Неподходящее занятие для женщины - Филис Джеймс

Но мисс Маркленд, казалось, ее не слышала. Она вдруг рухнула перед Корделией на колени и высоким, срывающимся голосом выпалила сокровенную историю, как ее четырехлетний сын непостижимым образом сумел пробраться сквозь густую живую изгородь, свалился в колодец и утонул. Корделию жег взгляд ее безумных глаз. Все это, разумеется, фантазии. Женщина просто сошла с ума! А если это правда, то настолько жуткая, что Корделия не желает ее слышать! Когда-нибудь потом она вспомнит все до последнего слова и содрогнется от ужаса и сострадания, думая о несчастном малыше, нашедшем смерть в ледяном мраке колодца. Она всем существом ощутит кошмар его агонии, вспомнив, через что прошла сама. Но только не сейчас.

В поспешном потоке слов Корделия уловила вдруг нотки облегчения. Мисс Маркленд спешила излить свою душу, думая, что имеет на это право. И наступила секунда, когда Корделия не могла больше этого выносить.

– Простите, простите меня! – закричала она. – Вы спасли мне жизнь, и я в долгу перед вами. Но я не могу слышать всего этого! Мне нужно остаться одной. Пожалуйста, уходите!

До конца дней своих будет помнить Корделия искаженное болью лицо этой женщины, ее молчаливый уход. Не было слышно ни ее шагов, ни стука закрывшейся двери. Корделия просто поняла, что осталась одна. Ее больше не трясло, хотя озноб не проходил. Она поднялась наверх, чтобы надеть брюки и свитер. Нужно было торопиться. Взяв патроны и фонарик, она вышла из коттеджа. Пистолет был на месте. Она зарядила его и, затаившись в кустах, стала ждать.

В темноте она не могла разглядеть стрелок своих часов, но прошло не менее получаса, прежде чем донесся звук, которого она дожидалась. По деревенской улице проезжала машина. Звук мотора сначала усиливался, но потом стал затихать. Автомобиль проехал мимо, не остановившись. Странно, ночью здесь никто не ездит. Кто бы это мог быть? Она так вцепилась в пистолет, что у нее заныли пальцы, и ей пришлось переложить его в другую руку.

И снова она ждала. Медленно тянулись минуты. Тишину нарушали только трели одинокого сверчка, спрятавшегося где-то в траве. И снова донесся до нее звук мотора. На этот раз он был слабее и затих, так и не приблизившись. Кто-то остановил машину вдалеке от коттеджа.

Она снова взяла пистолет в правую руку. Сердце стучало так бешено, что могло, казалось, выдать ее присутствие. Слегка скрипнули ворота, хотя это могло ей только померещиться. Зато вполне отчетливо слышала она теперь шаги, приближавшиеся от коттеджа. И почти сразу она увидела его – грузноватый, широкоплечий силуэт. В руке он нес ее сумку. Это встревожило Корделию. Как могла она совершенно забыть о ней? Сейчас ей было совершенно ясно, зачем он ее взял. Он должен был обыскать сумку, но потом вернуть, чтобы она была найдена в колодце.

Он шел, стараясь ступать как можно мягче, карикатурно размахивая своими длинными руками. Подойдя к краю колодца, он огляделся по сторонам, и в белках его глав блеснул лунный свет. Затем он наклонился и стал шарить по траве в поисках веревки. Мисс Маркленд оставила ее у колодца, но он, видимо, заметил, что лежит она не так, как прежде, потому что, взяв ее в руки, он стоял некоторое время, о чем-то в нерешительности раздумывая. Корделия старалась дышать как можно тише. Ей казалось невероятным, что он не слышит, не замечает, не чует ее присутствия. Он был так похож на хищника, и ей трудно было поверить, что он не обладает животным инстинктом обнаруживать врага даже в полнейшей темноте. Сейчас он снова наклонился и продернул конец веревки сквозь стальное кольцо.

Корделия осторожно вышла из своего укрытия. Пистолет она держала твердо и прямо, как учил Берни. Она знала, что стрелять не будет, но, без сомнения, испытывала в этот момент именно то чувство, которое толкает на убийства.

– Здравствуйте, мистер Ланн, – сказала она громко.

Она не знала, успел ли Ланн заметить пистолет, но, когда он повернулся и его лицо осветила снова вышедшая ненадолго из-за облаков луна, на нем она прочла ненависть, отчаяние и панический ужас. Он хрипло вскрикнул, швырнул сумку на землю и кинулся напролом через сад. Корделия бросилась за ним, сама не зная зачем, понимая только, что должна добраться до Гарфорт-хауса раньше, чем он. Стрелять она все-таки не стала.

