Львица - Джулия Гарвуд

– Ты родилась во Франции? – спросил Лайон. Наклонившись, он взял ее за руки.

Его голос, его улыбка подбадривали и успокаивали, но Кристину это не ввело в заблуждение. Она понимала, что он хочет застать ее врасплох.

– Когда вы решаете узнать что-то, вы ни за что не отступитесь, да?

– Да, это так, моя дорогая.

– Вы бессовестный. Прекратите улыбаться. Я же оскорбила вас, не правда ли?

– Ты родилась во Франции?

– Да, – солгала она. – Ну, теперь вы довольны? Теперь вы оставите свои бесконечные расспросы?

– Почему тебя так беспокоят вопросы о твоем прошлом?

– Я только пытаюсь защититься от вмешательства в мою личную жизнь.

– Ты жила со своей матерью?

Кристине подумалось, что он словно пес, почуявший мясную косточку и намеревающийся во что бы то ни стало ею завладеть. Пора было удовлетворить его любопытство.

– Очень добрая супружеская чета Саммертонов воспитала меня. Они были англичане, но любили путешествовать. Я объездила весь мир, Лайон. Мистер Саммертон предпочитал говорить по-французски, и этот язык мне более привычен.

Напряжение постепенно покидало ее. По сочувствующему виду Лайона она поняла, что он поверил ей.

– Как вам известно, с графиней бывает трудно. Она поссорилась с Саммертонами и запрещает мне говорить о них. Наверное, она хочет, чтобы все думали, будто она сама воспитала меня, – добавила Кристина с серьезным выражением лица. – Поскольку тетя Патриция не разрешает мне сказать правду, а лгать я совсем не умею, то я решила, что лучше всего будет вообще ничего не говорить о моем прошлом. Вы удовлетворены?

Лайон откинулся на спинку сидения. Он кивнул, явно довольный ее признанием.

– Как ты познакомилась с Саммертонами?

– Они были близкими друзьями моей мамы, – ответила Кристина, вновь улыбнувшись ему. – Когда мне исполнилось два года, мама заболела. Она отдала меня Саммертонам, потому что доверяла им. Мама не хотела, чтобы ее сестра, графиня, стала моей опекуншей. А у Саммертонов не было детей.

– Твоя мама была мудрой женщиной, заметил Лайон. – Старая ведьма погубила бы тебя, Кристина.

– О Боже, это Элберт назвал тетю старой ведьмой в вашем присутствии? Мне обязательно нужно поговорить с ним еще раз очень серьезно. Он, кажется, ужасно невзлюбил ее.

– Милая, твоя тетя никому не нравится.

– Вы закончили свои расспросы?

– Где ты слышала рев львов, Кристина, и где ты видела бизонов?

У этого человека определенно была память ребенка, которому пообещали конфетку. Он ничего не забывал.

– Я действительно провела много времени во Франции, из-за службы мистера Саммертона. Он очень любил свою жену и меня. Он считал меня своей дочерью. Поэтому он брал нас обеих с собой в путешествия. Лайон, мне больше не хочется отвечать на ваши вопросы.

– Только еще один, Кристина. Ты позволишь мне сопровождать тебя на бал Крестонов в субботу? Все приличия будут соблюдены. Диана будет с нами.

– Вы же знаете, что тетя не допустит этого, – запротестовала Кристина.

В этот момент карета остановилась у дома Кристины. Лайон открыл дверь экипажа соскочил с подножки и повернулся, чтобы помочь выйти Кристине. Он довольно долго не отпускал ее, но на этот раз Кристина не обиделась.

– Просто скажи тете, что все уже решено. Я заеду за тобой в девять.

– Полагаю, что ничего страшного не случится, если тетя вообще не будет знать о бале. Она собирается за город навестить больную подругу. Если я ничего не скажу, мне не придется лгать. Или же намеренное умолчание тоже считается ложью?

Лайон улыбнулся:

– Тебе действительно трудно дается ложь, милая? Это приятная черта.

О небеса, только бы не рассмеяться, подумала Кристина, ведь тогда Лайон, несомненно, заподозрит что-нибудь.

– Да, мне это трудно дается.

– Ты не представляешь, как приятно встретить такую женщину.

– Спасибо, Лайон. А можно мне теперь спросить?

Как раз в этот момент Элберт открыл дверь.

Кристина улыбнулась дворецкому, жестом показывая, что он свободен:

– Я закрою дверь сама, Элберт. Спасибо. Лайон терпеливо ждал, пока Кристина вновь повернется к нему.

– Твой вопрос, – мягко напомнил он.

– Ах да! Прежде всего я хотела узнать, будете ли вы на вечере сэра Ханта в четверг.

– Ты будешь там?

– Да.

– Значит, и я буду.

– И еще один вопрос, если можно.

– Да? – спросил Лайон улыбаясь.

Кристина внезапно сильно смутилась. Легкий румянец выступил у нее на щеках, и она избегала его взгляда.

– Вы не могли бы жениться на Мне, Лайон? Совсем ненадолго?..

– Что?!

Он не собирался кричать, но эта женщина говорила такие чертовски странные вещи! Нет, он, наверное, ослышался. Жениться? Ненадолго? Нет, он снова неверно понял ее.

– Что ты сказала? – спросил он, пытаясь успокоиться.

– Вы женитесь на мне? Подумайте, Лайон, и сообщите мне, пожалуйста. Всего доброго, сэр.

Дверь закрылась, прежде чем маркиз Лайонвуд успел вымолвить хоть слово.

Глава 7

"Прошло три недели, прежде чем Майлала сумела найти капитана, согласившегося рискнуть и способствовать нашему побегу. Не знаю, что я делала бы без моей верной служанки. Помогая мне, она рисковала жизнью членов своей семьи и друзей. Я прислушивалась к ее советам, поскольку она работала у моего мужа уже несколько лет и знала его привычки.

Мне приходилось вести себя так, будто ничего не произошло. Да, я притворялась любящей женой, но каждую ночь молилась о смерти Эдварда. Майлала посоветовала, мне не брать с собой ничего из вещей и, когда настанет время, уйти лишь в том, что будет на мне в этот момент.

За две ночи до того, как должна была прийти весточка от капитана, я пошла к Эдварду, в его покои. Я снова вошла через боковую дверь, очень тихо, на случай, если там опять окажется Николь. Эдвард был один. Он сидел за письменным столом, держа в руке большой сверкающий сапфир. На столе лежало более двадцати великолепных драгоценных камней. Эдвард ласкал их так, как он ласкал Николь. Я стояла в полумраке, наблюдая за ним. Этот безумец разговаривал с камнями! Прошло еще несколько минут, и он, завернув драгоценные камни в ткань, убрал их в небольшую черную коробочку.

Отодвинув стенную панель, Эдвард спрятал коробку в темное углубление.

Я вернулась на свою половину и поведала служанке обо всем увиденном. Она, в свою очередь, рассказала мне: до нее дошли слухи, будто казна пуста. Мы пришли к выводу, что революция более реальна, чем мы предполагали. Мой муж превратил деньги в драгоценные камни, чтобы легче было вывезти свои богатства, покидая страну.