Попугай – птичка райская - Татьяна Луганцева

– А что это означает? – спросила Анжелика.

– Что у человека плохие мысли. Нет, не просто плохие, а очень плохие! Кровавые! Когда весь разум уже подчинен дьяволу, – пояснила целительница. – От нее веяло холодом. А когда я поговорила с супружеской парой, то поняла, что мужчину отравили, точнее, травят методично.

Анжелика с Молотовым переглянулись. В последнее время они не могли даже слышать об отравлении.

– И я догадалась, кто это делает. Надо было видеть, какими глазами Галина смотрит на их семейную идиллию. Я напрямую спросила у нее об этом, она испугалась, начала юлить, я сказала, что читаю ее мысли, и она поверила и во всем призналась. Галина плакала и умоляла меня не говорить сестре, что все это из-за ее бесплодия, что ее бес попутал, что ей самой нужна помощь. Я согласилась не рассказывать Татьяне, не разбивать их родственные связи. Я решила помочь Галине, вразумить ее.

– Поэтому вы и отправили Татьяну с Олегом домой? Это и было их лечение? Изоляция от отравительницы? – спросила Анжелика.

Евангелина поправила платочек.

– Верно. Только она осталась не вразумляться, а убить меня, ведь я догадалась о ее плане и стала препятствием на ее пути к счастью материнства. Галина испортила им машину, а в моей избе устроила пожар. Несколько человек погибли в том пожаре, а я вот по воле Божьей выжила. Несколько недель была в беспамятстве, а потом восприняла это как сигнал к изменению жизни. Мне дано было лечить людей, а не лезть в их жизнь. Это как тайна исповеди.

– И вы решили молчать?

– Я отошла от дел. Моя община это восприняла совершенно нормально. Желание человека – закон. Значит, так хочет всевышний. А чтобы огромная толпа страждущих разошлась, всем сказали, что Евангелина погибла в том пожаре. А я сменила имя. – Женщина замолчала.

– Да… – Станислав Андреевич почесал затылок. – И вы оставили эту убийцу с двумя маленькими детьми?

– Она не причинит им зла, а я дала слово больше ни во что не вмешиваться. И я бы никогда ничего не сказала, если бы не волшебный голос этой женщины. – Целительница с благодарностью посмотрела на Анжелику. – Она затронула струны уже зачерствевшей души, и я не смогла врать.

– А вы повторите все это под протокол? – спросил Молотов.

– Как скажете, – кивнула Евангелина. – А вы знаете, какая у вас аура? – вдруг спросила она.

– Очень интересно! – оживилась Анжелика.

– У вас, молодой человек, она сине-голубая, фиолетовая, зеленая. А у вас, Анжелика, – ярко-желтая, оранжевая, красная, – сказала целительница.

– Что это значит? Что мы разные? – расстроилась Анжелика. – Что мы не подходим друг другу?

– Это означает, что вы дополняете друг друга, вместе вы составляете весь спектр цветов радуги! А у вас, Анжелика, – лукаво посмотрела на нее целительница, – еще и искрящийся яркий шар в районе живота.

– Это болезнь? – ахнула Анжелика. – То-то я чувствую, что в последнее время…

– Нет-нет! – поспешила ее успокоить Евангелина. – О, я знаю этот шар! У вас будет ребенок, Анжелика! Да и пели вы так, как может петь только мадонна, вдохновленная новой жизнью!

Станислав Андреевич оцепенел, а когда до него наконец дошло это чудесное известие, вскочил с места и заключил Анжелику в крепкие объятия.