У него было преимущество перед нею. Выскочив за ворота, она увидела, что он оставил фургон метрах в пятидесяти в стороне, причем двигатель не заглушил. Бежать за ним не имело смысла. Догнать его можно было только на машине. И Корделия поспешила к ней, роясь на ходу в сумке, которую успела подобрать. Молитвенник и записная книжка пропали, однако ключи оказались на месте. Когда «мини» выехала задним ходом на дорогу, Корделия увидела задние габаритные огни фургона в самом конце улицы. Она не знала, какую скорость Ланн мог из своей машины выжать, но сомневалась, чтобы она бегала быстрее ее малолитражки. Вдавив педаль акселератора до отказа, Корделия бросила «мини» в погоню. Ланн вел машину быстро, и дистанция между ними не уменьшалась. Они мчались уже по шоссе, и где-то недалеко впереди должен быть поворот на Кембридж. На огромной скорости они приближались к перекрестку.

Почти перед самой развилкой дорога круто уходила влево, и фургон исчез из поля зрения Корделии. Страшный удар донесся до нее, когда сама она еще не успела подъехать к перекрестку. От грохота содрогнулось все вокруг. Корделия вцепилась руками в руль и резко затормозила. Остановив «мини», она бегом бросилась к перекрестку. Когда он открылся перед нею, она увидела прежде всего огромный автопоезд, вокруг которого мелькали тени людей. Маленький фургон влетел ему под передний мост, как игрушечный. Пахло бензином, где-то кричала женщина, к месту происшествия съезжались автомобили. Корделия подошла к грузовику. Водитель его по-прежнему сидел за рулем, глядя в одну точку перед собой. Люди что-то кричали ему, размахивали руками, но он не шевелился.

– У него шок, – сказал кто-то. – Нужно вытащить его наружу.

Трое мужчин подошли к кабине и с кряхтением взяли шофера на руки. Он, казалось, превратился в манекен: колени поджаты, руки согнуты в локтях и вытянуты вперед, словно все еще держат руль.

Самая большая группа собралась у фургона. Корделия подошла к ним и спросила:

– Водитель погиб?

– Ну а как вы думаете? – ответили ей. Потом какая-то женщина сказала:

– Кто-нибудь догадался вызвать «скорую»?

– Да, тот парень на «кортине» отправился к ближайшему телефону.

Рядом остановилась еще одна машина. Из нее вышел мужчина, который энергично проложил себе путь сквозь толпу:

– Пропустите меня. Я врач.

Пробившись к фургону, он оглянулся и сказал, обращаясь к Корделии, потому, видимо, что она стояла к нему ближе всех:

– Если вы, девушка, не были свидетелем аварии, вам лучше отправляться своей дорогой. И всех остальных прошу отойти в сторону. Вам тут делать нечего. И, пожалуйста, потушите сигареты.

Корделия медленно побрела к «мини», тщательно выставляя ноги, как выздоровевшая после долгой болезни, которая снова учится ходить. Она медленно объехала место происшествия по заросшей травой обочине. Издали донеслись звуки сирен. Когда она сворачивала с главного шоссе, зеркальце заднего вида окрасилось вдруг в красный цвет. Оглянувшись, она увидела, что над дорогой встал столб пламени. Доктор опоздал со своим предостережением. Фургон взорвался. Теперь для Ланна не осталось никакой надежды, если она вообще была когда-нибудь.

Корделия осознавала, что едет неизвестно куда и ведет машину словно во сне. Обгонявшие ее автомобили сигналили, водители вертели у виска пальцами, поэтому она решила остановиться чуть в стороне от дороги и выключила зажигание. Руки ее дрожали, ладони были увлажнены потом. Она вытерла их платком и положила руки на колени с таким чувством, словно они ей больше не принадлежали. Она едва ли заметила, как рядом остановилась машина. В окошке «мини» появилось лицо. Голос мужчины звучал развязно, но нервно. От него разило спиртным.

– Техника подвела, а? Что у вас тут стряслось?

– Ничего. Просто остановилась, чтобы немного отдохнуть.

– Ну, такая милая девушка не должна отдыхать одна…

Он уже взялся за ручку двери, и потому Корделия, не теряя времени, достала из сумки пистолет. Она сунула ствол прямо в нагловатое лицо.

– Пистолет заряжен, учтите. Если не уберетесь, буду стрелять.

Угроза прозвучала настолько жестко, что у нее самой мурашки побежали по спине. С отвисшей от удивления челюстью мужчина попятился.

– Прошу меня извинить. Это, конечно, моя ошибка. Не хотел вас обидеть. Извините.

Корделия дождалась, пока его машина скроется из виду. Затем завела двигатель, но тут же поняла, что вести машину не в силах, и снова заглушила его. Откинувшись на сиденье, она, неимоверно усталая, понеслась куда-то в блаженном потоке, которому не могла и не хотела сопротивляться. Голова ее упала на грудь, и она заснула.