении отца. То есть я всегда понимала, что когда-нибудь эта проблема возникнет, но считала, не раньше тринадцати или типа того. Я надеялась, у меня будет время обдумать свои слова. Мама и папа всегда советовали мне говорить правду, но, знаешь, правда не всегда, не всегда…

– Удобоварима, – подсказала Мадлен.

– Да, – согласилась Джейн. Она подправила уголок снимка, который только что приклеила, и осмотрела кусок картона. – Он будет единственным в классе без фото отца.

– Это еще не конец света, – заявила Мадлен. Она дотронулась до фотографии отца Джейн с Зигги на коленях. – В его жизни полно замечательных мужчин. – Мадлен взглянула на Джейн. – Досадно, что в классе нет никого с двумя мамами. Или двумя папами. Когда Абигейл ходила в школу на западе, у нас были семьи всех сортов. Здесь, на полуострове, мы считаем себя особенными. Привыкли думать, что здорово отличаемся друг от друга, хотя отличаются только наши банковские счета.

– Я все-таки знаю его имя, – тихо произнесла Джейн.

– Ты имеешь в виду отца Зигги? – Мадлен тоже понизила голос.

– Да, – ответила Джейн. – Его зовут Саксон Бэнкс. – Эти слова она произнесла немного неуверенно, словно это были незнакомые звуки иностранного языка. – Звучит вполне респектабельно, да? Отличный честный гражданин. К тому же весьма сексуальный! Сексуальный Саксон. – Она поежилась.

– Ты когда-нибудь пыталась связаться с ним? – спросила Мадлен. – Рассказать про Зигги?

– Нет, – ответила Джейн.

Ответ прозвучал на удивление формально.

– А почему – нет? – в тон ей спросила Мадлен.

– Потому что Саксон Бэнкс был не таким уж приятным парнем, – произнесла Джейн высокомерным тоном и вздернула подбородок, но глаза ее блестели. – Он вовсе не был хорошим парнем.

Мадлен заговорила своим обычным голосом:

– Ах, Джейн, что же сделал с тобой этот мерзавец?

Глава 31

Джейн не верилось, что она вслух назвала это имя Мадлен. Саксон Бэнкс. Как будто настоящий Саксон Бэнкс был кем-то другим.

– Хочешь рассказать? – спросила Мадлен. – Ты не обязана.

Конечно, ей было любопытно, но не в той степени, как подругам Джейн на следующий день после происшествия. «Давай, Джейн, давай! Расскажи все подробно!» К тому же сочувствие Мадлен не отягощалось материнской любовью, как это было бы с матерью.

– Не так уж это важно, в самом деле, – сказала Джейн.

Мадлен откинулась на стуле. Она сняла с запястья два раскрашенных деревянных браслета и аккуратно положила их один на другой перед собой на стол. Картон с генеалогическим древом она отодвинула в сторону.

– О’кей, – сказала она, понимая, что это важно.

Джейн откашлялась и достала из упаковки пластину жвачки.

– Мы пошли в бар, – начала она.

За три недели до этого с ней порвал Зак.

Для нее это было настоящим шоком. Словно ей в лицо выплеснули ведро ледяной воды. Она полагала, их ожидают обручальные кольца и ипотека.

Сердце ее было разбито. Определенно разбито. Но она знала, это пройдет. Она даже находила в этом некоторое удовольствие, как иногда получаешь удовольствие от простуды. Она упивалась своим горем, часами рыдая над фотографиями, где были они с Заком, но потом осушала слезы и покупала себе новое платье, потому что заслуживала это – ведь у нее было разбито сердце. Окружающие возмущались и сочувствовали ей. «Вы были такой прекрасной парой! Он ненормальный! Он об этом пожалеет!»

Было ощущение, что это переходный обряд. Какая-то ее часть уже оглядывалась на это время издалека. Первый раз, когда у меня разбилось сердце. А другая ее часть любопытствовала о том, что произойдет дальше. Ее жизнь шла своим путем и вдруг – бах! – повернула в другом направлении. Увлекательно! Может быть, получив степень, она год проведет в путешествиях, как Зак. Может быть, станет встречаться с совершенно другим парнем. Неумытым музыкантом. Парнем, помешанным на компьютерах. Ее ждала уйма парней.

– Надо выпить водки! – сказала ей подруга Гейл. – И потанцевать.

Они пошли в бар городской гостиницы. Виды на гавань. Теплый весенний вечер. У Джейн была сенная лихорадка. Чесались глаза, саднило горло. Весна всегда приносила сенную лихорадку, но также и перспективы чудесного лета.

За столиком рядом с ними сидели мужчины постарше, лет тридцати с небольшим. По виду административные работники. Они купили девушкам выпивку. Большие и дорогие густые коктейли. Джейн и Гейл пили их большими глотками, как молочные коктейли.

Мужчины приехали из материковых штатов и остановились в гостинице. Одному из них приглянулась Джейн.

– Саксон Бэнкс, – представился он, беря ее руку в свою огромную ручищу.

– Вы мистер Бэнкс, – сказала Джейн. – Папа из «Мэри Поппинс».

– Я больше похож на трубочиста, – возразил Саксон и, глядя ей в глаза, пропел песенку из этого фильма.

Не так уж трудно взрослому мужчине с черным «Ролексом» и мужественной челюстью вскружить голову подвыпившей девятнадцатилетней девчонке. Смотреть в глаза. Тихо напевать что-то. Не фальшивить. Ну и вот, дело сделано.

– Не упусти возможность, – шепнула ей на ухо подруга Гейл. – Почему бы и нет?

Она не смогла найти причину, почему бы и нет.

У него не было обручального кольца. Возможно, дома есть подружка, но Джейн не было дела до его связей, и она не собиралась заводить с ним роман. Одна ночь любви. У нее никогда такого не было. Она всегда отличалась стыдливостью. Теперь пришло время быть молодой, свободной и чуть-чуть сумасшедшей. Это все равно что поехать в отпуск и повеселиться на всю катушку. И это будет такая классная ночь в пятизвездочном отеле с пятизвездочным мужчиной. Сожалений не будет. Пусть Зак отправляется в свое жалкое путешествие и щупает девиц на заднем сиденье автобуса.