Безупречная жена - Стефани Лоуренс

Глава 7

– Вам письмо, милорд. Доставлено из поместья.

Сидевший в библиотеке в своем кресле с высокой спинкой, Филипп жестом пригласил Карринга, дворецкого, подойти поближе. День он провел в городе, зашел в клуб, потом на часок-другой заглянул к Ментону. Удостоверился, что большинство его приятелей еще не вернулись из охотничьих угодий, и уединился в библиотеке. Погода стояла превосходная и не побуждала к возвращению в Лондон до начала малого сезона. Это означало, что у Антонии имелось в запасе несколько относительно спокойных недель, чтобы освоиться. На серебряном подносе у Карринга лежало письмо, надписанное четким почерком Бэнкса. Нахмурившись, Филипп распечатал его, прочитал несколько скупых строк и чертыхнулся:

– Эта вдовушка все-таки решилась!

– Хорошие новости или не очень, сэр? – Карринг стоял рядом, и его скорбный тон исключал всякий намек на фамильярность.

Филипп задумался, неприязненно глядя на доставленное дворецким послание.

– И то и другое, – ответил он наконец. – Похоже, нам в конце концов удастся завершить сделку по продаже дальней фермы. К сожалению, миссис Мортиндэйл непременно желает лично обговорить со мной некоторые детали. – Он с досадой вздохнул. – Придется вернуться. – Он посмотрел на часы. – Но только не сегодня. Скажите Хамвелу, чтобы завтра на заре запряг серых, и разбудите меня.

По брайтонской дороге можно добраться до поместья к полудню. Если все сложится удачно, он отделается от нерешительной вдовушки как раз вовремя, чтобы успеть вернуться к вечеру.

– Хорошо, милорд. – Массивный Карринг, одетый в черное с головы до ног, неторопливо направился к двери. Взявшись за дверную ручку, он обернулся. – Но, как я понимаю, милорд, миледи и ее гости все же приедут завтра?

– Да, приедут, – отрывисто бросил Филипп. – Позаботьтесь, чтобы для них все было готово.

Уже поворачиваясь к двери, Карринг слегка приподнял брови:

– Естественно, милорд.

Но вопреки планам Филиппа прошло два дня, прежде чем он вернулся на Гросвенор-сквер. Карринг помог ему снять тяжелое дорожное пальто.

– Надо полагать, сделка завершена успешно, сэр?

– В конечном счете да. – Избавившись от пальто, Рутвен повернулся к висевшему в передней зеркалу, чтобы поправить галстук. – Миледи и Мэннеринги все-таки приехали вчера?

– Да, милорд. Насколько мне известно, их путешествие обошлось без приключений.

– И никаких разбойников! Даже хозяин постоялого двора нас не обсчитал!

Филипп обернулся и увидел Антонию – в бирюзовом муслиновом платье она спускалась по лестнице. Солнечный луч, проникший сквозь веерообразное окно над входной дверью, заиграл золотыми блестками в ее волосах.

– И очень хорошо, – произнес он, делая шаг ей навстречу. Взяв ее за руку, он коснулся губами ее пальчиков. – Я надеюсь, мой кучер и конюхи хорошо о вас заботились?

Антония приподняла брови.

– Они просто окружили нас своим вниманием. Ну а как вы? Вдова все-таки уступила?

– Образумилась наконец. – Филипп положил ее руку себе на локоть и повел девушку по коридору. – Но ей потребовалось, чтобы я лично заверил ее – причем дал слово джентльмена, – что оставлю на ферме прежних работников.

Он отворил дверь маленькой гостиной и пригласил Антонию. Девушка произнесла задумчиво:

– Это вполне разумно – и милосердно с ее стороны.

Поколебавшись, Филипп неохотно кивнул:

– Я и так оставил бы их. Но теперь из-за нее я лишился возможности встретить вас здесь. Я верю, что самой судьбой мне предопределено возвращаться домой и видеть, как вы украшаете собой мой дом.

Он затворил дверь и приблизился к ней. Антония подняла на него вопросительный взгляд:

– Это причиняет вам беспокойство?

Филипп заглянул в золотисто-зеленые глаза:

– Беспокойство? – Несмотря на весь свой богатый опыт, он ощутил некоторое волнение в груди. Но, призвав на помощь рассудок, сцепил руки за спиной. – Наоборот. – И скривил губы в иронической улыбке. – Я добивался именно такого результата. Но вы же впервые в Лондоне, я намеревался сам вас встретить.

Антония улыбнулась в ответ.

– Мы едва ли составили бы вам жизнерадостную компанию. – Она неторопливо подошла к кушетке, стоявшей у окна. – Генриетта сразу же легла в постель. А мы с Джеффри рано поужинали и тоже поднялись наверх. – Зашелестев юбками, она уселась на подушки, обтянутые веселеньким набивным ситцем.

– А сегодня утром? – Филипп грациозно сел рядом с ней, сохраняя небольшую дистанцию. – Как-то не верится, что вы проспали до полудня.

– Разумеется, нет. – Антония улыбнулась с некоторым лукавством. – Мы с Джеффри подумывали о том, чтобы проехаться по парку. Он полагал, что вы не будете против, если мы возьмем ваших лошадей. Но я уговорила его дождаться вашего возвращения.

Филипп представил себе, что могло случиться, и его лицо окаменело. Антония внимательно посмотрела на него:

– Что-то не так?

Филипп поморщился:

– Я должен кое-что пояснить… вам обоим. – Он взглянул Антонии в лицо. – Насчет верховой езды в городских условиях.

Антония сдвинула брови:

– Я полагала, что в парке дозволено кататься верхом.

– Правильно. Но речь идет о том, как по-разному выражение «кататься верхом» толкует общество и Мэннеринги.

– В самом деле? – Антония вопросительно смотрела на него.

Филипп состроил гримасу.

– Для дам вид развлечения под названием «прогулка верхом в парке» подразумевает медленное движение лошади шагом, изредка переходящее в легкую рысь. На скачущую галопом барышню, как вы привыкли в поместье, не просто посмотрят неодобрительно – это полностью исключено!

Антония отодвинулась, лицо ее выражало смятение и отвращение.

– Боже мой!

Один локон золотым колечком обвил ее ушко. Филипп протянул руку и накрутил его на свой палец, потом медленно высвободил руку и нежно провел ладонью по щеке девушки. Она поймала его взгляд, и Филипп снова ощутил знакомое уже стеснение в груди. Он все-таки задержал руку еще на несколько мгновений, а затем медленно опустил ее.

Я не уверена… что вообще захочу кататься верхом, если мне дозволено ехать только шагом и рысью. – Она вздохнула и покачала головой. – Так я просто не смогу.

– Это, бесспорно, здравое решение. – Филипп слегка шевельнулся. – Но мы пробудем в Лондоне всего недели четыре, а потом вернемся в поместье, и там вы снова сможете галопировать в свое удовольствие.

– Ну что же, – покорно кивнула Антония, – я буду считать это жертвой, приносимой ради главной цели.

Филипп улыбнулся уголками губ и склонил голову. Когда он снова ее поднял, улыбка исчезла с его лица.